Больше я не мог сдерживаться.

– Поднимайся. Мы уходим.

– Я еще не допила вино.

– Я больше не могу.

– Здесь командую я. И потом мы еще не поели.

– Мы поедим потом...

– Нет, я заказала специальное такси – оно отвезет нас в ресторан. Я решила, что в отеле есть мы не будем.

Однако взглянув на мое удрученное лицо, она смягчилась, и я понял, что, в конце концов, она сжалится надо мной.

Она вывела меня из бара в вестибюль отеля. Нас ждал длинный черный лимузин. Габриэль подтолкнула меня внутрь и дала шоферу команду ехать. Черная перегородка между передними и задними сидениями с жужжанием поднялась и полностью отделила нас от любопытных взглядов шофера.

– Куда мы едем?

– Скоро узнаешь. А вообще-то сейчас этот вопрос тебя перестанет интересовать.

Не отводя от меня взгляда, она принялась стягивать с себя платье. Но только платье. На ней остался черный бюстгальтер без бретелек, шелковые чулки, босоножки и нитка жемчуга. Шампанское теперь было очень ко времени – она потянулась за бутылкой, умело хлопнула пробкой и налила один бокал. Тоном, не допускавших никаких возражений, она приказала мне выпить. Потом она взяла свою сумочку и вытащила оттуда шелковый шарф; я позволил ей завязать мне его на запястьях, а потом она обмотала его о подлокотник двери.

– Еще немного тебя помучаю, – сказала она. – С днем рождения, Франсуа.

Она снова наполнила стакан, отхлебнула шампанского и стала медленно выпускать его из своего рта в мой. Я чувствовал, как в меня перетекает шипучая жидкость – чуть теплая и со сладким привкусом, оставленным Габриэль. Она слизала несколько капель с моего подбородка и принялась страстно – чуть ли не агрессивно – целовать меня; ее язык проникал в мой рот, потом обжигал мое лицо, шею. Она капнула шампанское себе на грудь, потом слизнула его. На ее губах играла едва заметная стыдливая улыбка.

Я не мог ни двигаться, ни говорить. Оставалось только смотреть, но то, что я видел, не давало мне оснований жаловаться на судьбу. Она налила еще немного шампанского себе на груди и дала мне слизать его, чтобы я мог почувствовать вкус этой необыкновенной, несравнимой смеси шампанского и аромата ее кожи. Каждый раз делая глоток шампанского, она делила его со мной – наша слюна перемешивалась, отчего сладко кружилась голова.

Потом Габриэль села лицом ко мне. Она раздвинула ноги и снова начала неторопливо ласкать себя. Ее алые ногти развели нежные розоватые губы, и она занялась серьезной работой – конечно для того, чтобы помучить меня еще немного.

Эта моя женщина... которая еще была и той, другой... я бы все отдал, чтобы прикоснуться к ней, поцеловать ее, довести до оргазма своим языком и пальцами. Она тяжело дышала от возбуждения, продолжая ласкать себя. Потом вдруг остановилась – она явно почувствовала опасность достигнуть экстаза слишком рано.

Наконец она встала передом мной на колени и невыносимо медленно начала расстегивать мою рубашку. Стащив с меня брюки, она принялась ласкать меня самыми легкими прикосновениями, отчего меня сотрясали судороги почти невероятного наслаждения. Я подумал, что вот теперь-то уж она позволит мне войти в нее. Но тут она сказала:

– Я хочу посмотреть на тебя – посиди минутку. Я хочу увидеть, как тебя снедает нетерпение. Я хочу увидеть тебя в полной готовности.

С нетерпением не было никаких проблем!

Но она не доставила мне наслаждения, которого я так ждал. Вместо этого она полила себя шампанским и снова принялась ласкать свое тело. Шипучая жидкость бежала по ее грудям, животу и дальше – между ее ног. Одним движением она сняла с себя нитку жемчуга. Удерживая ее за концы пальцами, она стала спускать нитку по своей коже все ниже и ниже – миновала живот, а потом перламутровые шарики исчезли во влажных складках ее нижних губ. Она то извлекала их из себя, то снова погружала их в свое лоно, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Я с вожделением смотрел, как поблескивают жемчужины, покрываясь ее предоргазменными соками. Потом она намотала нитку на палец и глубоко погрузила в себя. Начались размеренные движения, от которых все ее тело бесконтрольно содрогалось. Я сам хотел стать этими жемчужинами и проникать в сокровенные глубины ее тела.

Я уже не знал, куда мне смотреть. Я чуть ли не с ума сходил, мои глаза прыгали, пытаясь уследить за руками, которые любовно нежили эти влажные нежные губы, за копной рыжих волос, которые словно ласкали ее груди, шею и живот. Никогда еще я не чувствовал такого возбуждения, даже когда в первый раз был с женщиной. Она смотрела на меня и, казалось, ее вполне удовлетворяло то, что я могу взорваться в любую минуту. Наконец, сжалившись, она попросила меня войти в нее. Но я все еще был связан, а она пока еще не имела намерения освобождать меня! Она принялась ласкать себя быстрее и быстрее, ее киска истекала шампанским и желанием. Ее полузакрытые глаза и влажный рот внезапно сжались – волна оргазма прокатилась по ее телу, и она потеряла контроль над собой. Тело ее ходило ходуном, мышцы сокращались, а все ее лицо исказила гримаса наслаждения...

Наконец она встала, развязала шарф и взгромоздилась на меня. А машина на полной скорости мчалась по шоссе. Ее длинные рыжие волосы попали мне на глаза, в рот – точно так, как я представлял себе это чуть раньше. Я занимался любовью с Габриэль и с той иностранкой! Ощущение было невероятное, неописуемое...

Мы любили друг друга со всем безумным неистовством – так, как это бывало в начале наших отношений, но только лучше... Я больше не мог сдерживаться. Какое странное ощущение! Я был с женщиной, которую знал, как ни одну другую, но эта же женщина была мне незнакома! Я смотрел в голубые глаза Габриэль, и видел, как они преображаются в зеленоватые кошачьи. Я ласкал тело Габриэль, но эти длинные рыжие волосы были мне совершенно незнакомы. Наконец, она позволила мне кончить, и я простонал: «Габриэль», потому что хотел именно ее, а не какую-то другую женщину.

Когда мы наконец приехали домой, я обнял ее и поцеловал со страстью, которая передавала лишь малую толику моих чувств.

– С днем рождения, любимый...

– Я люблю тебя, Габриэль. Но я должен попросить тебя об одном одолжении... Как ты думаешь, мы можем теперь отпустить эту британскую мисс? Я бы хотел любить только мою единственную. Я чувствую, что виноват перед нею...

– Я вернусь через минуту.

Она удалилась в спальню, и я, глядя на нее в последний раз, восхитился той, другой женщиной, потому что когда она вернулась, на ней был ее любимый халатик. Я снова увидел мою Габриэль. Мою дорогую, светловолосую, щедрую Габриэль. Увидев ее (без косметики и такую маленькую в огромном халате), я с такой силой загорелся желанием, что мы даже не успели добраться до спальни...

Некоторое время назад уклад моей жизни резко изменился. Теперь я живу в мире, не знающем ограничений, в мире, где самые невероятные фантазии могут стать реальностью и, вероятно, станут ею. Дни и ночи я задаю себе вопрос – что же он еще выдумает, и ожидание становится восхитительно невыносимым.

Должна немного сказать о себе. Прежде я была тем, что называется «женщина с ограниченными перспективами». По завершении последнего моего романа, когда Дени меня бросил, я два года провела в одиночестве. Только не надо ничего выдумывать: в данном случае «в одиночестве» и в самом деле значит в одиночестве. Нет, меня конечно, изредка приглашали мужчины, мы выпивали стаканчик вина в ресторане, но на том дело и кончалось. Моя сексуальная жизнь полностью прекратилась (и в самом деле, не считать же сексуальной жизнью применение кое-каких приспособлений), если конечно не говорить о моем воображении, которое постоянно рисовало мне живые и мучительные сцены. Но в мои намерения никогда не входило ничего подобного! Просто после того разрыва мне не попадался мужчина, с которым я бы захотела снова начать эту игру. Говоря «игра», я имею в виду эти бесконечные компромиссы и бесчисленные несбывшиеся надежды, которые мы приобретаем в одной корзине с новыми любовниками.