Мальчик нахмурил бровки и от баронессы повалил пар.

— Ай, что это такое?? — испугалась дама.

— Он Вас высушил, — еле сдерживаясь от смеха, объяснил Анри.

— Он меня… что??

— Варион высушил Ваше платье и волосы, Вы, м-гм, сильно вспотели, пока мы шли.

— Ооо!!! Милый мальчик! Дай мне тебя обнять, я так по тебе скучала!

— Ты моя бабушка? — спросил Варион, наклонив голову набок и рассматривая женщину.

— Да, милый, я твоя родная и единственная бабушка! — баронесса протянула руки к ребенку. — Я так по тебе скучала, мой сладенький! Иди скорее ко мне!

— Как ты скучала, если мы никогда не виделись? — удивился Варион.

— Но я знала, что ты родился и очень, очень, очень готовилась к встрече и ждала ее!

— Готовилась к встрече? — заинтересовался внук. — Тогда ты мне что-то принесла? Это сюрприз, да? Где он?

— Он, — замялась баронесса. — Он не здесь. Сюрприз, да, это сюрприз, я привезу его в следующий раз! Ну, иди же ко мне в объятия!

— Обниматься обязательно? — поинтересовался внук. — Ты же не хочешь этого, и сюрприза нет никакого, ты ничего не приготовила!

— Почему ты так решил? — поразилась Аниколь. — Я специально приехала, чтобы увидеть тебя! А сюрприз, я его еще не приготовила, но я думала о нем и привезу его тебе в следующий раз.

— Нет, ты приехала, чтобы что-то требовать у моей мамы, которое она тебе должна. И мне не нужен сюрприз, о котором надо напоминать.

— Варион, — вмешался граф. — Пожалуйста, перестань копаться в голове у бабушки! Просто подойди, обними ее, и идите, играйте дальше.

— Он менталист? — ужаснулась баронесса.

— У Его Высочества много талантов, — уклончиво ответил Анрион. — Ну, так что, обниматься будете?

— Н-нет, наверное, в другой раз, — с сомнением посмотрела на улыбающегося внука любящая бабушка.

— Тогда все, повидались? Пойдемте, я Вас провожу обратно?

— Ох, опять идти! А нельзя ли мне просто посидеть и отдохнуть? Где-нибудь, в уголочке? Я мешать не буду!

— В уголочке, говорите, — задумался Анрион. — Часа Вам хватит?

— Да, хватит! — обрадовалась баронесса.

— Пойдемте, — граф подхватил тещу герцога под локоть и, пока она не успела опомниться, вывел ее из детской.

Стремительно провел по коридору, открыл какую-то дверь, аккуратно задвинул даму внутрь и перед тем, как захлопнуть, сказал: — «Отдыхайте, вернусь через час».

Баронесса возмущенно посмотрела на дверь, подергала ее — ах, ты меня запер? Ладно, я сейчас осмотрюсь и придумаю, чем порадовать.

Аниколь повернулась в комнату и замерла — напротив стояла огромная огненно рыжая собачища и внимательно ее изучала.

— С… собачч… ка, — пролепетала женщина. — Ты кто?

— Урм… гмм, — ответил пес.

— Хорошая собачка, красивая собачка, — баронесса, стараясь не делать резких движений, принялась отступать к двери. — Ты же не станешь меня кусать? Я невкусная. Да, я старая и жилистая.

— Грм? — собака наклонила голову набок.

— Правда, правда! Мой муж вообще говорит, что я ядовитая, — продолжала заговаривать зубы дама.

Пес сделал шаг и обнюхал женщину, причем, его голова оказалась немногим ниже головы баронессы. Де Плиер судорожно вздохнула и продолжила:

— Ты такая красивая! И умная, да? У тебя очень необычная шерсть, такая густая и даже немного волнистая, а оттенок просто бесподобный!

Пес принял позу копилки и слушал с явным удовольствием, наклоняя голову, то в одну, то в другую сторону и, временами, комментируя неизменным «Гуф… грм»!

Баронесса сама от себя не ожидала такого потока восхваляющих эпитетов, но жить хотелось и, очень желательно, в целом, не откусанном виде, поэтому поток красноречия лился и лился.

Час ей показался бесконечным и когда, наконец, она услышала щелчок двери, то просто осела на пол.

— Ваша Милость? — удивился Анрион, подхватывая оседающую женщину. — Что с Вами?

— С… с… собака, — пролепетала дама.

— Кто — я? А, так это же старина Рик! Вы не узнали его, что ли?

— Рика? — потрясенно переспросила баронесса, осторожно принимая вертикальное положение. — Это — Рик? Тот самый Рик, собака моей дочери? Демианы?

— Ну, да, — озадачено ответил Анри. — Он же узнал Вас, неужели не видите? Да, немного подрос с вашей последней встречи, но это все тот же Рик!

— Это называется «немного подрос»? Но это не собака, это монстр!

— Гуф… грм… гм?

— Нет, нет, я не то сказала, это очень красивая собака, — спешно исправилась баронесса. — Ваша Светлость, умоляю, уведите меня отсюда!

— Вы уже отдохнули?

— Да, да, я замечательно отдохнула! И я вспомнила, у меня есть очень важные дела, мне необходимо срочно ехать!

— Очень срочно? — участливо уточнил граф.

— Очень срочно, просто невозможно отложить, — баронесса покосилась на собаку и принялась бочком протискиваться мимо Анриона в двери.

— И Вы даже не хотите выпить чаю с дочерью и внуком? — Анри посторонился, давая даме дорогу.

Баронесса выскочила в коридор и охнула, увидев, что вслед за ней и графом вышла и собака.

— А..а он… Рик идет с нами?

— Конечно, Рик очень любит детей, а дети его просто обожают. Лучшего телохранителя не найти. Что же, пойдемте пить чай?

— Нет, нет, как-нибудь в следующий раз! — поспешно проговорила Аниколь. — И лучше всего не во дворце, а в городе, я знаю чудесную кофейню, где подают совершенно потрясающие десерты!

— Это уже когда вернутся герцоги дель Риво, — развел руками Анри. — Без разрешения родителей я не смогу отпустить с Вами Вариона, а Аннет без него не желает никуда выходить. Сегодня пришел вестник, мы ожидаем прибытия Их Светлостей со дня на день.

— Демиана возвращается? Я так рада! Но у меня совсем нет времени, Вы не проводите меня к воротам?

— Сожалею, но меня ждет Ее Величество, — огорченно ответил Анри. — Вас проводит Рик.

— Р… ик?

— Да, он прекрасно ориентируется во дворце и проследит, чтобы Вы не заблудились. Рик, отведи Ее Милость к Главным Воротам. Сможешь?

— Рррр… гуф!

— Ну, вот и отлично! Баронесса, — граф посмотрел женщине в глаза. — Был рад повидаться и пообщаться. Надеюсь, что для Вас визит оказался тоже… незабываемым! Вынужден откланяться.

Баронесса растерянно посмотрела на удаляющуюся спину графа.

— Грм? — поинтересовался Рик и осторожно потянул даму за край рукава.

Ни жива, ни мертва, Аниколь семенила за собакой, не решаясь выдернуть платье из его зубов. К счастью, Рик выбрал не ту дорогу, которой ее вел граф и возле ворот они оказались всего через минут пятнадцать. Рик выплюнул пожеванный и обслюнявленный рукав и вопросительно посмотрел на баронессу.

— Хорошая собачка, — машинально отреагировала де Плиер. — Спасибо!

— Грм… гуф! — согласился с ней Рик и развернулся назад во дворец.

На подгибающихся ногах баронесса вышла за ворота, вскарабкалась в карету и, брезгливо глядя на обмусоленный рукав, прошептала: «Больше… ни ногой»!

К удовольствию герцогини, дела у беременных наложниц пошли на лад. Регулярно прилетали вестники, сообщавшие, что бывшие на волосок от гибели женщины, после того, как отец ребенка начинал много времени проводить с ними вместе, обнимать их и, о, ужас! — целовать, на глазах выздоравливали.

Пара инцидентов, когда, вроде бы, шедшие на поправку женщины, неожиданно стали снова угасать, показали, что внимание, объятия, забота и поцелуи от отца ребенка наложницам требуются постоянно. Если же дракон начинал пренебрегать беременной, угроза гибели ее и плода тут же возвращалась.

Не всем драконам понравилось, что от них требуется обращаться с наложницами, как они обращались бы со своей парой, но выхода не было, если они хотели иметь ребенка.

На что еще Искрящая обратила внимание — если дракону наложница нравилась, и он проводил с ней время, обнимал ее и целовал с удовольствием, то женщина буквально расцветала на глазах. Причем, чем чаще дракон целовал ее, тем скорее она выздоравливала и тем лучше выглядела. У тех мужчин, которые проделывали все это без добрых чувств и отказались целовать наложницу, только по обязанности делая для нее самый минимум — подержать за руку раз в день, женщина выздоравливала намного медленнее и все время находилась в пограничном состоянии.