— Его величество действительно любит, чтобы умелые губки похлопотали над его петушком.

Одно нежное поглаживание — и Мари снова повелевала Томасом. Нежно гладила твердый столбик от основания к головке. Томас содрогался, его лицо превратилось в застывшую маску. Однако, вглядевшись пристальнее, Бриджет заметила кое-что еще. В чертах его лица запечатлелось глубокое наслаждение, которое доставляли ему действия Мари. Бриджет чувствовала, как горят щеки, однако ее внимание было приковано к любовникам. Она не хотела упустить ни одной драгоценной минуты этого удивительного урока.

Долго, очень долго Мари ласкала пальцами его член. Ни спешки, ни замешательства. Действуя уверенно и последовательно, она наконец обхватила его руками. Бриджет слышала хриплое дыхание Томаса. Он полулежал, вцепившись в подлокотники. Мари полностью владела положением. Не то чтобы она не давала ему возможности встать или избежать ее ласк. Скорее, куртизанка предоставляла право выбора — оставаться в такой позе, чтобы ей было удобнее продолжать свое дело.

Вдруг Мари посмотрела в сторону Бриджет. Пристальный взгляд из-под полуопущенных век. В этом взгляде было знание. Бриджет была поражена, как уверенно держится куртизанка, и в ней зажглась зависть. Она завидовала ее самообладанию и мудрости, но, что еще важнее, Бриджет было завидно, что Мари, по-видимому, нисколько не боится. Ни проблеска страха в ее глазах! Акт совокупления не пугал ее. Напротив, куртизанка как будто ожидала, что вот-вот произойдет нечто очень приятное.

Бриджет вздернула подбородок. Она подавила нервную дрожь, заставляющую так ярко алеть ее щеки.

Мари грациозно опустилась на колени. Нагнувшись, она открыла рот и лизнула головку.

Лицо Бриджет снова жарко вспыхнуло. Тем не менее она не сводила глаз с кончика языка Мари. Куртизанка взглянула на тугую плоть в своих ладонях. Наклонилась над распростертым Томасом, открыла рот и показала, что именно имел в виду этот мужчина под словами «на французский манер». Шокирующее и колдовское зрелище! Мари взяла его в рот. Сомкнула губы и принялась пальцами ласкать ту часть, что не поместилась во рту.

Шумно вдохнув, Томас потянулся к голове Мари. Пальцы запутались в ее волосах. Его бедра пришли в движение. Быстрые неглубокие толчки. Она то поднимала, то опускала голову в такт его движениям. Комната наполнилась тихими стонами. Руки Томаса вцепились в ее волосы, движения бедер ускорились. Казалось, что-то вот-вот должно было произойти, и он отчаянно пытался сохранить над собой контроль. Его дыхание участилось, сделалось хриплым, лицо скривилось в алчной, жаждущей гримасе.

Но Мари вдруг выпустила член изо рта. Охваченный гневом, он прорычал:

— Сука!

Он бросил это слово ей в лицо, но Мари не выглядела оскорбленной. Напротив, ее лицо было исполнено страстной решимости. Она ласкала член рукой, вверх-вниз, во всю его длину, и вдруг его тело застыло. Изо рта вырвался пронзительный крик, и член изверг фонтан жидкости. Рука Мари не останавливалась, и за первым извержением последовали еще несколько. Томас стонал и хватал ртом воздух, лицо выдавало страшное напряжение. Потом с умиротворенной улыбкой он упал на спинку стула.

— Господи, ну и везет же королю!

Он говорил, задыхаясь, словно от быстрого бега. Мари протянула руку и взяла со стола льняную салфетку. Вытерла жидкость, потом снова лизнула нижнюю поверхность члена.

Простонав, он радостно ухмыльнулся, как ребенок, которого повар хочет угостить вторым пирожным. Его глаза жадно вспыхнули, а член под ласками Мари снова стал твердым и упругим.

— Мои клиенты всегда уходят довольными. Очень довольными.

Она поднялась на ноги и опустилась одним коленом на стул возле его левого бедра. Он уставился в расщелину меж ее ног.

Она игриво повела бровями. Протянув руку, снова начала забавляться с его стволом.

— Хватит меня дразнить.

Голос звучал грубо, но куртизанка приняла это как поощрение. На губах заиграла победная улыбка.

— Тебе нравится играть, а не только скакать. Может даже, еще больше нравится.

Томас засмеялся. То не был смех счастливого человека, но гортанный смех мужчины, находящегося во власти наслаждения.

— Ты права. Но я готов к большему. Оттрахай же меня, женщина.

Казалось, ему ничего не стоит называть вещи своими именами, но Мари вовсе не была шокирована. Вцепившись ему в плечи, она одним быстрым движением оказалась у него на коленях. Ладони Томаса легли ей на бедра, крепко сжали ягодицы. На миг застыв над возбужденным членом, она опустилась прямо на него.

Мари тихо ахнула. Мимолетный вздох наслаждения.

— Оттрахай меня.

Томас был нетерпелив.

Впрочем, и сам он не стал дожидаться. Приподнял Мари, освобождая свою плоть чуть не по самую головку, а потом позволил ей снова осесть к самому основанию. Томас стонал, стонала и куртизанка. Вцепившись ему в плечи, она начала приподниматься сама, в точности так, как до этого сделал он. Теперь пара двигалась в унисон. Когда она садилась, он делал толчок ей навстречу. Оба хрипло дышали, движения становились все быстрее и грубее. Комнату заполнили стоны и крики наслаждения. Стул под ними качался. Побелевшими пальцами Томас обхватил ягодицы партнерши. Зарычав, ринулся на нее, прижался к ней напряженным телом, и победный клич вырвался из его груди. Мари еще не закончила. Она терлась о его плоть, ее бедра словно свело судорогой. Потом, содрогнувшись всем телом, она закричала. Это был вопль нестерпимого наслаждения, эхом отдававшийся от стен маленькой комнатки. Мари рухнула рядом с партнером, который ласково поглаживал ее зад. Первый знак нежности, которым он соизволил ее удостоить! Некоторое время оба лежали, стараясь отдышаться.

Вздохнув, Мари подняла голову.

— Ты стоишь таких денег. Я еще вернусь.

Улыбнувшись, Томас похлопал Мари по ягодицам.

— Мне приятно это слышать.

Она казалась усталой и рассеянной. Слова выходили с усилием, словно ей не хотелось говорить вообще. У обоих был довольный вид. Бриджет прикусила губу. Она испытала настоящий укол зависти. Как будто ее не позвали на пир! Ее грызло разочарование.

Томас отодвинул Мари и потянулся за штанами. Затем быстро ушел, не сказав больше ни слова. Подойдя к окну, Мари смотрела ему вслед убедиться, что он действительно удалился восвояси.

— Теперь можете выйти.

Бриджет почему-то чувствовала себя весьма неловко, выходя из-за ширмы. Глупо, если учесть, что Мари отлично знала, что она была там все время.

— Вы должны принять семя мужа в живот и удерживать его там. Если он заставит вас скакать на нем верхом, как только что делала я, перекатитесь на спину, как только он полностью извергнет свое содержимое. — Начав одеваться, Мари вдруг бросила на Бриджет грустный взгляд: — Мужчины — жадные создания, особенно те, кто служит при дворе. Вот почему я показала вам, как я ублажаю Томаса на французский манер. Если мужчина обладает властью при дворе, он наверняка потребует подобной услуги. Пусть лучше муж получает ее от вас. Тогда мысль о разводе не придет ему в голову. Очень несправедливо, что мужчины требуют о тженщин столь многого. Придется вам постараться. Убедитесь, что его член полностью вошел в вас, прежде чем извергнется семя. — Она пожала плечами, потом добавила: — Я вернусь завтра, чтобы преподать вам последний урок.

Что же там может быть еще?

Бриджет снова и снова задавала себе этот вопрос. Прикидывала в уме так и этак, и в результате задень так и не управилась с необходимыми делами.

Она рассеянно смотрела на три сундука, которые принесли к ней в спальню. От тревожных предчувствий сводило живот. В течение долгих лет тема замужества была просто темой повседневных разговоров. Казалось, она приобрела даже некое отвлеченное значение — много говорится, но ничего не делается. Бриджет изрядно переволновалась за те два дня, что сэр Керан провел под крышей их дома три года назад. А потом все вернулось на круги своя, когда она стояла на крыльце, провожая отъезжающего жениха и его людей.