Алика шла вперед, сзади нее, не приближаясь, но и не отставая, следовала перепуганная свита, пополнявшаяся с каждым пройденным коридором. Поняв, что заблудилась, женщина повернулась к эскорту и, удовлетворенно отметив, как все шарахнулись назад, заявила:

— Мне надо в гарем. Быстро, самой короткой дорогой. Кто покажет? — и чуть наклонила голову, послав не самый доброжелательный взгляд.

Сопровождение дружно выдохнуло, пошелестело и вытолкнуло одну служанку. Девушка пискнула и попробовала влиться назад в коллектив, но коллектив встал стеной и попытка не удалась. Еще раз, обреченно пискнув, жертва по стеночке минула заинтересованно глядевшую на нее наложницу и побрела впереди, показывая дорогу.

До собственно, гарема дошли быстро, остались последние двери в чисто женские помещения и тут дорогу Алике заступили два охранника. Служанка-проводник, едва не ползком протиснулась назад и влилась-таки в трясущуюся сзади компанию, оставив Алику один на один с недобро взирающими стражами.

— Ну, и кто это тут мне мешает? — удивилась женщина. — Что стоим, кого ждем?

Стражники, молча, сделали шаг назад и перекрыли проход к двери.

— Так, значит, да? — Алика подбоченилась и шагнула к охранникам.

Те дружно отступили назад, удерживая расстояние между собой и сумасшедшей беременной наложницей. Алика хмыкнула и сделала еще шаг, стражи синхронно отступили, и так повторилось еще раз, пока стражи не уперлись спинами в дверь.

— Никогда раньше не выпадало удовольствия танцевать такую кадриль, — хищно улыбнулась женщина. — Это нибелгранская версия?

Стражи молчали, стараясь теперь не встречаться с Аликой взглядом.

— Госпожа, — кто-то из задней свиты осмелился попытаться объяснить наложнице происходящее. — Господин приказал не пускать вас в гарем и вообще, во дворец. Вам предписано находиться в своем крыле. Пожалуйста, вернитесь назад, пока сьерр не узнал и не пришел. Он всех накажет!

— Мне что — «предписано»? — взвилась Алика. — После того, что этот… это животное… дракон со мной сделал, он мне еще предписания присылает? Причем, сам сказать, видно трусит, через рабов передает? Ну, пусть приходит, давно мечтала о наказании. А в гарем я попаду, и никто меня не остановит.

С последними словами наложница продолжила движение, решительно глядя на стражей и те, в последний момент, после которого женщина их коснулась бы, резво отскочили в стороны, открывая доступ к двери.

— Так-то лучше, мальчики! Вы же все еще мальчики, я правильно понимаю?

Стражи побагровели и попытались мимикрировать в статуи.

— Боитесь? Правильно! Будете еще мне мешать — кастрирую. Лично, — Алика толкнула дверь и вошла в просторный холл, из которого разбегались коридоры.

Гарем, будто вымер. Когда Алика жила при нем, то иногда заходила в общие залы, спускалась к фонтану или в купальни — гарем никогда не спал. Невозможно было пройти по нему, чтобы кого-нибудь не встретить, но сегодня наложницу приветствовала одна тишина. Несколько удивленная, женщина пошла по кругу, открывая все двери, сзади преданно семенил конвой, одинаково страшившийся как отстать, так и привлечь к себе внимание взбунтовавшейся наложницы.

— Хм, а куда все делись? — Алика повернулась к свите. — Кто-нибудь может мне объяснить? Он что, всех затр. ал до смерти, пытаясь получить еще беременных??? Что молчите, я спрашиваю? Где все наложницы?

— Госпожа, — робко начала одна из служанок. — Мы не знаем, господин нам не объяснял. Просто всех наложниц собрали и увезли. Мы не знаем, куда.

— Давно увезли?

— Давно.

— Твою, через коромысло, — потрясенно пробормотала Алика. — Он что, избавился от всех наложниц? Я на самом деле здесь осталась одна? «Давно» — когда конкретно это произошло?

— Почти сразу, как вы пошли на поправку после ритуала оплодотворения.

— С ума сойти: у нормальных людей дети зачинаются после ночи любви в нежности и удовольствии, а у ящериц — после ритуала, если женщина не погибает от боли. Значит, дракон удалил отсюда всех наложниц? Понятно теперь, где он пропадает и почему ему некогда меня навестить — приходится за снятием напряжения летать в другой дворец?

— Не знаю, госпожа. Нам никто не говорил, куда отправили остальных наложниц. Пожалуйста, давайте вернемся в ваши покои! Нас очень строго накажут, если вы не вернетесь.

— За что вас-то накажут? — удивилась Алика. — Это мое решение, а вы тут ни при чем. Остановить меня вы не сможете, разве что скрутите по ногам и рукам и понесете назад в виде бессознательной тушки.

— Что вы, госпожа! — испуганно вскинула руки служанка. — Мы не можем доставить вам ни малейшей боли или неудобства.

— Вы — это кто именно? — заинтересовалась наложница.

— Все, кто находится во дворце. Никто, кроме господина, не может прикасаться к вам без вашего разрешения и никто не смеет вас огорчить или, упаси Великий Дракон, причинить боль.

— Это мне нравится. Теперь понятно, отчего так вы все позеленели и только блеете, вместо того, чтобы скрутить и утащить. Ладно, продолжим прогулку, раз уж выпала такая возможность. Где сейчас господин?

— Сейчас сьерр отсутствует, — донеслось из-за спин «группы поддержки»

— Давно отсутствует? Он вообще часто покидает дворец? Куда ездит или летает? К наложницам?

— Мне неизвестно, где проводит время господин. Отсутствует примерно час.

— Ну и Шитс с ним, — пробормотала Алика, неожиданно для себя почувствовав досаду, что встреча с мучителем откладывается. — Продолжу обзорную экскурсию.

Она обошла весь гарем, затем всю женскую часть — ни одной наложницы ей не встретилось, комнаты были пусты и убраны, будто в них давно никто не живет. Переход на мужскую половину дворца сопровождался повторением спектакля.

Стражники стояли насмерть, пока она не оказывалась возле них на расстоянии руки — прикосновений наложницы они избегали так, будто оно несло им мучительную смерть.

Немного осмелевшее сопровождение причитало на разные голоса, уговаривая женщину повернуть назад, пока не вернулся господин и всех не поубивал.

Алика в очередной раз отметила, что причитания следуют на хорошем имперском, хотя фразы на абарском тоже доносились. А она столько времени вынуждена была ломать язык и мозги! Сначала в пустыне, когда ее дрессировали Абар с Раимом, а потом при стаде и здесь, во дворце. К ней обращались исключительно на абарском, а единственная наложница, которая знала имперский, исчезла на следующий же день после разговора с Аликой.

Уу-у-у! Гады!

При осмотре второй половины дворца женщина применила ту же тактику — круговое движение. С любопытством разглядывала каждое помещение, открывая все двери, и шла дальше. Встречные слуги, сплошь одни мужчины, столбенели, увидев процессию, а потом куда-то так быстро самоликвидировались, что Алика не успевала заметить, как и куда.

Богато живет дракон, ничего не скажешь. Правда, обставлены комнаты, кабинеты, спальни и залы были несколько аляповато, видимо, не женщина этим занималась. Пока Алика шла, она мысленно прикидывала, что бы сделала вот в этой гостиной, в той спаленке, в этой столовой. Да, это было бы интересно, но кто же ей даст? Зашла в очередную спальню, явно обжитую, не то, что остальные — чистые, но бездушные. Прошла по периметру, задела пальцами висящий на спинке стула камзол — да, это спальня господина. Подошла к большой — впятером можно устроиться и никто никому мешать не будет — кровати, посмотрела на нее.

«Вот бы мне такое ложе, когда я была моложе», — хихикнула про себя. — «Меня сюда не приводили, «случки» дракон устраивал где-то в специальной комнате в гареме».

— Интересно, — пробормотала вполголоса, рассеянно проводя рукой по тяжелому, расшитому золотом покрывалу, лежащему поверх кровати. — Сколько женщин прошло через этот траходром?

— Ни одной, — раздалось рядом.

Алика подпрыгнула и обернулась — ее конвой куда-то делся, а возле двери, облокотившись на косяк, стоял Рангх и улыбался.

«Интересно, кто придумал фразу «дети-цветы жизни»? — размышлял Анрион, рассматривая брешь в стене детской.