Я задыхалась, слезы катились по щекам, а в голове только стучало ужасом: «Нет, нет, нет!».

И от этого всепоглощающего ужаса, сознание вдруг куда-то поплыло…

А потом раздался грохот.

И еще раз.

И еще.

Энтони

Первым получил девятимиллиметровый свинцовый подарок тот, кто стоял ближе всего ко мне. Он же меня первым и увидел.

Меня и направленное на него дуло револьвера.

Не знаю, показалось мне или нет, что он начал что-то формировать в руках — мне некогда было выяснять. Выстрел в плечо — и подонок лишен такой возможности.

Второму досталось в бедро.

Третий…

Третий был сложнее всех, он стоял прямо перед Лив, и был риск задеть ее.

А еще был риск грохнуть тварь. Очень уж хотелось.

Внутри меня трясло от бешенства, но рука не дрогнула.

Верное оружие гавкнуло последним выстрелом, и я решительно нырнул в темный проулок, не обращая внимания на воющую, матерящуюся и проклинающую меня падаль.

Оружие я на всякий случай не убирал, поэтому сползающую по стене в полубессознательном состоянии Оливию пришлось подхватить одной рукой.

Девушка вздрогнула всем телом, когда я ее коснулся, дернулась, пытаясь вырваться.

— Лив, это я, Тони. Все хорошо. Они тебя не тронут… никто тебя не тронет. Но нам надо уходить. Быстро, — тихо произнес я.

Оливия сморгнула, фокусируя на мне мокрый взгляд, стиснула в полоску трясущиеся губы и кивнула.

Я вытащил ее с другой стороны — не на освещенный бульвар, куда на грохот выстрелов уже почти наверняка сейчас сбежится толпа во главе с полицией.

Стражи порядка меня не пугали, с ними я разберусь потом. Но я не позволю им после всего случившегося еще мурыжить Лив полночи в участке, допрашивать и требовать деталей и подробностей.

Подходя к парковке для мобилей позади Кармель-холла, я спохватился, сунул револьвер на его законное место — незаметная благодаря артефактным чарам кобура за спиной на поясе — ода моей паранойе, стащил смокинг и накинул его на плечи Оливии.

Несмотря на то, что на парковке было довольно людно — распорядитель, водители, гости вечера, не пожелавшие дожидаться свою машину у крыльца — никто не обратил на нас внимания. И спустя пару минут, «Ястреб» уже мчался по проспекту.

Оливия забилась в угол кресла, закуклившись в мой смокинг и закрыв глаза. Периодически она шмыгала носом и размазывала по лицу потекшую тушь. При взгляде на это — и на разбитые коленки, и на порванные чулки — внутри упругой волной поднималось бешенство, а взгляд застилало кровавой пеленой. Хотелось приказать развернуть машину, вернуться и добить подонков.

Как удачно, что я отделался от Эрика парой фраз и рванул за Оливией в попытке все же разрешить недоразумение. Я не хотел ее обидеть! Просто на этот поцелуй она была такой мягкой и отзывчивой, что я слегка забыл, с кем имею дело. Увлекся.

Но я бы никогда не опустился до уровня этих…

Этих.

Как удачно, что я сообразил, что она должна была пойти на такси. И успел до того, как с ней случилось что-то непоправимое.

Как удачно…

Дьявол!

Удачно, чтоб его!

Мобиль плавно остановился, я выглянул в окно и с некоторым удивлением обнаружил за ним фасад собственного дома. Не получив внятных распоряжений, кроме как «Уезжаем отсюда. Быстро!», Дерек решил взять на себя инициативу, а не бесить меня расспросами.

Пожалуй, он был прав.

Саммерс, дворецкий, уже спускался по ступеням, чтобы меня встретить.

— Немедленно вызови врача. И Брайана. И скажи ему, чтобы бегом привел сюда госпожу Флайберт, — отрывисто распорядился я, не выходя из машины. — И подготовь гостевую комнату.

На мгновение задумался — ничего ли не забыл. Лив нужно осмотреть и устроить. Плюс в ее состоянии она вряд ли будет настроена принимать помощь от кого-либо из мужчин, так что подруга придется кстати. А Брайану надо будет разобраться со всем этим дерьмом…

Да, вроде все.

— Выполняй, — бросил я и вышел из машины. Обошел ее, распахнул дверцу с другой стороны.

Лив вскинула на меня глаза, но мгновенно их отвела, пряча заплаканное лицо.

— Пойдем, — мягко попросил я. — Сейчас приедет врач и твоя подруга. Тебе нужно оказать помощь.

Лив помедлила и вложила ледяные пальцы в мою ладонь, но выбравшись из машины — не устояла на ногах, пошатнулась, и я, не раздумывая, подхватил почти невесомое тело на руки.

Она не возражала, но закаменела и сжалась. И я подумал о том, что мой зачаточный гуманизм все же был неуместен.

Стрелять надо было на поражение.

Первым ожидаемо прибыл целитель.

Откровенно говоря, я не очень знал, куда себя деть, поэтому просто как идиот стоял в коридоре, пялясь на дверь гостевой комнаты в ожидании новостей.

Когда мы поднялись на второй этаж, Оливия сказала, что может идти и попросила ее отпустить, и ее голос звучал пусть и хрипло, но не надломленно. А потом она попросила воды. И хоть за все время она ни разу не подняла на меня глаза, я испытал облегчение — приходит в себя.

Вряд ли она серьезно пострадала физически, но все равно осмотр специалиста лишним не будет.

Перед глазами стояла тонкая шея, разлохмаченная прическа с выбившимся карамельными прядями, и вздувшийся красный рубец на светлой коже.

Я прикрыл глаза и в очередной раз коротко шумно выдохнул, справляясь с гневом.

— Энтони? Что случилось?

— Где Оливия?

Брайан и госпожа Флайберт прибыли оба одинаково всклокоченные. Я кивнул в сторону гостевой комнаты, отвечая на второй вопрос, потому что на первый жестом было не отделаться. Девушка тут же скрылась за дверью, а Брайан продолжал сверлить меня напряженным взглядом.

— Мы поссорились, и она ушла с приема, на улице на нее напали, содрали ожерелье, но больше ничего сделать не успели. Их было трое. На лица не смотрел. Когда мы уходили, они были живы. Ожерелье осталось там.

— Хреново, — скупо подытожил Шелтон, и я затруднялся определить, в нем сейчас говорил друг или глава моей безопасности. Все же, очевидно, друг, потому что глава безопасности продолжил: — Но не вижу проблемы. Ты герой, отбил женщину, по судам может и потаскают, но и только.

Я передернул плечами.

— Именно это и хреново. Я не хочу, чтобы Оливию в дополнение к случившемуся еще таскали по судам и заставляли оправдываться. Значит так. Ожерелье закажу у Тилмана точную копию задним числом. Он мне должен, так что… Если придут — оно у меня на руках, ничего не знаю. Пули стандартные, свидетелей, вроде бы, не было, и не похоже, что Оливия колдовала, так что следов мы оставить были не должны. Возможно, конечно, они меня разглядели — в чем я сомневаюсь. Но даже если и… с учетом всех обстоятельств у меня большие сомнения, что эти подонки будут горячо настаивать на поиске «преступников». Я просто хочу, чтобы ты держал руку на пульсе. Лив нужно максимально оградить от всего этого, она достаточно пострадала, чтобы еще и полиция с судами выворачивали ее наизнанку.

— Если они действительно все живы, то я не думаю, что возникнут проблемы, — задумчиво протянул Брайан.

— Были живы, — повторил я, и снова перевел взгляд на дверь. Ну что так долго?

Дисциплина в моих владениях царила безупречная, потому что повинуясь моему мысленному взыванию, дверь отворилась, выпуская сразу и целителя, и Флору.

— Нет никаких причин для серьезного беспокойства, господин Уолтер, — поторопился уведомить меня врач. — Синяки и ссадины я залечил. Девушка, конечно, в сильном шоке, но с этим справится легкое успокоительное и крепкий сон. Мы побеседовали, я не думаю, что ее психике был нанесен непоправимый вред, госпожа Трейт разумная, смелая и решительная барышня. Она с этим справится.

— Благодарю. Саммерс вас проводит.

— Господин Уолтер! — стоило целителю отойти буквально на пару шагов, как госпожа Флайберт придвинулась ко мне нахмурив брови и уперев руки в бока. — Как это понимать?! Я доверила вам Оливию в целости и сохранности!..