Даниэль подошел ко мне и устроился в ногах кровати. Он погрузил свое лицо между моих горящих бедер, потом согнул мои ноги в коленях и, оставляя на них свою обжигающую слюну, проник в меня своими пальцами и языком. Наша влага перемешалась, и понять, где чья, было невозможно. Единственное, что я чувствовала, это быстро приближающийся оргазм необыкновенной силы – еще секунда, другая и он захлестнет меня. Даниэль довел меня до предпоследней точки, а потом резко встал. Он подошел к изголовью, взял мои запястья, завел их за голову и прижал одной своей рукой к кровати, чтобы я никак не могла принести себе облегчения, которое теперь было мне отчаянно необходимо. Свободной рукой он принялся гладить мне шею...

Он с невыносимой нежностью целовал мои плечи и груди. Мою кожу покалывало – словно искорки наслаждения электрическим током пронизывали ее. Потом он начал ласкать меня кончиками пальцев – поначалу легкие движения становились все более интенсивными. К моему огромному облегчению, он вернулся, наконец, в кровать, чтобы продолжить свою незавершенную миссию. Он прекрасно знал, что я готова теперь взорваться в любую минуту и не хочу лишать почтеннейшую публику этого визуального изыска. От прикосновений его языка дрожь пробегала по моему телу, а откуда-то изнутри накатывались волны невыносимого наслаждения. Мышцы моего живота начали непроизвольно сокращаться, тело извивалось против моей воли и тут Даниэль наконец вошел в меня.

Он завел мои ноги себе на плечи и принялся с яростью вонзаться в меня. Потом перевернул на живот, подтащил к краю кровати и устроился сзади.

– С тобой все в порядке?

– Даниэль, это просто невероятно... Как ты догадался?

– Когда-нибудь я тебе расскажу.

Он ухватил меня за бедра и со всей силой рванул на себя, входя в меня на всю глубину. Он протянул руку и, найдя мой изнывающий от желания клитор, так умело начал его ласкать, что я снова потеряла контроль над собой. Теперь я почти не думала о том, что на нас смотрят, но эта мысль все же подсознательно неизмеримо увеличивала мое наслаждение. Желая как-то отблагодарить их за оказанную мне честь, я тайно посвящала каждое движение Даниэля одному из моих безымянных поклонников. Даниэль задрожал внутри меня. Он был на вершине наслаждения. Он перевернул меня на спину и снова вошел, потом изменил положение моего тела, потом еще раз и еще – он брал меня с любого положения, которое подсказывала ему фантазия: спереди, сзади, сбоку, снизу. Когда он, наконец, позволил мне оседлать его, я воспользовалась всеми известными мне способами, чтобы его ублажить. Я сидела на нем и ласкала свой клитор со всем усердием и остервенением, доводя себя до нового оргазма. Он поднял руки, чтобы я могла опереться на них, совершая движения вверх и вниз и обжимая его плоть мышцами влагалища. Я ускорила темп, и его лицо исказила гримаса наслаждения. В это мгновение я всю себя отдавала любовному действу, вкладывая в него весь свой опыт, любовь, благодарность и нежность. «Мой любимый, мой дорогой», – выкрикивала я, убыстряя движения. Наконец Даниэль уложил меня на бок и несколькими резкими движения довел дело до финала.

И тут помещение погрузилось в темноту. Ах, эта благодатная темнота. В той же мере, в какой меня порадовала сцена, на которой мы предались нашему действу, требовалось мне теперь уединение темноты, которой и был ознаменован этот момент, завершивший наше первое соединение. Одна из самых моих тайных фантазий воплотилась в жизнь, и теперь я испытывала некоторое смятение. Неужели это я принимала участие в таком представлении? Мне даже с трудом верилось в это, меня переполнял поток противоречивых эмоций. Даниэль дал мне то, о чем я могла только мечтать, но я вовсе не была уверена, что мне захочется это повторить. Пережитое чувство было таким сильным, настолько захватывающим и бесконтрольным, что меня внезапно пробрала нервная дрожь. Но никакие сомнения не могли поколебать эйфории, в которой я пребывала. В этот момент я была абсолютно счастлива, пребывала на вершине блаженства и не хотела делить это мгновение ни с кем, кроме Даниэля.

Даниэль держал меня в своих объятиях, гладил мои волосы, и я знала, что хочу оставаться в его руках долго-долго.

– Знаешь, мы можем поменяться с кем-нибудь местами – стать зрителями.

– Нет-нет, это уже будет что-то другое. Даниэль, это было... Я не могу выразить словами, я столько лет мечтала о чем-то в этом роде. Я не говорю о каких-то деталях, а вообще обо всем – о чем-то совершенном. Оно и было чем-то совершенным! Я так счастлива, что мне представилась возможность один раз воплотить свои фантазии в жизнь... А ты, тебе было трудно?

– Вовсе нет. Поначалу я испытывал какую-то неловкость, но потом все было прекрасно... Побудь в моих объятиях немного, а потом я тебе кое-что покажу. У меня для тебя есть еще один сюрприз... Да, кстати, ты хочешь провести со мной эту ночь?

– И ты спрашиваешь!

Мы лежали, обнимая друг друга, оба чувствуя покой и удовлетворение. Но вдруг меня обуяло желание оказаться дома. Мы не собирались проводить здесь ночь, так какой же смысл затягивать наше пребывание в этом отеле? К тому же он говорил о еще одном сюрпризе...

Я последовала за Даниэлем в маленькую боковую комнату, где мы привели себя в порядок и оделись. Однако он попросил меня не снимать пока маску, и я не возражала...

– Как ты узнал об этом месте? И кто все это придумал?

– Это часть сюрприза. Ну, так ты готова к небольшой экскурсии?

– Готова. Но нельзя ли нам поскорее отправиться к тебе домой?

– Конечно. Долго мы здесь не задержимся. Обещаю.

Он провел меня по какому-то коридору, потом вверх по лестнице. Мы оказались в еще одном коридоре, который шел по окружности. В него выходило множество дверей. Эти двери вели в ложи, где сидели зрители.

– Даниэль, у меня нет настроения смотреть, как занимаются любовью другие...

– Тихо. Иди за мной.

Он распахнул одну из дверей и, прежде чем я успела открыть рот, щелкнул выключателем, и ложу затопил поток света. Внутри стояли мужчина и женщина в масках, обнимая друг друга за талии.

Манекены... Мы подошли к следующей двери, и Даниэль проделал то же самое еще раз. Мы увидели еще двух манекенов – в вечерних одеждах, перчатках и масках...

– Этот дом принадлежит одному моему приятелю – он модельер одежды. Здесь он показывает клиентам свои новые коллекции. Ты разочарована?

Мне с трудом удалось сдержать приступ истерического смеха. Я два-три раза проглотила слюну и только после этого смогла ответить:

– Я думаю, нашими общими стараниями мы сделали этот вечер совершенно незабываемым...

Дз-з-з-зынь! Дз-з-з-зынь!

Мишель вскочила с постели, разбуженная настойчивым звонком. Времени было всего полдесятого – и это в первый выходной, что она позволила себе за три недели. Муж ее на несколько дней уехал куда-то на съемки, и она могла бы спать и спать...

Дз-з-з-зынь! Дз-з-з-зынь! Дз-з-з-зынь!

Вот ведь какой неугомонный! «Неужели мир не может оставить меня в покое хоть на один день!» – в отчаянии застонала она. Настроение у нее было препаршивое, а день еще и начаться-то толком не успел. Выбора у нее не оставалось, и она, тяжело вздохнув, поднялась.

Она натянула на себя халат, вышла из комнаты и спустилась по лестнице, не переставая недовольно ворчать. Сквозь маленькое окошко у входной двери она увидела огромный букет белых лилий, за которыми была почти не видна голова принесшего их молодого человека.

– Что? Кто? Филипп?

Она открыла дверь.

– Мадам Бертье?

– Да...

– Это вам. Всего вам доброго!

Цветы были замечательные, но имени их приславшего нигде не обнаруживалось. Мишель пожала плечами, полагая, что отсутствие карточки выглядит довольно странно... Но тут она заметила конверт, прикрепленный к прозрачный упаковке, и догадалась, что там внутри, даже не открывая его, – одна из таких маленьких открыток с цветочками, ленточками и птичками. Она готова была спорить на что угодно, что на открытке банальная строчка, нацарапанная кем-нибудь из работников магазина: «Я тебя люблю. Филипп». Невзирая на эти мысли, подношение привело ее в более спокойное и умиротворенное состояние. Кроме того, ее, конечно, снедало любопытство.