– В чем дело?

Иш покачал головой. Эрон заметил, что у него участилось дыхание.

– Я-я не знаю.

Иш ощупал те места на голове, где, как помнил Стемпл, до сих пор сохранились зеленые отметины.

– Воспоминание…

– О чем?

Иш молчал, глядя куда-то вдаль. Эрон решил, что он ищет какое-то место в лесу, но Ишмаэль со вздохом опустил руки.

– Оно исчезло. На мгновение я вспомнил те места, где жил раньше, но тут же все пропало.

Он стал растирать шрамы, сохранившиеся на запястьях, очевидно, даже не замечая этого, затем двинулся дальше.

– Но, что бы там ни было, – вздохнув, начал Эрон, поравнявшись с Ишем, – если бы не ты со своими удивительными способностями, Кэнди и Джереми непременно погибли бы в шахте. Значит, все-таки хорошо, что ты тут оказался, и не так уж важно кто ты, откуда и зачем. Ты мучился не напрасно.

– Нет, – внезапно произнес Ишмаэль и снова остановился. Все пространство земли, окружавшее лесопилку, было в сплошных лужах. – Нет, Эрон, я должен что-то сделать здесь. Меня послали неспроста, – сказал он осипшим от напряжения голосом, – Куда послали? Сюда, в Сиэтл? – спокойно спросил Эрон.

Иш снова поднял руки, сжав ладонями голову, и Эрон заметил, как на лице пришельца выступили капельки пота. Ишмаэль снова задышал часто и прерывисто, как будто силясь перебороть что-то внутри.

– Не знаю, я ничего не помню. И все-таки я должен был сделать что-то важное, очень важное. Как только я пытаюсь сосредоточиться на этом, появляется воспоминание о невыносимой боли. Я должен…

«Воспоминание о боли, – подумал Эрон, с беспокойством следя за ним, воспоминание о боли, и такое же сильное, как сама боль». Эрон тронул пришельца за плечо и почувствовал, как тот дрожит. В темных глазах Иша застыло выражение невыносимого страдания.

– Иш, – тихо заговорил он, – ты сказал, что не можешь ничего вспомнить, но узнаешь вещи, которые видел раньше. Так может быть, логично предположить, что именно в нужную минуту ты и вспомнишь, зачем сюда послан?

Некоторое время Ишмаэль молчал, и Эрон почувствовал, что он успокоился. Видимо, Иш отказался от попыток пробить глухую стену, отделяющую его от прошлого. Он медленно произнес:

– Вполне вероятно.

– Кто знает? – продолжал Эрон, всеми силами пытаясь вывести Иша из состояния странной задумчивости, которое он не раз наблюдал в доме на Игл Хед Пойнт. – Может быть, ты уже успел все сделать, даже не зная об этом?

– Верно, – согласился Ишмаэль, снова возвращаясь на тропу, – как верно и то, что я мог предотвратить совершение какого-то страшного события.

– О Джимми, привет. База битком набита разными учеными.

Мария Келлог мчалась по сверкающему сталью коридору, опережая Кирка.

– У нас тут половина ученых всей галактики. Все хотят увидеть фейерверк, который устроила проклятая звезда – тот самый белый карлик.

Некоторые из них не были здесь уже несколько месяцев. Думаю, кое-кто будет для нас весьма полезен.

Она завернула за угол и отворила двойные двери с табличкой «Лаборатория N7». Ботинки зашуршали по облицованным алюминием ступеням.

Кирк последовал за ней.

– Думаешь, доктор Штайнер сможет нам помочь?

– Я в этом уверена.

Они оказались в лаборатории. По сравнению с бесконечными тоннелями новая часть базы казалась очень просторной и необыкновенно насыщенной свежим воздухом. Это помещение еще наполовину не достроено: алюминиевые полы не покрыты пластиком и внутренние стены пока не отделаны. Повсюду слышались отдававшиеся гулким эхом голоса людей и представителей других планет, облаченных в рабочие комбинезоны. Все были чем-то заняты.

– Аурелия – лучший из всех известных мне практических астрофизиков, продолжала Мария Келлог, заводя Кирка в новый коридор, не имеющий потолка.

Очень высоко вверху Кирк разглядел крышу.

– Она прошла обучение в научном центре «Потемкин» и обладает большим практическим опытом, чем многие присутствующие здесь ученые, хотя они и занимаются расщеплением нейтрино. Если клингонам все-таки удалось внедриться во время, она сумеет понять, как это удалось и, возможно, подскажет, каким образом мы смогли бы сделать то же самое. А если до этого еще не дошло, то с помощью собранных вами данных об исчезнувшем транспортном судне она выяснит, что же они, черт побери, затеяли.

Кирк кивнул. Слова командира базы произвели на него большое впечатление. Кирку было известно, что когда-то Келлог в должности главного инженера руководила группой ученых на крейсере «Рипаблик». Это казалось странным по многим причинам, и главная из них состояла в том, что в состав всего большого экипажа входило только шесть людей. Перебирая в уме имена всех знакомых женщин-инженеров, Кирк пытался вспомнить, встречался ли он когда-нибудь раньше с Аурелией Штайнер.

Держа руку на диске, открывающем дверь в астрофизическую лабораторию № 14, командир сказала:

– Кстати, как ты относишься к дрельбам? Они не нервируют тебя? Ведь Аурелия – дрельб. Это имя она приняла для удобства в общении с людьми.

«Ведь и Мария изменила свое имя», – с улыбкой подумал Кирк, входя в лабораторию вслед за ней.

Мария никогда не делала различий между людьми и прочими существами с разных планет, благодаря этому и другим достоинствам она и стала таким превосходным командиром базы. Хотя Келлог и любила называть себя простым инженером, она обладала чрезвычайно развитой интуицией и прекрасно владела ксенопсихологией, что не раз помогало ей спастись от смерти. Эти знания здорово пригодились ей на крейсере «Рипаблик», переполненном орионами, кзинтами к трисками.

Аурелия работала в лаборатории в полном одиночестве. Стол был завален компьютерными распечатками. Она стояла за столом и как только дверь отворилась, обернулась, глядя на вошедших огромными голубыми глазами с настоящими длинными ресницами. Она ничего не сказала, но от испытываемой радости студенистая масса ее конусообразного тела осветилась мягким розовым светом и в стерильном воздухе лаборатории распространился запах, похожий на аромат ванили и свежеиспеченного пирога.

Оценив это своеобразное приветствие, Мария сказала с улыбкой:

– Я тоже рада тебя видеть, Аурелия. А это Джим Кирк, капитан «Энтерпрайза». У нас проблемы. Может быть, ты согласишься помочь?

Студенистая масса тела дрельба из розовой стала желтой. По туловищу побежали зеленые полоски. Длинные ресницы задрожали, в глубине протоплазмы что-то зашевелилось и появился симпатичный круглый ротик с маленьким языком.

Приятный голос спросил:

– Проблема теоретического характера?

– В какой-то мере да, – командир опустилась на стул.

Голубые глаза внимательно изучали Кирка. Затем внезапно весь конус осветился голубым сиянием и снова послышался негромкий голос:

– Джим Кирк, не падайте духом. Я сочувствую вашему горю.

Она произнесла несколько слов, но Кирк почувствовал, что это было сказано совершенно искренне. Можно солгать, но подделать такой цвет и запах нельзя. Дрельбы вообще необыкновенно вежливы и чрезвычайно правдивы, из-за чего, порой, с ними случаются неприятности. Тем немногим дрельбам, которые решились покинуть родные дома и свою планету, известно, как воспринимают их изменчивую природу другие существа, способные скрывать свои истинные чувства. И поскольку они совершенно безобидны, то привыкли прежде всего заботиться о благополучии окружающих. Кирк понимал, для чего Аурелия обзавелась большими голубыми глазами, так похожими на человеческие, ведь люди чувствуют себя гораздо лучше, когда смотрят собеседнику в глаза. И все-таки это глубоко тронуло его.

– Спасибо, – сказал он. – Дело связано с происшествием, в котором мы никак не можем разобраться. Поэтому мы и просим вашей помощи.

Аурелия слегка переместилась и превратилась в гладкий студенистый шар, вобрав белые руки с тонкими пальчиками внутрь. Но глаза остались на месте, и по ним Кирк мог следить за ее реакцией. Он рассказал о транспортном корабле, об Эридановом Облаке, о клингонах и о разговоре с Трэ.