Уже второй месяц, как я ездил на работу на велосипеде. До этого всё никак не мог подобрать для себя какое-то подобие спорта, а по самочувствию объективно требовалось. Встать утром на пробежку не получалось, добираться в офис и домой всё равно надо — вот и совмещал дорогу и физическую нагрузку. Работал я программистом. Офис у нас класса А+ — душ есть. В общем, вариант с велосипедом мне подошёл.

Ездил в основном через парки, но, поскольку маршрут довольно длинный, пересечения автодорог и движения по ним, конечно, было не избежать. Вот и в этот раз вынырнул я из парка и двигался по сравнительно тихой улочке, объезжая припаркованные справа машины. Я даже не понял, что случилось: визг тормозов, удар и… пузыри.

Пузыри. Небольшие светящиеся — вокруг, и побольше — в котором я. Слева два пузыря. Справа пузырь большего размера. Провал. Опять пузыри. Мысли проступают: я на велосипеде — попал в ДТП? Что со мной? Снова провал.

И снова сознание вернулось. В этот раз соображаю нормально. Пузыри. Что это? Они живые? Они живые! Что за хрень? Один из левых пузырей начинает расти и светиться сильнее. Ярче, ярче! Он поглощает второй левый пузырь… Этот пузырь соприкасается с тем, в котором я. Боль! Он же был прозрачный, а теперь наполнен чем-то! Провал.

Опять прихожу в себя. Слышу голоса. Рядом три пузыря. Они же были красные! Нет, красный справа всё ещё на месте. Эти три — зеленоватые.

— Сотрясение мозга, перелом левой руки.

— Что назначено?

— Здесь вот полная карта.

— Хорошо.

В какой-то момент я понимаю, что мои глаза закрыты и пузыри, которые я вижу, — это не то, что я вижу. Открываю глаза. Белый потолок и голубые стены. Больничная палата. Стоят трое в белых халатах.

— Очнулись?

— М-м-м, — пытаюсь сказать что-то, но не получается.

— Сестра, больной очнулся! Здесь всё ясно, продолжим обход.

Закрываю глаза. Зелёные пузыри движутся вправо. Открываю глаза — вижу, что эти трое стоят у кровати справа. Закрываю глаза — пузыри.

Мысли хаотично скачут. Структура! Я видел структуру того пузыря. Почему сначала он был прозрачным? Структура появилась при соприкосновении пузырей? Чушь какая-то! Провал.

Когда я снова пришёл в себя, было темно. Открыв глаза, долго смотрел в белый потолок. Пузырь бабушки справа пульсировал. Бабушки?! Я скосил глаза направо. Да, бабулька лежит. Над ней аппарат, как в кино, — пикает. Пузырь. Что за хрень? Голова болит.

От поворота головы боль стала настолько резкой, что я непроизвольно застонал. Пролетающий в отдалении зелёный пузырь приостановился. Дверь открылась, и в палату вошла медсестра.

— Очнулись?

— Голова раскалывается.

— Сейчас, потерпите. — Вышла из палаты.

Когда дверь за ней закрылась, я проводил взглядом (взглядом?) её пузырь, который я чувствовал (видел?) сквозь стену палаты. Через несколько минут она вернулась со шприцем. Почему-то без иглы.

— Сейчас станет легче, а вы мне скажете, когда боль пройдёт. Хорошо?

Я скосил глаза направо и увидел свою руку. В неё были вставлены всякие трубки, к одной из них медсестра присоединила шприц и медленно вводила какую-то желтоватую жидкость. Где-то на первой трети шприца я почувствовал, что головная боль уходит. Ещё пять миллиметров — и ушла полностью.

— Прошла. Как такое может быть?

— Это потому, что внутривенно. — Она вытащила шприц из гнезда и покрутила маленький краник на трубочке.

— Это что?

— Катетер. Сейчас ещё капельницу поставим — будет совсем хорошо.

— Я хочу в туалет — как мне встать?

— Вам пока нельзя вставать, вот вам ёмкость. Вам помочь?

— Нет, я сам.

— Я тогда пока уйду готовить капельницу, а вы, если что, нажимайте вот эту кнопку, видите?

— Да.

— Это вызов.

Я рассматривал её пузырь. Он пересекался с моим, пересекал меня. Я поводил рукой по границе, но ничего не ощутил.

— Как вы себя чувствуете?

— Нормально, но вижу какие-то пузыри. Вы видите?

— Пузыри? Это от сотрясения мозга. Пройдёт.

Я закрыл глаза. Картинка исчезла, пузыри остались. Зелёный пузырь двинулся в сторону двери. Я открыл глаза, когда медсестра закрывала за собой дверь.

Взял в руки ёмкость, попытался привстать и понял, что с левой рукой у меня что-то не то. Посмотрел и увидел гипс. Это значит, про меня они говорили, что перелом и сотрясение. Хм.

Кое-как справившись со своей проблемой, повесил ёмкость на металлический угол кровати. Зелёный пузырь медсестры неторопливо приближался к двери.

— Получилось? Отлично! Сейчас капельницу поставим. — Она закрепила пластиковую бутыль на штативе.

— Где я?

— Больница. Реанимация. Вас сбила машина, вы не помните?

— Почти ничего.

— В целом у вас ничего страшного. Рука сломана, и сотрясение мозга. Денёк ещё тут полежите, потом в интенсивную переведём, и через недельку домой. Легко отделались.

— А мой телефон здесь?

— Нет, при вас не было телефона. Вероятно, разбился.

— Вы можете позвонить на мою работу и сообщить, что со мной случилось?

— Почему на работу? Может, домой?

— Дома никого. А с работы они уже разберутся, куда что.

— Сейчас ночь.

— Ничего, шеф поймёт.

— Скажите его номер. И заодно давайте карточку на вас заполним, а то вы у нас безымянный лежите.

Я снова рассматривал пересечение её и моего пузырей. И ещё я понял, что я чувствую это пересечение. Или, может быть, слышу?

— Что это? Аура? Душа?

— Вы о чём?

— Пузыри.

— Это от сотрясения. Пройдёт.

После того как медсестра ушла, я лежал и разглядывал свой пузырь. Видел я только его границу. В остальном он был прозрачный. Разглядывал — неподходящее слово. Скорее, чувствовал. Этот пузырь был чем-то вроде моего продолжения. Частью меня. И он был не пустой, а наполненный… мною?

Я видел-чувствовал его вне зависимости от того, открыты мои глаза или закрыты. Чувствовал его цвет — розовато-оранжевый. Я чувствовал-знал о пузырях поблизости. Вот справа бабушка лежит. У неё пузырь бордовый, почти чёрный. Медсестра — зелёный. В палате подо мной есть жёлтые и зелёные.

Структура. Когда тот красный пузырь соприкоснулся с моим, я видел его структуру. Но структуры других пузырей и своего я не вижу.

— А слева тут ещё люди были? — спросил я у медсестры, когда она зашла в очередной раз.

— Да, но их увезли до того, как вы очнулись.

— Мне кажется, я их видел. А что с ними стало?

— Они… Их перевели в другое отделение.

— С ними всё в порядке?

— Да, да, не волнуйтесь, спите!

Эмоции! Я увидел в её пузыре отражение её эмоций. Я понял, что она обманывает меня. Я снова провёл рукой по пересечению её и моего пузыря, попробовал ощутить эту границу.

Оставшись один, я продолжал рассматривать-чувствовать свой пузырь, то открывая глаза, то снова закрывая их. Мой пузырь живой. Они все живые. Он дышит. Дышит? Он может расширяться и сжиматься. Расширяется со вдохом? Сжимается с выдохом?

Я стал дышать чаще, реже, экспериментировать и в какой-то момент понял эту связь со вдохами. Вернее, понял, что её нет, — я просто могу сам понемногу расширять и сжимать пузырь. Это как если бы вы поняли, что можете двигать рукой. При этом такое ощущение, что рука затекла. И ещё. Я определил, что если расширить пузырь, немножко подождать, а потом сжать его, то становится лучше. Как будто свежий воздух вдыхаешь.

Я также заметил, что по чуть-чуть могу расширять пузырь больше и больше. В какой-то момент этот “свежий воздух” начал меня опьянять, и вдруг его стало много. Очень много. Громкий писк вывел меня из этого состояния.

Пищал аппарат над бабушкой. Мой пузырь соприкасался с её, и её пузырь быстро чернел. Я сжался на постели, вместе с пузырём. Процесс взаимодействия пузырей прервался. В палату вбежала медсестра. Включили свет, появились люди.