Разочарованно выпрямился. Нет. Здесь только следы людей и големов. Невероятно глубокие следы. Сколько же эти големы весят?

В развалинах поместья послышался шорох, а в правую щеку потянуло тёплым ветром. Похоже сейчас узнаю ответы на все вопросы.

Я выпрямился, сжимая в руке Верный.

Когда-то я смотрел со стороны, как Риквил убегает в Миражном от голема, защитника поместья. А вот мне бежать не хотелось. Но оставалась одна большая проблема. Моё Возвышение. Каким его увидела формация этого разрушенного города? Что произойдёт, когда я уничтожу своего первого врага? Не пришлёт ли город мне нового? Ранга Мастера. Звезды эдак пятой? Как наказание за то, что я не ищу себе врага действительно по силам?

Бой покажет. Пока что всё складывалось гораздо проще, чем сражения в Миражном. Там бы я так смело не стоял на земле поместья, уже бы метался из стороны в сторону, уходя от ловушек. Да и сам голем не ударил чем-то из-за стены, а неторопливо вышел на прогнившую террасу. Под треск едва выдерживающих его досок дошёл до середины, встал напротив разрушившихся ступеней и там замер.

Словно давая время его оценить и убежать.

Возможно, так оно и было. Если я прав в своих предположениях о назначении Поля Битвы, как об огромной тренировочной площадке, то действия голема это лишь подтверждают. Жаль, я не способен оценивать силу Зверей, призраков и големов.

А ещё духов, внезапно вспомнил я о Каори. Она ведь тоже не ощущалась опасной. Следом я припомнил Клатира, который вообще выглядел для меня как Закалка. А затем мне стало не до размышлений.

Голем начал действовать.

Но у меня всё равно мелькнула мысль — медленно. Я привык к скорости Призрака, когда он просто исчезал в одном месте и появлялся в другом. Я привык к скорости Мастеров и злых от постоянных поражений наёмников. Голем оказался медленней их. В половину скорости моего Рывка.

Я сделал Шаг влево и выбросил руку в сторону, позволяя голему самому наткнуться на клинок. Сталь жалобно звякнула, не сумев пробить камень его тела.

Через миг металл звенел непрерывно. Пусть голем нетороплив в шагах, но вот кулаками он махал так, что казалось словно у него десять рук. Ожившая статуя не человека, а многорукого чудовища.

Отбить, отбить, отбить, ударить в просвет, отбить.

Очень не хватало навыков Мастера. Единства. Не помешало бы каждый свой удар поддерживать хотя бы Яростью. Мне уже было жаль Верный, которым я колотил голема. Остатки его истлевшего халата давно разлетелись клочьями, но вот на камне тела не осталось даже царапин.

Отбить, Ярость и выпад, отбить, топнуть левой ногой, запуская Оковы, Шип с левой руки, топнуть правой ногой, заставляя землю под големом провалиться ямой. Отбить удар Верным, техника усиления и отбить удар голой левой рукой, открывая просвет в защите голема. Выпад Верным в глазницу, Ярость.

Меч в этот раз пробил камень тела голема, провалился на три пальца. Я вырвал его обратно, сделал Шаг назад, стиснув зубы от боли в отбитой руке. Но голем, которому я сначала едва не пробил голову, а затем выплеснул в неё оружейную технику Ордена и не подумал упасть или хотя бы замедлиться. Прыгнул ко мне.

Я встретил его Шипом в дыру глазницы. На миг голем покачнулся, но и только. Одним движением руки сломал торчащую ледышку, швырнул её в меня.

Я отбил, а следом ударил Верным. Снова в глазницу, на этот раз использовав Крушитель с вдвое большим числом узлов. Клинок пробил голову голема насквозь, через мгновение она треснула и он завалился на спину. Я несколько вдохов глядел на него, видел, как трещины бегут по его телу, раскалывая на куски, затем двинулся дальше. Когда сделал десять шагов, из провала входа вышел ещё один голем.

На этот раз я напал первым. Рывок перенёс меня точно на террасу, на шаг левее голема. Ударил я тоже первым. В шею. Клинок с Крушителем оставил после себя трещину. Шаг в сторону от мелькнувшего кулака, Оковы, Шип. Миновало два вдоха и я снова толкнул энергию в технику Крушителя. Трещина стала глубже.

Десять вдохов, Рывок и я снёс голему голову.

Тишина, только слышен треск разрушающегося камня. Не дождавшись нового врага я шагнул за порог и тут же рванулся назад, окутываясь Покровом. Снизу ударили сотни серых шипов, взметнули вверх мусор, что лежал на полу комнаты, размолотили часть его в прах и клочья. Но мои сапоги остались целыми.

Не оборачиваясь, я крикнул:

— Эй, брат Калеб, здесь ловушка!

— А големы?

— Пока не видно.

— Иду.

Дожидаясь осторожно шагающего Калеба, я задумался о прошедшем бое. Хотелось бы мне знать, сколько звёзд было у уничтоженных мной големов. Ярость показала себя не очень, а вот техника моих наёмников вполне справлялась. Вполне ожидаемо, не зря же Домар расщедрился ей только для старших своих отрядов. Да и нельзя вечно пользоваться техниками Первого пояса, если они конечно не земного уровня. Те же Оковы или Западня тоже не так уж и хорошо себя показали. Но их я испытывал в тренировках с наёмниками, а вот Крушитель нет.

Мне не хотелось к прочим своим странностям — Клятвенный Камень, Цинь Сна — добавлять ещё и талант обучения техникам по одному лишь описанию, обходясь без свитков. И того, что обо мне знали наёмники, уже было достаточно для зависти. Пусть символ Древних Верность гораздо лучше, чем контракты с условиями, которые использовали Саул, но случиться может всякое. Как бы моё желание скрыть талант мастера Указов ни привело к тому, что я только сделаю хуже.

Поэтому и тренировался с наёмниками я с помощью старых техник. Вот спустя время, вернувшись с Поля Битвы и встретившись с ними вновь, можно уже и показать новые техники. Купил, выучил, использую. Главное, найти этого урода, что притворяется сектантом и вернуть родных. Невольно я вновь коснулся кисета и скользнул в него духовным зрением. Контракты семьи были целы, успокаивающе чернели на полке.

Калеб наконец добрался до террасы, буркнул:

— Подвинься.

Склонился над порогом, вглядываясь в то, что я увидеть был не в силах. Зато я принялся внимательно следить за действиями самого Калеба. Впрочем, он всего лишь замер, словно погрузившись в медитацию. Хотя, скорее всего, так оно и было. Медитация познания. Сейчас Калеб пытался увидеть и разобраться в том, что приводило ловушку в действие. Если это формация или начертание, то нам повезло. В этом у Калеба талант, пусть и слабый. Но если здесь массив, который не нуждается в основе, то придётся идти в обход. Правда в этих развалинах можно перелазить через стены в любом месте. Или, почуяв опасность, рвануться вперёд, а не назад.

Калеб отмер, сунул руку в кисет, достал пузырёк и кисточку. Не спеша начертил прямо по пыли несколько символов. Совершенно мне незнакомых. Видимо, в каждой профессии они свои. Затем Калеб вернул вещи в кисет и вытянул руку над надписью.

Десять вдохов ничего не происходило, затем она вспыхнула огнём, выгорая, а по комнате пронеслось что-то вроде отсвета от этого пламени.

Калеб же поднялся на ноги и махнул рукой:

— Чисто.

Я усмехнулся:

— Но проверять мне?

Калеб вскинулся, но я уже шагнул вперёд. Ничего. Ни малейшей опасности. И шипы, конечно же, не вынырнули, пытаясь пробить мне ступни. Смерив меня недовольным взглядом, Калеб обернулся и махнул рукой, подзывая остальных.

В этот раз мы обошли остатки поместья вместе. В одной из комнат, в углу под слоем прелых листьев Юрлем отыскал голубые монеты:

— Отлично! Брат Даргел, ты разом оправдал все эти пустые попытки. Парни, — Юрлем оглядел всех по очереди. — Здесь девять монет. Думаю будет справедливо дать новичкам сразу по две. Первая их добыча. Пусть удача их не оставит. Согласны?

Все одобрительно заворчали. Я же промолчал, что мне и двух монет мало, договор был о другом. Но сейчас явно была не делёжка всей добычи. К тому же… Что мне эти две монеты духовной яшмы?

Юрлем же глянул на темнеющее небо и предложил остаться в поместье. Слава отмеченного Полем Битвы места убережёт от большей части гостей. Когда же все принялись жевать сушёное мясо, Юрлем спросил меня: