Все рационалистические варианты религии (в духе деизма, «религии первотолчка»), всякая теология как рационализированное богословие отвергаются Паскалем с точки зрения «антиномии веры и разума». Он проницательно увидел антихристианскую сущность деизма, отметив в «Мыслях»: «Деизм столь же далек от христианской религии, как и атеизм, который ей совершенно противоположен» (5: 557, fr. 449). Несмотря на все «христианнейшие оговорки» Декарта, он считает его деистом и обнажает антирелигиозный подтекст его философии, в которой «культ разума» царит над «культом религии»: «Не могу простить Декарту стремления отделаться от Бога во всей своей философии, но он не смог обойтись без Него, прибегнув к Божественному первощелчку для приведения мира в движение, после чего Бог ему больше не нужен» (5: 640, fr. 1001). Паскаль резюмирует свое понимание Бога известной «дихотомией» в «Мемориале»: «Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова, а не Бог философов и ученых, творец геометрических истин» (5: 618, fr. 913). «Личный Бог» постигается только путями, указанными Евангелием. Идея «личного Бога» у Паскаля имеет несколько смысловых оттенков: 1) это не трансцендентный Абсолют, «великое, могущественное и вечное существо», перед которым трепещут и благоговеют, а экзистенциальный Бог-спаситель, т. е. Иисус Христос; 2) «личный Бог» — учитель человечества, нравственный идеал, следовать которому — личный долг христианина; 3) в общении с Богом человек — не «тварь дрожащая», а самодеятельная личность, воля которой взаимодействует с волей Бога: «Тот, Кто нас создал без нас, не может нас спасти без нас», — лейтмотив «Сочинений о благодати»; 4) такой Бог постигается уникально-личностным путем через «вдохновение»; 5) внешний культ отступает на второй план перед «сердечной привязанностью» к Богу. Бог благоволит не к храмам, а к чистому и кроткому сердцу христианина. Паскаль бичует «внешнюю веру» в духе религии иезуитов, не затрагивающую «внутреннего человека» и сосредоточенную на обрядовой атрибутике веры (см. «Письма к провинциалу»).

Психологическая проницательность в трактовке феномена веры, акцент на духовной свободе человека обусловили веротерпимость Паскаля, не допускавшего ни ненависти, ни неприязни по отношению к иноверцам и атеистам, выступавшего против практики насилия в вопросах веры (крестовые походы, преследование инакомыслящих, инквизиция, «охота за ведьмами» и т. д.). Он ссылался при этом на Евангелия, в которых «нет ни одного грубого слова против врагов и мучителей Иисуса Христа» (5: 603, fr. 812). Вот кредо гуманной позиции Паскаля: «Бог, с кротостью всем управляющий, вменяет религию умудоводами, а сердцу — через Благодать, но желание внедрить религию в ум и сердце силой и угрозами значит внушать не религию, а ужас. Скорее террор, чем религия» (5: 523, fr. 172). Он выделяет четыре группы людей по их отношению к религии. К первой группе он относит тех, кто нашел Бога и преданно служит ему, они поистине счастливы. Ко второй — тех, кто ищет Бога, но еще не обрел Его, они несчастны, но не безнадежны. К третьей — атеистов, принципиально не верящих в Бога и бессмертие души, они безнадежны и несчастны. Наконец, к четвертой — тех, кто равнодушен к религии и живет «одним днем», они «безумны» и тоже несчастны. Паскаль жалеет всех этих «несчастных», ибо они уже наказаны самим фактом своего неверия.

Имманентистский экзистенциальный характер религии Паскаля превращает задуманную им «Апологию...» в самопротиворечивую процедуру: если вера нуждается в обосновании и защите — значит, она под угрозой — возникает парадокс «Апологии...», который чувствовал и сам Паскаль. «Путь разума» с его логикой и аргументами не может привести к истинной вере, но может служить вспомогательной цели: смутить покой неверующих, «взрыхлить почву» для появления интереса к вопросам веры и т. д., лишь бы разум не превышал границ своей компетентности. Напрасно Вольтер — вечный идейный враг Паскаля — «издевался» над его знаменитым «аргументом-пари», считая его и «ребяческим», и несерьезным, не соответствующим важности предмета. Этот аргумент, конечно же, не может привести к вере, но вполне способен «расшатать» позицию неверующего: если в «заклад» ставится конечная и несчастная земная жизнь, то можно «выиграть» бесконечность счастливой жизни с Богом, а в случае «проигрыша» — ничего не потерять. Кроме того, считает Паскаль, разум спасает человека от «суеверия», которое противопоставляет веру разуму и представляет религию в «абсурдном и смешном свете», тогда как она должна быть «здравой и понятной». Существует мнение, будто Паскаль как ученый, «страдал бездоказательностью веры» и написал «Апологию...» для самого себя (см. 7: 286). Но у него весьма продуманная позиция, в которой «всему» определено свое место. У Паскаля свой «особый путь» в религию, хотя он формально через Пор-Рояль принадлежал к Янсенистскому течению в католицизме, осужденному Ватиканом как «ересь».

Мир мыслей Паскаля оказал огромное влияние на всю последующую культуру. Лев Толстой относил его к «учителям человечества» и называл «философом-пророком, прозревающим истину через головы веков». Паскаль предвосхитил ряд идей Лейбница, П. Бейля, Руссо, Гельвеция, Канта, Шопенгауэра, Шелера и мн. др. Экзистенциалисты возводят к Паскалю свою философию. Особенно близка его «метафизика и религия сердца» русской культуре. Флоренский находил у Паскаля «какое-то особое сродство с православием».

1.Паскаль Б.Мысли / Пер. Гинзбурга Ю. А. М., 1995.

2.Паскаль Б.О геометрическом уме и об искусстве убеждать // Стрельцова Г. Я. Паскаль и европейская культура. Приложения. М., 1994.

3.Паскаль Б.Разговор с де Саси об Эпиктете и Монтене // Там же.

4.Паскаль Б.Письма к провинциалу. СПб., 1898.

5.Pascal В.Oeuvres complètes [par L. Lafuma]. P., 1963.

6.Стрельцова Г. Я.Паскаль (Мыслители прошлого). М., 1979.

7.Стрельцова Г. Я.Паскаль и европейская культура. М., 1994.

Бенедикт (Барух) Спиноза — один из крупнейшихпредставителей рационализма. Он родился в Амстердаме в еврейской семье в 1632 г. Получил религиозное образование под руководством раввинов. После смерти отца некоторое время вел доставшиеся ему торговые дела, не проявив к этим занятиям слишком большого интереса. Не изъявил он желания и стать раввином. Благодаря Ван ден Эндену, обучавшему его латинскому языку, Спиноза приобрел знакомства в среде ученых-христиан (Мейер, Ольденбург и др.). Образ жизни Спинозы вызвал у руководителей общины подозрения в том, что он проявляет недостаточное почтение к религии и обычаям предков. В 1656 г . они подвергли Спинозу «великому отлучению», он был оставлен своими родственниками. Вынужденный покинуть Амстердам, Спиноза длительное время жил в небольших поселениях (Рейнбург, Ворбург), позднее перебрался в Гаагу. Средства к существованию он добывал себе шлифовкой оптических стекол. Ограничиваясь минимальными потребностями, он посвятил свою жизнь философским исследованиям. При этом Спиноза продолжал поддерживать связь со своими учеными друзьями (большей частью посредством переписки). Спиноза отверг предложенную ему должность профессора философии Гейдельбергского университета, полагая, что обещанная ему свобода изложения взглядов вряд ли окажется полной. На мировоззрение Спинозы определенное влияние оказали идеи Декарта и Гоббса (что, конечно же, не уменьшает оригинальности его собственной философской системы). При жизни он опубликовал под своим именем только одно произведение — «Основы философии Декарта» (1663). Изданный им анонимно «Богословско-политический трактат» (1670) вызвал обширную полемику, зачастую сопровождавшуюся обвинениями в атеизме. В 1674 г. эта книга оказалась в числе запрещенных голландскими властями (вместе с «Левиафаном» Гоббса). Основное философское сочинение Спинозы — «Этика» (закончена в 1675). Она была опубликована друзьями Спинозы в составе сборника его «Посмертных сочинений» (1677) (Спиноза умер в 1677 г.). В «Этике» изложены основные части его философской системы: онтология, гносеология, антропология, этика. В этом произведении Спиноза использует рационалистический «геометрический метод» изложения: он начинает с определений и аксиом, переходит к теоремам и их доказательствам, снабжая их пояснениями (схолиями) и вспомогательными теоремами (леммами).