Глава V
Совет князей
Князь Всеволод занял пустующий престол,
Всю жизнь свою воюя, о троне том мечтая.
Не мирно он совсем, к нему тогда пришел,
Свой путь в борьбе при этом немного расчищая.
Междоусобицы, война и в этот раз не прекратились,
Убийства, казни и тюрьма как снег на голову свалились.
А тем воспользуясь, враги уж о набегах помышляли.
Болгары муромцев в те дни за их обиды оскорбляли.
От межусобной той борьбы в России люди все страдали.
Поля иссохли от вражды, болезни, мор их досаждали.
Князь, чувствуя страны провал и сердцем все воспринимая,
Не выдержал и сыновей позвал, хотел увидеть, умирая.
В Софийском храме, все в слезах, два сына князя провожали.
Владимир, также Ростислав, о завещанье там узнали,
В котором Изяслава брат, по разумению их и толку,
Престол сей хочет передать племяннику же — Святополку.
С князьями половцы хотели дружбу укрепить,
В Россию для того послов своих прислали.
Велел их Святополк в темницу заточить,
Те князя за такое сразу наказали.
И потерял он, в битве за Торческ
Защитников и брата Ростислава.
Набега половцев не отразил и не отверг,
С тем и закончилися власть его и слава.
Враги расширили набегов всех размах,
А тут в Чернигов вдруг Олег пришел с войсками,
Где правил Князь — Владимир Мономах,
И предложил, чтоб сдались ему сами.
Не жертвуя людьми, Владимир город сдал,
Затем с семьей укрылся в Переяславле.
А половцы налегли, никто им не мешал
В те дни раздора и междоусобной травли.
Разграбив города, пленили в них людей
И уводили в рабство, пустошь оставляя.
На нивах и полях ни стад и ни коней.
Народ наш погибал, князей всех проклиная.
Поняв, что дальше жить им так нельзя,
И Русь падет совсем пред их глазами.
Собрать Большой Совет надумали князья,
И мир между собой иметь пред их врагами.
Средь них сначала стал противиться Олег.
Он не желал, чтоб были все друзьями.
Но вот когда и на него напал тот «печенег»,
То сразу же сказал: «Я — вместе с вами».
Не крепким оказался и этот договор.
Нарушен сразу был он внуком Ярослава,
Чья зависть о других была, как приговор.
Хотел, чтоб возросла одна его лишь слава.
Против Владимира и сына Ростислава
Давид напраслину на Князя возводил.
А Святополк, не разобравшись, сына Изяслава
Василько молодого, во злобе ослепил. /1098 г J
И начались разборки княжеские снова,
Один другого в злодеяниях винил.
Сжигались города — Руси мощь и основа.
И не нашлось таких, кто б их остановил.
Глава VI
Владимир Мономах
По смерти Святополка-Михаила,
Собрали киевляне свой городской совет.
Решили, что у власти, у ее кормила
Им более по нраву лишь «Мономаха» свет.
И были Святославичи согласны таковому.
Отдали они все свои ему права.
Престола Всероссийского и никому другому.
Его, казалось им, светлей всех голова.
Святым своим благодеяньем,
Владимир имя, «Мономаха» укрепил.
Начал с того, что княжеским решеньем,
Закон о должниках в Уставе заключил.
Сей государь был нрава не крутого.
Однако знал, нужна была «гроза»
Для усмиренья бунта, восстания любого,
Для устрашенья отроков и внешнего врага.
Такой политикой навел в стране порядок:
Сын Мстислав Финляндию походом усмирил.
Георгий, младший сын, хазар гнал без оглядок,
Затем болгар Казанских данью обложил.
А третий — Ярополк, вблизи самого Дона
Балин, Чешлюев, Сугров тогда освободил.
Пленил строптивых Ясов, что жили у кордона,
И девушку оттуда он в жены прихватил.
И следом, из России Владимир тоже выгнал
Всех печенегов подлых, подобных им торков
Охотно по-отечески, он беловежцев принял,
Что около Чернигова искали с ним торгов.
Так, имя «Мономаха» узнали сразу в мире.
Его боялись, втайне, по обе стороны.
Он ужасы вселял — на Западе, Востоке.
Считалось, нет опаснее другой такой страны.
Успехи Государевы дошли до самой Греции.
Боясь, что Русь усилилась, собрали ей дары.
В соборном храме Киева все «Мономаха» специи{1}
Преподнесли Владимиру, Царем здесь нарекли.
Но внутренние распри покоя не давали.
От них душа Владимира расстроена была.
Князь сделал все тогда, чтоб о Руси сказали:
Едина, неделима — вся русская земля.
Княженьем в Государстве Владимир добивался,
Чтобы Россия больше внутри войн не вела.
Через 12 лет внезапно он скончался,
И почести посмертные ему Русь воздала.
Владимира любили за добрый нрав и сердце,
Что так болело сильно, за все в стране дела.
И в православной вере, а также иноверцев,
Любовь всего народа до наших дней дошла.
Своею родословною обязан был он деду, —
Царю Восточной Греции, что «Мономахом» был.
За доблесть, честь и славу, и волю за победу,
Василием в религии — Единоборцем слыл.