Казалось, он почувствовал на себе ее взгляд, потому что поднял голову и выпрямился.

Александра вскрикнула, сжав кулаки. На лице Натаниэля не дрогнул ни один мускул, но Александра не сомневалась, что он узнал ее.

Внезапно к нему подошел охранник.

– Глазеем на леди, ты, урод? Ну-ка, возвращайся к работе!

Натаниэль перевел взгляд на охранника, потом опять на Александру. Мгновение они смотрели друг другу в глаза – пока охранник не ударил Натаниэля толстой сучковатой палкой.

– Я сказал – работать! – проорал он.

– Нет!.. – из груди Александры вцрвался громкий крик. – Пожалуйста, не трогайте его!

Но удары сыпались, словно град, а к ней уже шел другой охранник.

– Мисс! Мисс! Кто вы такая, мисс?

Александра поняла, что ей надо уходить, пока она не причинила Натаниэлю еще больше вреда.

Повернувшись, почти ничего не видя перед собой от заливавших лицо слез, она побежала назад к ожидавшему ее экипажу. Споткнувшись, она упала, с трудом поднялась на ноги и из последних сил забралась в кеб.

Александра ушла, и что-то взорвалось внутри у Натаниэля. До того он заставлял себя терпеть все унижения, но вид ее искаженного ужасом лица разорвал путы, которые он сам на себя наложил. Схватившись за палку, он выдернул ее из рук опешившего охранника, а потом одним ударом свалил его с ног.

Натаниэль сражался с яростью дикого зверя. В его ушах эхом отзывались крики охранников и других заключенных. Некоторые арестанты последовали его примеру, хотя таких было немного.

Разумеется, у заключенных не было ни малейшего шанса выйти победителями, и Натаниэль знал об этом еще до того, как нанес первый удар. Их движения сковывали кандалы, а противников было слишком много.

Натаниэль чувствовал боль от многочисленных ударов, но ему было все равно. Он должен отплатить этим людям за их жестокость. Только ему придется заплатить дорогую цену за неповиновение.

Александра попросила возницу остановиться у конца Беркли-стрит.

Она должна сообщить обо всем Трентону. Герцог обманул его, отослав в Ливерпуль, тогда как Натаниэль все время оставался в Лондоне. К сожалению, Трентон не сможет помочь своему капитану. Никто не может вытащить Натаниэля из тюрьмы.

Может быть, поехать в Ливерпуль и перехватить Трентона? Нет, глупо. Как она найдет его? Кроме того, ее внезапное исчезновение вызовет подозрения у герцога, и тогда он сделает с Натаниэлем что-нибудь ужасное... Ей придется оставаться в Грейстоун-Хаусе.

За ее спиной захлопнулись кованые ворота особняка герцога, и Александра тяжело вздохнула. Сейчас ей предстоит встретиться со слугами, маркизом Клифтоном и герцогом и делать вид, что она оплакивает свою мать.

– Где ты была?

Александра чуть было не подпрыгнула от неожиданности, когда из-за двери прямо перед домом вышел маркиз.

– Ты напугал меня. – Она прижала руку к груди.

– Ты не ответила на мой вопрос. Где ты была?

– Тебе стоило только спросить миссис Уайт. Она прислала бы другую служанку.

Александра заставляла себя говорить очень спокойно, не показывая, насколько ее раздражают его вопросы.

– Миссис Уайт сказала, что ты отправилась к больной матери. Ты же сама сказала мне, что у тебя нет родителей.

У Александры подогнулись колени. Лихорадочно она пыталась найти правдоподобное объяснение своей отлучке.

– На самом деле я... я хотела показать подруге ваши серьги, – чуть заикаясь, сказала она.

Маркиз улыбнулся, и Александра возблагодарила Бога за тщеславие маркиза, которое заставило его поверить ее лжи.

– Разумеется. Они тебе понравились? – Он взял ее за руку и потянул в сторону от дорожки.

– Не каждая служанка получает такой подарок от сына герцога, – заметила Александра, играя свою роль.

– Ты не каждая. Я никогда не видел столь прелестную девушку.

Подцепив пальцем подбородок Александры, маркиз Клифтон наклонился, чтобы поцеловать ее. Догадываясь, что сейчас произойдет, Александра ради Натаниэля решила принять поцелуй. Но когда руки маркиза скользнули вниз к ее бедрам, она вырвалась.

– Возможно, я неправильно вас поняла, – резко сказала она. – Я думала, сережки – подарок, а не плата за услуги. – С этими словами она убежала в дом.

Александра сидела в кабинете герцога, прислушиваясь к малейшему шуму за дверью. Была глубокая ночь. Часы в холле только что пробили три.

Окунув перо в чернильницу, она подписала свое имя. Она не знала, получит ли Натаниэль это письмо, но ничем другим она пока не могла помочь ему.

Молочник приходил каждое утро на заре, и Александра подождала его у черного хода. Он молча взял письмо вместе с парой шиллингов и кивнул головой в знак согласия.

Александра была готова повернуться и уйти, но он схватил ее за локоть, потом залез в карман и вытащил оттуда мятый клочок бумаги.

Александра поблагодарила его, и, дождавшись, пока он уйдет, прочитала послание Трентона.

«Александра, Натаниэля нет в Ливерпуле. Я думаю, его перевели в Ньюгейт, хотя так и не смог найти никаких следов этого. Сейчас я в Лондоне и очень надеюсь на то, что у тебя новости получше. Встретимся у конюшни в полночь в следующую среду. Трентон».

Спрятав записку в складках юбки, Александра поспешила в дом, надеясь избежать встречи с кем-то из слуг. Следующая среда, написал Трентон. Это завтра.

На следующий день вечером Александра сидела на кухне и шила новые фартуки для служанок. Слуги сами оплачивали свою униформу, а невысокое содержание делало это довольно обременительным, поэтому она обещала поработать бесплатно. К тому же это занятие позволяло ей скоротать время до встречи с Трентоном.

– У тебя был долгий день, почему бы тебе не пойти отдохнуть? – спросила миссис Уайт.

– Я еще не хочу спать. – На самом деле Александра валилась с ног от усталости, но боялась проспать назначенное время.

– Ты хорошая работница. Я рада, что леди Анна решила нанять тебя, хотя твоя история и показалась мне подозрительной.

Экономка отнесла в погреб несколько банок с приправами, потом вернулась на кухню.

– Ты не против отнести поднос, который я приготовила его светлости? Он в кабинете.

Александра заколебалась, жалея, что не может найти достойный предлог отказаться. Она избегала герцога, боясь, что не сможет скрыть свою ненависть к нему.

– Маркиз Клифтон с отцом?

Александра надеялась, что ответ будет отрицательным. Она попыталась вернуть сережки маркизу, но он отказался взять их. Вместо того чтобы потерять всякий интерес к ней, как она надеялась, он с удвоенной энергией пытался завоевать ее любовь или по крайней мере привязанность.

– Не знаю. – Миссис Уайт взяла несколько банок. Александра положила работу на стол и направилась с подносом в кабинет герцога. К ее огорчению, маркиз был с отцом.

Она попыталась войти в комнату как можно более незаметно, но мужчины тут же подняли глаза. Она поставила поднос на стол.

– Передай Гарри, чтобы он приготовил карету. Я уезжаю, – приказал ей герцог.

Александра постаралась, чтобы на ее лице не дрогнул ни один мускул.

– Да, ваша светлость.

Она присела в реверансе, потом направилась к двери, чувствуя на себе пристальный взгляд маркиза Клифтона.

К тому времени как Александра спустилась на кухню, миссис Уайт уже закончила работу и снимала передник.

– Я иду спать, – объявила она.

– Его светлость требует, чтобы Гарри заложил карету. Хотите, я сама сообщу ему об этом? – спросила Александра.

Гарри – один из конюхов – спал в комнатенке прямо над конюшней вместе с сыном, который тоже работал у герцога.

– Спасибо. Мои бедные ноги не могут сделать больше ни шага.

Александра улыбнулась. Миссис Уайт была трудолюбивой и честной женщиной, и ее все любили.

– Я скоро вернусь.

Гарри уже лег спать, так что дверь Александре открыл его сын.