Комната, в которой единственным источником света служит камин.

Слышно потрескивание поленьев. Разговор шел полностью конфиденциально, слуг не было видно, а часовых не было на постах. Слышен только наш тихий разговор.

— Предлагаешь мне убить Епископа?

— Учитывая род твоей деятельности не думаю, что за солидный кошель монет это будет проблемой? или я ошибаюсь? — Он отвратительно улыбнулся.

— Хм…, так-то оно так, но что против епископа может иметь владелец борделей? Церковь на сколько память мне не изменяет жжет ведьм, а не проституток?

— Если бы, но уродец, который корчит из себя Святого, сжег трех моих лучших девок, мол ведьмы они.

Смех разошелся эхом по всей комнате.

— Хорошо возьмусь, но подготовь коня в конюшне, чтобы я мог исчезнуть из города пока паства не решит отправить меня в гости, к высшим силам. Награду оставишь в седельных сумках.

— Думаю, тебе стоит знать. У него есть какой-то артефакт, или сила, которая отводит дальние атаки. Поэтому, из арбалета не застрелишь, потому что в таком случае я бы не пригласил тебя.

— Сам обладает тем же за что и палит. Какая ирония. Ладно я займусь этим, не подскажешь, когда у него ближайшая служба?

— Ха! Думаешь взять в лоб? Не получится, его окружает дюжина воинов, и не обозреть сколько холопов, которые порвут тебя если подойдешь.

— Ну так они в исповедальню не полезут за мной?

— Не полезут, но обыщут с головы, до кончиков пальцев на ногах.

Хозяин дома, подбросил еще пару поленьев в камин, и долил вина в пустые кружки.

— Тогда пролезу в его спальню, или сориентируюсь на месте. Это будут мои проблемы, а для заказчика ненужные детали.

— И то правда, так что я подготовлю плату, а детали оставлю тебе, — люблю смышленых людей. Может подготовить тебе комнату в поместье? — глупый акт гостеприимства.

— Нет, я уже оплатил комнату. В ближайшие три дня, выполню задание и покину город, больше не увидимся, прощай.

— Удачи тебе в дороге.

Я вышел из комнаты тихим шагом.

На улице было ветрено и шел снег, который приятно хрустел под ногами.

В таверне, было как всегда людно, пахло выпивкой и знаменитым гуляшом.

За дальним столом кто-то играл в карты, и крыл матом на половину таверны из-за проигрыша.

Я неспешно поднялся по лестнице на второй этаж, где были комнаты.

У стойки стояла высокая женщина лет тридцати, смерила глазами мой потрепанный плащ и выдала.

— Думаю ты ошибся местом парень! Кажется мне, тебе комната здесь не по карману, — две серебряные монеты ударились о стойку, и она резко переменилась в лице.

— Простите господин. Я приняла вас за бедняка.

— Без разницы. Вели набрать ванну.

Она вручила ключ от четвертой комнаты.

Через полчаса, зашла она, девушка по моложе, и двое мужчин, которые несли деревянную бадью, наполненную более чем на половину. Они спешно поставили ее, и покинули комнату, женщина же осталась вместе с девушкой. Хоть было и темно, я разглядел длинные русые волосы.

— Не желает господин взять одну из наших лучших девушек?

— Если бы я хотел, я бы сказал, теперь будь добра оставь комнату.

Женщина хмыкнула, а девушка едва заметно улыбнулась. Похоже не с большой радостью она выполняет работу, которую ей здесь выделили, возможно рабыня?

Да чего меня это вообще волнует? Ванна стынет.

***

Утро было морозное, холодно было даже под периной. Но разбудил меня не холод, а крик безумной толпы.

Я поспешно собрался, и выбежал из комнаты. За стойкой никого не было, но на первом этаже сидело несколько человек.

— Что за шум на улице?

— А, похоже приезжий? — сказал грузный человек за кружкой глинтвейна, — еще одну «ведьму» жгут. Говорят, сына швеи околдовала так, что только за ней и впадал.

— Думаете она и вправду ведьма?

Мужчина оглянулся и сказал.

— Да какое там, знаю я эту девицу. Полгорода ее знает точно, она в «Коте в шапке» года три работала.

— Да, — отозвался второй, в зеленом капюшоне. — Малый похоже не знал правила, что в проституток влюбляться не стоит, но вот влюбился. А мамка его, не захотела проститутки в дом брать, так и раструбила словно очаровали ее сынка.

Девушка, которая сидела за соседним столом рассмеялась.

— Да кому ее сынок нужен, чтобы его очаровывать? С ним ни одна девушка в городе знаться не хотела, так он и пошел в бордель.

— А что с ним не так?

— Пошел он значит с отцом своим на охоту, так что отец помер. На монстра, или еще какую беду наткнулись. Но парень вернулся со шрамом на пол морды, и в обделанных портках. Так и не водятся с того момента с ним, ни девки, ни парни. Проклятым называли его сначала, а потом просто трусом.

— Спасибо за беседу добрые люди.

— Куда направляешься? — Спросил человек в капюшоне.

Очевидно солгав, я укутался плащом, и вышел из таверны.

Когда я пришел на площадь, действо уже закончилось, люди понемногу расходились.

К железному столбу было приковано то, что раньше было женщиной. Только две женщины стоять перед гарью, одна поддерживая другую, продолжали стоять перед этой картиной. Подойдя, я решил их расспросить.

— За что ее сожгли?

— Ведьмой назвали.

— Я это знаю, но за что на самом деле?

— Епископ хочет подмять под себя всех, кто занимается ремеслом, и здесь швея обвинила девушку в том, что она ведьма.

— А люди епископа услышали об этом, и доложили ему.

— И он предложил швеи соглашение. Он уберет девушку, а она будет платить процент с продаж церкви, а не в городскую казну.

Сильно удивившись, я спросил.

— А по закону положено платить в городскую казну, разве не так?

— Было, пока правил старый председатель, но он умер. И за месяц до зимы, власть перенял человек епископа, он формальный глава города, и всем теперь правит церковь.

— А подать в государственную казну?

— Церковь платит.

— Интересные у вас тут порядки.

— Такого не было пока Аран, не пришел к власти.

— Кем он был до этого?

— Никто не знает. Он появился год назад, и за три месяца стал архиепископом.

— Спасибо за информацию дамы.

— Благословят боги твою дорогу.

Дело шло к закату. Я расспросил еще нескольких людей, и информации уже было немало.

И судя по облакам скоро должен начаться снегопад.

Я решил пойти в дом швеи, и пообщаться с ней.

Зайдя в ее дом через крышу, я обошел все комнаты. Они были пустые, и только с одной доносились звуки. Я зарядил малый арбалет, который не пробьет плотную ткань, но не думаю, что в спальне кто-то будет сидеть в кожухе.

О боги, лучше бы я не открывал туда дверь.

Перед моими глазами предстала картина привязанного к кровати цепями пухлого парня, со шрамом на лице, и женщиной которой далеко за сорок, она била его плеткой до крови.

Среагировав на меня, она бросилась с той же палкой, но я уклонился, повалив ее лицом вниз.

Я с насмешкой сказал.

— Интересные развлечения у швей.

— Кто ты, и что делаешь в моем доме? — прорычала она через зубы.

— Пришел поинтересоваться о договоре с епископом.

— Тебя колесуют.

— Если узнает обо мне, но он не узнает.

— Он знает обо всех в этом городе.

— Тогда я везучий, ибо не из этого города.

— Перейдем к делу, ты была в его покоях?

— Думаешь я тебе скажу?

Я легким движением зажал ей рот, и сломал палец на руке.

Она завыла.

— Я или продолжу, или ты мне скажешь?

Я разжал ей рот, она сквозь боль описала, что его покои охраняются дюжиной лучших рыцарей святого ордена рассвета, но описала к ним путь в деталях.

— Вот все, было так просто.

Я быстрым движением перерезал ей горло.

Встав, я подошел к прикованному парню и убил его, ибо свидетели последнее в чем я нуждался.