— «О боже, что я творю!» — пронеслась мысль в голове. Он жутко испугался того, что только что чуть не сделал. Чувство вины захлестнуло его с головой и он побежал. Куда и сколько он бежал, так и не смог вспомнить. Очнулся лишь следующим утром, лежащим в каких-то кустах. Кусты были зеленые, значит это не Красная зона. После получаса прогулки по лесу, Хугас узнал местность — это были окрестности его ухоронки. Совершенно не понимая, что ему делать и что с ним происходит, Хугас направился в землянку, надеясь встретить там кого-нибудь из своих. Встретил. Возле ухоронки он обнаружил троих воинов — один из его отряда и двое свободных наемников. Радость встречи мгновенно сменилась отвращением к тварям, в которых превратились воины, в том числе и его бывший подчиненный. Хугас их убил. Всех.
Дело было уже к вечеру, Хугас сидел у землянки на собранном рюкзаке и думал куда податься. Откровенно говоря он опасался идти в Тунью. Вдруг там тоже все стали тварями? Ведь от границы Красной зоны недалеко. Куда же тогда идти? Его размышления прервал отдаленный топот и еле слышные голоса — к ухоронке двигался неизвестный отряд. Сперва командир хотел просто выйти навстречу и выяснить кого там несет, но последние дни заставили проявить осторожность. Он укрылся в кроне дерева, лежавшего поперек поляны и стал ждать.
К ухоронке сперва выбежали два шумера, пробежали по поляне и быстро обнаружили вход. Хугас сидел очень тихо, поэтому звери его не услышали. Затем появились два жреца верхом на харунах. Жрецов командир сразу узнал — это был сам энар храма Туньи Милтон и его заместитель Тикун. Следом на дромах выехал десяток воинов храма. На поляне сразу стало тесно и маленьким, по сравнению с ездовыми животными, шумерам пришлось вжаться в крону дерева, где прятался Хугас. Один из зверей тут же его почуял и зарычал, привлекая внимание.
Кан хотел было выйти из укрытия и представиться, но не сделал этого, ощутив мерзкую энергию шумеров. Если у жрецов служат такие мерзкие твари, может они и сами заражены? — мелькнула в голове мысль. Тотчас она подтвердилась. Милтон отдал пару команд, слез с харуна и сделал несколько шагов к кроне дерева. Хугас чуть не задохнулся от омерзения, когда его накрыло волной энергии жреца.
— Выходи! — крикнул Милтон. Пара воинов направила арбалеты на дерево. Командир быстро осмотрелся. Попадать в руки к этим тварям он не желал. С другой стороны кроны тоже стояло четыре воина, но арбалеты они почему-то даже не зарядили. Зачем мучиться, когда рядом два жреца — они испепелят любого, будь тот даже сильным магом. А вот того, что ветки дерева полностью закрывают их от жрецов, воины не учли. Хугас понял, что у него есть шанс, только действовать нужно быстро, а самое главное нагло.
В ухоронке он успел вооружиться по полной, предчувствуя, что спокойная жизнь закончилась. Аккуратно натянув рюкзак, вынул два ножа и бесшумно перебрался через ствол дерева. Жрецы видимо увидели движение его ауры и Тикун (так и сидевший на харуне), начал объезжать макушку дерева. Пора — решил командир и со всей возможной скоростью выметнулся из-под веток. Бросок ножа и воинов осталось трое. Правая рука потянула меч, а левая посылает второй нож в глаз самому дальнему воину. Минус два. Оставшиеся двое не успели даже обнажить мечи — один получил удар мечом в пах, под юбку кирасы, второго Хугас прихватил левой рукой за шею и с силой насадил его голову на собственный рог. Рог застрял и его пришлось отбросить. Всё действо заняло не больше трех секунд, Тикун еще не успел объехать макушку. Хугас вырвал свой меч из верещащего тела, попутно выхватил нож из ножен другого воина и рыбкой нырнул в кусты. Совершив кувырок, командир вскочил на ноги и рванул вперед, постоянно петляя и стараясь, чтобы между ним и поляной было хотя бы одно дерево. Предосторожность оказалась не лишней — позади некоторые кусты вспыхивали, а стволы деревьев взрывались щепками — жрец не жалел энергии. Охотник бежал еще полчаса, потом повернул резко вправо, бежал еще минут десять, а затем медленно пошел назад в сторону ухоронки. Он не знал как будет действовать, но ему хотелось отправить на перерождение как можно больше этих тварей. Конечно Хугас понимал, что кидаться на жрецов это сущее самоубийство, но ничего не мог с собой поделать — такие твари не должны жить!
Когда Хугас прятался в кроне, наткнулся на труп своего часового и почти на автомате снял с него амулет искажения ауры. Включить его при жрецах он не мог — они сразу ощутили бы вспышку магии, а теперь он ему пригодится. Амулет конечно попахивал, труп успел порядком разложиться (на самом деле Хугас ощущал саму магию амулета, но не смог понять этого), но ради дела можно и потерпеть. Активировав амулет, Хугас поднялся на дерево и оказался на одной из «верхних» троп. Были и такие на подступах к ухоронке, их оборудовал один из воинов, выходец из Лесных. Такие тропы вообще-то планировалось использовать для скрытного отступления из ухоронки, но сейчас требовалось немного другое.
Верхней тропой охотник подкрался к поляне и принялся наблюдать. Жрецы, судя по всему, находились в самой землянке, снаружи охраняли подступы пятеро воинов. Они были настороже — арбалеты заряжены и руки на рукоятях мечей. Хугас даже улыбнулся — заставил он их вспомнить кто они есть!
Зарядив свой арбалет, командир переместился по верхнему ярусу так, чтобы держать на прицеле выход из ухоронки. Минут десять он ждал, а потом ему улыбнулась удача — из землянки, спиной вперед, показался сам Милтон, что-то ожесточенно доказывая собеседнику внутри. Он не успел развернуться. Хугас стрелял не особо надеясь на успех — у жреца могла быть активирована защита. Но видимо Милтон совершенно расслабился за века жизни в своем храме. Конечно, ведь нужно еще поискать идиота, который вздумает напасть на жреца, да еще энара храма.
Болт вошел в спину, в районе сердца, по самое оперение! Милтон всё же развернулся — на лице его было лишь удивление. Хугас большего не видел, он кинул трофейный нож в ближайшего воина и рванул в сторону, стараясь двигаться бесшумно. Хотя он мог шуметь сколько угодно, воины подняли такой гам, заметив оседающего на землю, непобедимого служителя Арнора, что можно было уйти спокойно, не таясь. Но тут послышалась команда Тикуна и в направлении Хугаса полетело несколько болтов. Видимо заместитель смог увидеть его перемещение по движению ауры. Амулет не скрывал ауру, а лишь делал её похожей на ауры растений и размазывал, делая похожей на куст. Случайно ли, или среди воинов был стрелок от бога, но один из болтов угодил Хугасу в икру, прошив её навылет. Из горла охотника не вырвалось ни звука, он лишь слегка замедлился и, опустив взгляд, посмотрел на рану. Кровь не хлестала струёй, значит артерия не задета, можно еще побегать.
На поляне жрец с воинами вскочили на своих зверей и рванули вслед охотнику. И тут Хугас совершил ошибку. Ему следовало замереть в укромном месте, чтобы снизу видно не было, и пропустить погоню вперед. Вместо этого он попытался убить, проезжавшего прямо под ним, Тикуна. Видимо удача с Милтоном вскружила ему голову и он понадеялся, что и второй раз прокатит. Не прокатило. Он лишь обнаружил себя. Защита жреца отклонила нож и он тут же метнул заклинание в крону дерева.
Взрыв заклинания разметал половину кроны и вырвал ветки из-под ног командира. Коротко вскрикнув, Хугас полетел вниз. Высота была приличная, метров пятнадцать, но ему посчастливилось упасть прямо на голову одного из воинов. Хугас, воин, дром, все покатились по земле, ломая кусты. Воину повезло меньше, по нему прокатилась туша дрома, весившая под тонну. Охотник же отлетел в кусты и его приложило о дерево, попавшееся на пути. На пару мгновений он даже потерял сознание, а когда смог открыть глаза, увидел рядом с собой жреца и двух воинов. Они успели спешиться и теперь, кривя рожи, рассматривали Хугаса.
— «Ну вот и всё, отвоевался…» — мрачно подумал командир, судорожно пытаясь придумать хоть что-нибудь. Погибать вот так, не прихватив хотя бы еще одну тварь, не хотелось.
