– А я, значит, разрушил все твои девичьи мечты? – усмехнулся он.

Так оно и было.

Точно так же он разрушал ее нынешнюю любовь к нему.

Габриэлла покачала головой.

– Даже если и так, тебе было бы все равно, – призналась она.

Когда Руфус посмотрел на ее склоненную голову, его на мгновение охватило чувство вины, но он быстро отмахнулся от него. Пять лет назад Габриэлла знала, что делала. Она даже одета была надлежащим образом.

– Ты права, мне было бы все равно, – подтвердил он, борясь с искушением заключить ее в объятия и заняться с ней любовью.

Взять с собой в Нью-Йорк еще одно воспоминание о ней. Это была битва, в которой он был проигравшей стороной…

Габриэлла подняла голову и посмотрела на него широко раскрытыми глазами. В этот момент он притянул ее к себе за бедра и накрыл ее губы своими в горячем ненасытном поцелуе.

Этим поцелуем он скорее хотел ее наказать, заявить о своем обладании ею, а не доставить ей удовольствие.

И ему это удалось. Габриэлла поняла, что, как бы Руфус к ней ни относился, ей не был нужен никакой другой мужчина, кроме него.

Его глаза блестели, когда он оторвался от ее губ и отодвинул от себя.

– В мое отсутствие держись подальше от Тоби, – предупредил ее он.

С этими словами он вышел из комнаты, ни разу не оглянувшись. Габриэлла смотрела ему вслед со слезами на глазах.

Она ничего для него не значила.

Он не испытывал к ней ничего, кроме желания.

Желания, которое он будет удовлетворять когда и где захочет.

Желания, против которого у нее не было оружия.

Сегодня она узнала, что была беззащитна перед любовью, которую до сих пор к нему испытывала.

Именно по этой причине она и ходила сегодня к Дэвиду Брьюстеру, чтобы начать процесс, в результате которого Руфус будет вынужден ей поверить.

Возможно, для него это не будет иметь никакого значения, но, по крайней мере, она, вернув ему через полгода двадцать пять миллионов, будет знать, что он изменил свое мнение о ней.

Ее жизнь без Руфуса будет пустой, но он поймет, что заблуждался на ее счет.

Габриэлле снился прекрасный сон. В нем Руфус был рядом с ней. Он обнимал ее, целовал, занимался с ней любовью, исследовал самые сокровенные уголки ее тела.

Он был нежным, ласковым.

Любящим.

Именно тогда Габриэлла поняла, что это был сон.

Руфус не любил ее.

Быстро похоронив эти мрачные мысли на задворках своего разума, она вернулась в свой сон.

Потому что хотела, чтобы Руфус ее любил?

О да!

Когда он приник губами к ее соску, она прижала его голову к своей груди и застонала от наслаждения.

– Тебе нравится, Габриэлла? – хрипло произнес он.

– О да, – выдохнула она. – Не останавливайся. Руфус. Пожалуйста, не останавливайся.

– Скажи, что еще тебе нравится. – Его пальцы нежно скользнули вниз по ее телу, обжигая ее кожу словно огонь.

Это был сон, сказала она себе, и поэтому она могла попросить у него все что угодно.

– Мне нравится, когда ты касаешься меня здесь. – Она направила его ладонь к заветному треугольнику внизу ее живота.

– Нравится? – спросил он, начиная исполнять ее желание.

– О да, – томно произнесла Габриэлла, чувствуя, как внутри нее нарастает волна желания. – Руфус… – выдохнула она, когда его губы прикоснулись к влажной пульсирующей складке между ее бедер. – О боже, Руфус… – простонала она, выгнув спину и запрокинув голову, чувствуя, как наслаждение заполняет каждую клеточку ее тела. – Ммм, – простонала она, не в силах больше терпеть эту сладкую пытку.

Наклонившись, она приподняла его голову, и он поцеловал ее в губы так нежно, что ей захотелось, чтобы этот сон никогда не кончался.

Габриэлла улыбнулась, когда Руфус провел кончиком языка по ее губам, а затем покрыл поцелуями ее шею и грудь. Тогда она запустила пальцы в его волосы и выгнулась ему навстречу.

– Еще? – хрипло произнес он.

– О да! – Издав ликующий смешок, она снова наклонилась и коснулась рукой его возбужденной плоти.

Застонав от удовольствия, Руфус упал на подушки рядом с ней.

Ее волосы щекотали его грудь, когда ее губы скользили вниз по его обнаженному торсу. Сон придавал ей смелости, которой у нее не было прежде.

– Что тебе нравится, Руфус? – хрипло спросила Габриэлла. – Тебе нравится так? – Она провела рукой по его твердой плоти. А так? – Она скользнула по ней языком. – А так? – Она поцеловала ее кончик.

– Мне нравится все, Габриэлла… – простонал он, зарываясь руками в ее волосы. – Но прошу, не мучай меня больше. Я хочу оказаться внутри тебя.

– Но чего хочу я, Руфус? – спросила она дразнящим тоном, оседлав его, не давая ему проникнуть в ее сокровенную глубину. – Я хочу, чтобы ты меня умолял, Руфус. Умолял впустить тебя.

В ответ на это он привлек ее к себе, сжал руками ее грудь и принялся ласкать большими пальцами ее затвердевшие соски. При этом он прижался к ней бедрами, умоляя ее дать ему долгожданное освобождение.

– Не сейчас, Руфус, – простонала Габриэлла. – Не сейчас! – повторила она, чувствуя, как внутри нее нарастает желание.

Когда он вобрал в рот ее сосок, она поняла, что вот-вот взорвется от желания и, тяжело дыша, бессильно упала ему на грудь.

– Сейчас, Габриэлла? – насмешливо спросил он, приподнимая ее за бедра.

– Пожалуйста… – простонала она, раздвигая ноги и направляя его внутрь себя.

– Я больше не могу сдерживаться, Габриэлла, – предупредил ее Руфус. – Я так тебя хочу!

– Иди ко мне, Руфус, – позвала его она. – Сейчас!

И они задвигались навстречу друг другу, пока их тела не слились воедино и не затрепетали в экстазе освобождения.

Это было самым сильным ощущением, которое она когда-либо испытывала, думала Габриэлла, когда они оба, обессилев, засыпали в объятиях друг друга.

Губы Габриэллы растянулись в блаженной улыбке, когда она проснулась следующим утром и, потягиваясь, как кошка, вспомнила свой эротический сон, в котором они с Руфусом доставляли друг другу незабываемое наслаждение.

Руфус снился ей не впервые, но никогда прежде она не помнила их в мельчайших подробностях. Она все еще ощущала его прикосновения, тепло его дыхания на своей коже, помнила, как он, содрогаясь в экстазе, укусил ее за плечо.

На ее левом плече остались отметины от зубов.

Но ведь это был сон. Или…

Ее глаза расширились от удивления, и она сбросила с себя одеяло, чтобы взглянуть на свое тело. Свое обнаженное тело… Но ведь ложившись вчера спать, она надела кремовую ночную рубашку.

Рубашку, которая теперь валялась на полу, скомканная.

О боже, это был не сон.

Прошлой ночью они с Руфусом действительно занимались любовью!

Ее лицо побледнело при воспоминании о той смелости, с которой она ласкала его.

Нет, Руфуса не могло здесь быть, сказала она себе. Восемь дней назад он уехал в Нью-Йорк. Все это время он не звонил ей, зато каждый день разговаривал с Холли. Он сообщил бы дочери, если бы собирался вернуться вчера вечером.

Но никаких «если бы» здесь быть не могло. Руфус вернулся вчера вечером.

И как ей теперь вести себя с ним после того, что она вытворяла ночью?

Но ведь она думала, что все это ей снилось, оправдывалась она перед собой.

– Уже почти полдевятого, Габриэлла, или ты не собираешься сегодня ехать в «Грешемс»? – послышался знакомый насмешливый голос.

Губы Руфуса искривились в ухмылке при виде того, как она смущенно натягивала на себя одеяло. Ее фиолетовые глаза сверкали от ярости, черные волосы спутались.

Прошлой ночью он вернулся домой, усталый после напряженной недели и долгого перелета. Он захотел просто полежать в постели с женщиной, чтобы немного расслабиться.

То, что последовало за этим, было совершенно неожиданным, особенно учитывая сцену их прощания восемь дней назад. Но прошлой ночью Габриэлла сотворила с ним такое, что сейчас один лишь ее вид приводил его в возбуждение.