Теперь вам стало понятно, почему вчера учитель сказал вашему соседу по парте: «Иванов, вы школьник или иерихонская труба?»

В наши дни уже не грозят «прописать ижицу». Нет смысла грозить ею нерадивым ученикам по двум причинам: во-первых, никто теперь не помнит, какой вид имела эта буква, последняя в старом русском алфавите; во-вторых, ребят давно перестали пороть плетками.

Дело в том, что «ижица» выглядела, как римское «пять» (V), и чем-то немного напоминала перевернутый кнут. «Прописать ижицу» означало выпороть, выдрать, а в более широком смысле — устроить кому-либо головомойку, крепкий нагоняй.

Словом, очень хорошо, что этой буквы нет в нашей современной азбуке!

Существует рассказ о том, как иудейский царь Ирод, прослышав, что в народе предсказывают скорое рождение Мессии, вождя, который освободит евреев от власти Рима, испугался и приказал убить в городке Вифлееме и его окрестностях всех мальчиков, которым еще не исполнилось двух лет. Почему же надо было убивать и годовалых? Так, на всякий случай, для верности: ведь тогда никаких метрик не было. А почему только в Вифлееме, а не во всей стране? Было предсказано, что Мессия родится именно там.

Страшная резня состоялась. С тех пор самое имя «Ирод» стало обозначением изверга, злодея. Что же до выражения «избиение младенцев», то оно стало употребляться в переносном значении. Мы говорим так, когда какой-либо человек круто расправляется — обычно просто в споре — со своими слабыми, как дети, противниками.

В 1826 году А. С. Пушкин обратился к своим друзьям декабристам, сосланным на каторжные работы в сибирские рудники, со знаменитыми словами ободрения:

Послание Пушкина дошло до далеких «каторжных нор». Заключенный в тюрьму поэт Александр Одоевский ответил своему великому собрату вдохновенными словами:

Эти строки стали революционным лозунгом. Недаром, когда семьдесят четыре года спустя в Лондоне вышла созданная В. И. Лениным газета «Искра», на первом ее листе стояли вещие слова: «Из искры возгорится пламя…»

Если кто-то преувеличивает, превращает мелкий факт в целое событие, французы иронически, но обобщенно заметят: «Этот человек делает гору из ничего». Англичане «подкинут» в поговорку немного конкретного материала: «Он делает гору из кротовой кучки», — скажут они.

У нас же в подобных случаях употребляют выражение: «Из мухи делать слона».

Родина этой крылатой фразы Греция. Перешла она к нам из сатирического произведения «Похвала мухе» Лукиана, который жил два тысячелетия назад. Но автором выражения был все же не этот древнегреческий сатирик. Лукиан лишь использовал современную ему пословицу, которая полностью нам не известна. Вот что он пишет в конце своей «Похвалы мухе»: «…я прерываю свое слово, хотя многое еще мог бы сказать, чтобы не подумал кто-нибудь, что я, по пословице, делаю из мухи слона».

В древней русской книге «Матица златая» (XV век) написано вот что: «Есть убо птица в велицей Индеи, нарицаемая Фюникс. Та убо птица единогнездница есть: не имееть ни подрyжия (самки) своего, ни чад (птенцов), но сама токмо в гнезде своем пребываеть… Егда же состарееться, возлетить на высоту и возимаеть (добывает) огня небесного и… зажигаеть гнездо свое, и ту (тут, в нем) и сама сгораеть. Но и пакы (снова) в пепле гнезда своего опять нараждаеться».

Сказка эта — очень древняя: ее знали уже в Египте. О чудо-птице писали и древние греки и римляне. Это была птица размером с орла, с пурпурным оперением. Ее предсмертно-торжествующее пение не оставляло равнодушным даже бога солнца. И что Фениксу было печалиться? Ведь смерть для него — процесс омоложения, возрождения.

Постепенно слова «фeникс» и «восстать из пепла» стали применяться ко всему, что временно приходит в упадок, отмирает, а потом как бы заново рождается: «Москва — город-феникс: она восстала из пепла в 1812 году…»

Можно ли найти истоки этой легенды? Да, в вечном обновлении природы, поражавшем воображение наших далеких предков. Ну, а есть ли в природе птица, с которой древние «писали» портрет райского Феникса? Оказывается, есть. И сходство полное. Это так называемая пурпурная цапля. Правда, она, в отличие от своего мифического брата, не бессмертна.

Теперь вы повсюду видите всем знакомые плакаты: «Храните деньги в сберкассе», «В сберкассе денег накопил и вещь хорошую купил» и так далее. К этому все привыкли. А ведь были времена, когда никаких сберкасс не было и простой человек не знал, где и как сберечь от покражи и войны свое, пусть небольшое, денежное достояние. Такие люди хранили деньги под землей, зарывали их, чтобы не бояться ни человека, ни стихии.

Когда крестьянин говорил барину, что у него нечем заплатить налог, пoдать, барин топал ногами и кричал: «Из-под земли достань да отдай!» Это было вполне понятно обоим.

Мы тоже порой приказываем: «Достань из-под земли», — но уже забыв о старом, буквальном, смысле этих слов. У нас они просто значат: «Достань во что бы то ни стало!»

В одном народном рассказе лукавый монах вознамерился полакомиться поросенком. А время было для этого совсем неподходящее — только что наступил пост.

Монах дерзко пренебрег строжайшим запретом церкви — «в пост мяса ни-ни»; однако он пошел на это лишь после того, как почтительно обратился к господу богу с молитвой об отпущении всех его грехов, прошлых и настоящих. А затем торжественно, будто заклиная, произнес: «Ну, порося, обратись в рыбу карася».

Эта шуточная фраза употребляется и ныне, когда обстоятельства вынуждают кого-либо выдать действительное за желаемое, пойти на сделку со своей совестью.

Знатный еврей Савл (Саул) был яростным противником первых христиан: говорят, что он даже принял участие в убийстве одного из них, Стефана. Но однажды, на пути в город Дамаск, рассказывает одна легенда, он услышал голос с неба, упрекавший его в его черных делах. Потрясенный Савл принял имя «Павел» (а слово «паулус» по-латыни значит «маленький», «ничтожный») и превратился в убежденного христианина и даже в одного из проповедников христианства.