Древние философы утверждали, что субстанция есть материя, Платон же — что субстанция есть идея. Для Аристотеля ни материя, ни идея не были субстанциями; однако в то же время и материя, и идея были элементами субстанции. Это был его способ согласования доплатоников с Платоном. Из материи доплатоники сделали конкретную субстанцию, подобным же образом Платон поступил с идеей. Между тем, материя не существует самостоятельно, так же как самостоятельно не существует идея, — все это абстракции. В действительности реальны лишь конкретные соединения материи и форм ы. Такой была принципиальная позиция Аристотеля, которая впоследствии получила название «гилеморфизм».
4. Сущность вещи. Аристотель считал оба элемента субстанции одинаково необходимыми, но не одинаково важными. Форма была для него несравненно важнее, ибо он понимал ее как реальное соответствие понятию, так же как Платон понимал трансцендентальную идею. Форма заняла в философии Аристотеля то место, которое в философии Платона занимала идея. Она выросла на основании размышлений Стагирита над принципиальными основами как познания, так и бытия.
А) Истинное познание имеет понятийную природу: любое понятие, которое мы имеем о вещи, — это не случайное ее восприятие, так как оно свидетельствует нам, чем данная вещь является на самом деле. Мы познаем в вещи то, что содержится в ее понятии. Следовательно, мы по знаем только форму. Это было первым следствием того, что форма отождествляется с понятием. В дальнейшем из этого следовало, что материя непознаваема. В действительности же, это утверждение не касается изменяемой материи, мрамора или бронзы, а относится лишь к первой материи, которая, в целом, неоформленна и непознаваема.
Б) Существенным элементом вещи является то, что в ней есть от понятия. Статуей является только то, что обладает характеристиками, которые содержатся в понятии «статуя», и только они существенны для статуи, все остальные характеристики случайны: она может их иметь, а может и не иметь. Все то, что содержится в понятии, является характеристикой целого, устойчивого, а то, что устойчиво — то существенно. Следовательно, форма как элемент, составляющий понятие об объекте, является существенным элементом, наиболее важной частью субстанции, сущностью вещи. Это было второе следствие отождествления формы с понятием.
Благодаря выделению в вещах формы в философии Аристотеля появились понятия «сущность вещи» и «существенные черты». Древние философы уже различали черты, характерные для природы вещи, и черты, которые ей не принадлежат, будучи конвенционально приписанными людьми. Изначально среди черт, принадлежащих природе вещи, отличали более или менее существенные черты. Двойственность в оценке идеи и вещи, введенную Платоном, Аристотель перенес внутрь вещи.
5. Причина и цель. Объяснение характеристик вещи можно искать четырьмя способами: обращаясь либо к форме вещи, либо к материи, либо к действующей причине, либо к цели — таким образом мы понимаем саму вещь. Форма, материя, причина и цель — это для Аристотеля четыре принципа объяснения. Из них первые два являются элементами вещи. А чем же являются два оставшихся?
Что является причиной того, что появляется, например, вот эта статуя? То, что скульптор ее задумал. Впоследствии из задуманной статуи (существовавшей лишь в разуме скульптора, и в силу этого нематериальной) появляется материальная статуя. Что было здесь узлом, связывающим причину и следствие? Не материя, поскольку причина была, собственно говоря, нематериальной; здесь их связывает общая форма. Подобная связь имеет место при создании любых человеческих творений. Но и в природе причинная связь имеет такой же характер: живая личность порождает другую личность того же вида и даже той же самой формы, хотя материя у них различна. Аристотель отсюда сделал вывод, что действующая причина находится не в материи, а в форме. Следовательно, форма не является только формальным и идеальным фактором, но представляет собой силу, которая действует и вызывает следствия, являясь действительной предпосылкой субстанции.
Аристотель, как и Демокрит, принимал во внимание возможность чисто причинного толкования реальности: все, что происходит, происходит «по необходимости», а не ради достижения какойто цели. Он развивал подобную концепцию, но считал ее недостаточной. У него были следующие аргументы: эта концепция представляет факты как результат случая, в силу этого нельзя объяснить природу, принципиальной основой которой являются закономерность и устойчивое направление развития. Ее удается объяснить лишь при допущении устойчивой цели. Целенаправленность известна из сферы человеческой деятельности, между тем к цели стремится также и природа, в которой преобладают те же закономерные связи, что и в человеческой деятельности, и даже — как и все в природе — целенаправленность в природе проявляет себя более полно, нежели в человеческой деятельности. Реальные причины действуют в каждом изменении, однако в направлении, которое обозначено целью, нож хирурга остр и не является причиной операции, но он остр настолько, насколько того требует цель операции — выздоровление больного. Подобные события происходят также и в природе. Таким образом, Аристотель пытайся согласовать Демокрита с Платоном, каузализм с финализмом; однако в его компромиссном решении Платон сохранил некоторое преимущество: причины действуют на самом деле, поскольку они зависят от целей.
В понимании цели Аристотель отличался от Платона, утверждая, что цель не является трансцендентной и идеальной, что она не лежит вне. вещи, а находится и в ней самой. То, что является целью вещи, наиболее наглядно видно на примере живых существ: они развиваются таким образом, чтобы достигнуть черт своего вида. То же самое происходит с любой другой вещью: целью ее развития является развитие качественных черт или формы. Форма является также целью вещи, как и ее причиной.
Такое сведение трех принципов к одному стало возможным благодаря модификации понятия формы: форма — это сила, действующая целенаправленно. В этой модификации выражалось присущее Аристотелю понимание формы: он отмечал ее двойственность; форма, с одной стороны, понятийный элемент, а с другой же — активный фактор.
6. Энергия и потенция. Поскольку природой формы является действие, Аристотель характеризовал ее как энергию, а поскольку форма является существенным элементом бытия, следовательно, энергия, активность, действие становятся сущностью бытия. «Существовать» — не значит «занимать пространство», это означает «действовать». Такое воззрение не было, в целом, новой концепцией: уже у гилозоистов это входило в принципы природы, они представляли себе, что такое сила. Однако лишь Аристотель выразительно сформулировал энергетическую концепцию бытия.
Если форма — это энергия, то что же такое материя?
Материя — это потенция (двуединое выражение: сила и возможность), в силу того, что потенция является противопоставлением, она дополняет энергию. В противовес действующей силе она есть склонность (предрасположение) к действию. Понятие потенции также было созданием Аристотеля. Оно опиралось на внутреннее ощущение силы, которое Аристотель объективизировал, применив его к материальным явлениям, и ввел в словарь философских понятий.
При помощи понятий «энергия» и «потенция», а также равнозначной пары «форма» и «материя» Аристотель разрешил разнообразные проблемы, объяснив как процесс становления, так и готовые его результаты, которые имели место в реальности. Становление он понимал как актуализацию потенции, а реальность — как актуализированную потенцию, когда процесс становления потенции уже завершен. Например, рост растения есть актуализация («энергия») потенции, содержащейся в зерне; взрослое растение полностью актуализирует эту потенцию. Этот процесс актуализации, его завершение Аристотель назвал «энтелехией».
7. Применение общих принципов (теория природы). Аристотель выделил из природы вещей те факторы, которые его метафизика признавала сущностными элементами бытия, а именно: субстанции, формы, энергии и цели. В его концепции природа была: 1) субстанциальной, 2) качественной, 3) динамичной, 4) целенаправленной. Иными словами, Аристотель видел основы явлений не в абстрактных отношениях, а в конкретных субстанциях. Он считал качественные характеристики вещи, относящиеся к форме, более существенными, чем количественные, искал в природе проявления действия самостоятельных сил. Действие сил он объяснял их стремлением к цели.
