— Шансов у нас почти нет, какие тут шутки? А мне еще выбираться…. -Артем, за неимением подручных, как и во время угона, сам взял и вставил снаряд в пушку, времени было в обрез, и он готовился успеть сделать хоть пару выстрелов.

А от лесополосы, прямо на высоту, со скрежетом, уже пошли немецкие танки, за ними бежали автоматчики.

— И снова начинается бой — горько усмехнулся Тема, вращая маховик — как я понимаю нелегкий…. Ладно, повоюем.

Спуск. Выстрел! Снова зарядить. Огонь! — Шансов мало, но не стрелять, нельзя. Поэтому бормоча обрывки песен, он заряжал, наводил, стрелял, и, не смотря на результат, повторял все заново.

Олег тем временем, подполз к окопам и поднялся:

— Свои — проорал лейтенант, наблюдая, как к нему бросились озверелые солдаты — Да спокойнее орлы, стали бы фрицы вот так, сюда соваться? Командир где? Кто командует? — Вопросил он — главный кто? Отзовись! Я лейтенант Сушкин — прорываемся с той стороны…. Много помощи не обещаю, но помочь попробую. У нас танк, а значит пушка и пулемет.

— Командир ранен!

— Нет, он уже убит. — Послышались крики.

— Тогда слушай мою команду! Все в окопы! Занять позиции. Расчеты к пушкам! Все у кого есть оружие — отсекайте пехоту. Связь с дивизионом «Катюш» есть? — Орал Олег, стараясь перекричать грохот.

Уцелевшие бойцы зашевелились, и вскоре миниатюрный плацдарм, стал огрызаться огнем, Олегу удалось наладить оборону. Но надолго ли их хватит?

Артем, тем временем, снова вложил снаряд, прильнул к прицелу, и постарался вопреки желанию, наводить в борт, идущему не прямо, а сбоку «панцирю». Он понимал — так воевать, и с таким числом было безнадежно, но что-то есть в славянах и горцах такое, что заставляет их сопротивляться. И надеяться. Вот он и стрелял, медленнее, чем нужно, но вести бой. Олег же собирался бить прямой наводкой.

— Снаряд! Заряжай! — Крикнул он. Небольшая заминка, но вот уже щелкает затвор, теперь выставить дуло — Огонь!

Впереди окопы с поредевшими и оглушенными бойцами, позади них «сорокапятки», сбоку один трофейный танк — против стальной навалы. Шансов нет, Но никто не бежит, не забивается в окоп поглубже — есть такое призвание — Родину защищать. Пушек осталось в целости только три, расчетов уцелело где-то половина состава, но здесь были и разведчики. Бой начался.

Какофония звуков, грохот, взрывы, стрельба, и глупая надежда выстоять. Бойцы стали отсекать пехоту от танков. Танки приближаются все ближе, и начинают обстреливать горстку защитников. Олег выждал, когда те, подойдут ближе, и проорал:

— Второе и третье орудие — пли! Выстрел, и снова: — Заряжай!

Фашистские танки шли один за другим, и утюжили уже окопы с красноармейцами. Артем довернул башню, выстрелил, заменил снаряд, и приготовился лупить в борт, но этого было мало — еще немного и их сомнут.

— Мы смело в бой пойдем за власть Советов, и как один умрем, в борьбе за это — сквозь зубы выдавил Тема — по ходу так оно и будет…

Проходили мгновенья, длилась отсрочка подаренная смертью, надвигались танки фашистов, героически приподнимались и метали заготовленные связки гранат, тщедушные, но сильные духом, воины своей земли. Словно механизм, заряжал, наводил, и стрелял Артем, отдавал команды лейтенант, и почти в упор стреляли пушки. По ним, стреляли в ответ.

Разрыв, выстрел, еще выстрел, рядом выстрелила пушка, впереди из окопов кинул гранаты, пару танков, резко встали и окутались дымом. Но остальных было не остановить. Олег тоже это понял — танки уже в окопах, и приказал:

— Огонь по гусеницам!

— Товарищ лейтенант снарядов нет. Ящики пустые. — Доложил боец, подававший снаряды.

— Посмотрите у разбитых орудий. Если нет — в окопы и за гранаты.

— Есть.

Еще пару минут боя, и он, перебежав крикнул:

— Кто умеет обращаться с рацией — в танк!

— Я могу, и позывные знаю, просто рация вдребезги — отозвался один боец.

— Вызовешь огонь на себя. Боец, не дрейфь, не передашь — зря все поляжем — выполняй!

Солдат бросился в танк к Артему, а лейтенант продолжил:

— Передать по цепочке — «Гранаты к бою!» Сейчас мы им покажем! Расчеты если есть чем — заряжай!

В грохоте и шуме боя, к Теме вломился перепуганный и запорошенный солдат, попытался что-то объяснить, но тот и так догадался:

— Вон она — разбирайся.

Пара горячих минут, и в эфир понеслось:

— «Роща» «Роща!» Я «Граб 1» Вызываю огонь на себя. Танки в окопах. Огонь на меня. Огонь на меня!!!

Олег уже не метался от тех к этим бойцам, от окопов с пехотинцами, к артиллерийским расчетам. Сам оттыкал снаряд, и принялся заряжать, и наводить по стволу, прямой наводкой в упор. Сзади слышится нарастающий гул и рев, со слезами на глазах, открыл огонь поредевший дивизион гвардейских минометов «Катюш». Они наносят удар по окопам, где находятся их собратья, по позициям с двумя «сорокапятками» и застывшей чуть в отдалении, и окруженной танками, «рыси».

Застрекотал пулемет «рыси», раздался пушечный залп, полетели гранаты, вздыбилась земля. Передовой танк остановился, но за ним, тут же, появился другой. Кто-то снова бросает связку гранат, а кто-то строчу из автомата по пехоте. Еще один танк подбит — то тут, то там, фашистские танки горят как свечи. Но силы не равны, атака не отбита, одна пушку заваливается набок. Кто-то из расчета упал, поникнув лицом, и не шевелится.

Высота, и вся земля перед ней, и позади нее, превратилась в огненную купель. Продвигающиеся танки, автоматчиков, немцев в окопах, накрыло единовременно, высотка в считанные секунды, окуталась дымом и пламенем.

— Расцветали яблони и груши, поплыли туманы над рекой…. Бегом наружу!!! — Прохрипел Артем. — тут броня не спасет. — И принялся сам покидать машину.

Полет РС, прямое попадание, сзади танк раскололо как орех, Артем допел:

— Выходила на берег Катюша, на высокий берег, на крутой…. — Взрывом его толкнуло в спину…

Он упал, наступило беспамятство, и Тема, уже не видел, как парнишка-связист, оттаскивает его куда-то. Сразу после залпа, в сторону «рыси», метнулся лейтенант, но отброшенный взрывом в сторону, замер. Только синие глаза, глядели в ясное небо, видя появление краснозвездных штурмовиков ИЛ-2, которые начали обрабатывать передний край немцев.

— Не пропустили…. - прошептал Олег, и с этой гаснувшей мыслью, потерял сознание.

А все, кто выжил, вылезли из окопов, и стали в полный рост, крича «Ура!». Только танкисты, этого уже не слышали…

…Борис вскочил с утра, с неясным ощущением тревоги и беспокойства. С чувством маетного сердца он, заметался по комнате.

— Что-то неспокойно мне — расталкивая друга, проговорил он — нужно поспешить.

— Мне тоже как-то не по себе — снится всякое…. Так что — давай выезжать.

Они принялись собираться, умылись, ополоснулись, кликнули хозяев:

— Хозяюшка, собери на стол чего-нибудь.

Вскоре, наскоро позавтракав, и отблагодарив хозяев за гостеприимство, приятели влезли в свою «тридцатьчетверку», и двинулись в направлении линий обороны Вороневского фронта. Где-то там следовало искать бригаду, и готовить возвращение.

Фронтовые дороги, есть фронтовые дороги — разбитые техникой, бомбежками, и заполненные слоем пыли, они остаются путями сношения, как не крути. Сейчас по ним двигались войска, шла бронетехника и автомобили.

— Давай параллельно, все ж быстрее будет — глянув на бесконечную «тянучку», проорал Генка — по степи, как казаки рванем на железном коне.

— Смотри, чтобы не растрясло — пошутил Боря — а то еще мазать начнешь.

Свернув, они словно первооткрыватели, принялись торить себе путь. Так добрались до лесостепи, с ее балками, рощицами, и высотками. Здесь появились дорого накатанные колеи, и стали попадаться одинокие полуторки. Борис умело вел танк, выбирая наиболее ровные участки местности, которая была хоть и степная, но имела всякие неровности. Но вот, им попалась полевая дорога, ведущая в нужную сторону, и они стали двигаться уже по ней. Вокруг были следы бомбежки, попались остовы сгоревших полуторок, и обгорелые трупы солдат.