– Скиф!

– Я убью ее, – повторил он с нажимом. – Я убью! Теперь я ее убью.

Олег не спал уже третьи сутки, голова гудела, как медный щит, в который били изо всей дури. Остановился сделал несколько медленных глубоких вдохов, послал свежую кровь в череп, а чересчур разогретую в голове отправил в ноги.

Боль несколько утихла, но осталось чувство нереальности, как бывает либо в момент, когда уже готов заснуть, либо когда едва-едва вынырнул из сна, а смутные призраки еще мелькают перед глазами, постепенно становясь тоньше, а в ушах еще звучат голоса.

Прямо из стены выплыла призрачная фигура. Сквозь нее он видел медную чашу светильника, ковер на стене, различал даже толстые крюки из бронзы, вбитые в каменную стену...

Вздрогнул, фигура приблизилась, протянула пальцы к горлу. Инстинктивно вскинул руки, перехватил призрачные кисти. Вскрикнул от страха и едва не выпустил: его пальцы сжимают широкие мужские запястья!

Призрак навалился всем телом, Олег упал под тяжестью. Некоторое время боролись, слышалось шумное дыхание. Наконец хрустнули кости, изо рта призрачного лица плеснула кровь. Настоящая, алая. Горячая. Олег поспешно вытер руки об одежду призрака.

Лицо медленно наливалось красками, обрастало плотью. На Олега смотрело бледное лицо немолодого мужчины, в глазах бессильная ненависть, с губ срывался шёпот, но слова были на чужом языке.

Олег не уловил в них смысла, ухватил за плечи и грубо тряхнул:

– Кто ты? Кто послал? Человек-призрак пошептал:

– Тот... кто тебя нашел.

– Кто нашел?

– Тот, кто возьмет твою жизнь.. .

Изо рта темная струйка вытекала все шире. Человек закашлялся, кровь плеснула фонтаном, тут же дернулся, вытянулся и застыл. Олег обыскал убитого, под балахоном на поясе нащупал длинный острый нож в красивых дорогих ножнах.

Состояние опасности не уходило. Он силился удержать это состояние полусна, когда реальное и нереальное смешиваются, соприкасаются, уже начинаешь видеть сон, но все еще знаешь, что на самом деле лежишь на ложе, что рядом не лес или поле, а стена, посреди комнаты стол, там лавка и табуретка...

Вторая призрачная тень неслышно двигалась к нему вдоль стены. Олег отчетливо видел сквозь прозрачное тело вбитые в стену железные крюки, узор на коврах, блестящую шерсть на распятой шкуре, и только по краям свет заламывается, словно он смотрит сквозь передвигающуюся вдоль стены огромную дождевую каплю.

Он старался не смотреть прямо на приближающегося врага, но сердце уже колотится, как у пойманного воробья. Тот приблизился, вскинул руки. Олег успел увидеть острые когти, которыми так легко пропороть артерии на горле. Его собственное тело как будто само метнулось в сторону. Правой рукой захватил врага за шею, рванул, Дернул, тот же хруст шейных позвонков, сразу обмякшее тело, едва слышный хрип.

Полупрозрачники, странное племя, некогда многочисленное, теперь сохранились где-то в труднодоступных горных долинах. Слабые и не очень быстрые, они сумели выработать в себе свойство незаметно подкрадываться к добыче, что нередко помогало им защищаться от сильных соседей. Но беда в том, что разъяренные таким подлым колдовством соседи, ворвавшись в селение полупрозрачников, уже не щадили никого, в полон не брали, убивали даже детей в корзинках.

Видимо, Хакама или кто-то из высших магов сумели отыскать такое уцелевшее племя, наняли убийц, а уж перебросить их прямо в город Гелон хватило мощи их магических вещей.

Мороз пробежал по коже при мысли, что так бы можно и целое войско... но, к счастью, вещи не могут накапливать столько магии, сколько может вместить человек.

Сколько же их, билась в черепе мысль. Если увидят жители, вспыхнет такая паника, что агафирсам стоит только покрепче ударить, и город падет...

Он напряженно раздумывал, просчитывал, прикидывал, а тело уже выскользнуло из комнаты, кралось по коридору, так же неслышно выскользнуло во двор. Иногда ему удавалось вот так раздваивать мысли, пускать их разными потоками, но это случалось, когда совершал нечто много раз уже деланное...

Успел подумать горько, что сколько раз, оказывается, он вот так убегал, крался, таился, что это вошло в привычку, можно делать уже не думая, а тело, в самом деле прячась в тени от лунного света, добежало до стены. Здесь пришлось взять все в свои руки, ибо этот участок стен наметил заранее на тот случай, если когда вдруг придется незаметно выскользнуть из города.

Там прохаживаются взад-вперед стражи, здесь тень от башни, а если еще выждать, когда луна зайдет за тучку...

Он посмотрел на чистое звездное небо, подумал, что тучку придется ждать долго. Слишком долго.

В это время на крыльце вроде бы возникла и тут же поспала легкая тень. Сердце сжалось, в темноте полупрозрачника заметить совсем трудно, а то и невозможно разве что по нюху, но те чистоплотнее камышовых котов...

В смертельном страхе он заставил себя двигаться, пополз по стене в самом неудобном месте, вдали от ступеней, просто цепляясь за камни кончиками пальцев, а ноги тщетно пытались опереться.

Страж дошел до угла, повернулся, едва не наступив ему на пальцы, пошел вдоль стены, время от времени посматривая в черноту ночи в сторону лагеря агафирсов. Хорошо были видны многочисленные костры, словно бы звездное небо отражалось в темном озере.

Он перевалился через стену, вниз оказалось еще тяжелее, пришлось вслепую нащупывать ногами опору. Когда по его расчетам до земли оставалось не больше чем высота всадника на коне, он разжал руки. Показалось, что летит в пропасть, сердце остановилось в черном ужасе вовсе.

Он падал целую вечность, а когда снизу ударило в подошвы, он замахал руками... и устоял. Со стыдом понял, что до земли оставалось рукой подать, и так, сгорая от стыда и позора, побежал в ночь, ориентируясь только по звездам, далеким кострам чужого лагеря и отдаляющимся факелам на стенах города.

Ночной воздух неподвижен в ожидании утреннего ветерка, что всколыхнет, разгонит запахи, и Олег сразу увидел четкую картину сравнительно близкого леса, двух оврагов с сочной травой и зелеными кустами орешника. Затем эта картина в одном месте чуть дрогнула, чуть прогнулась, он понял, что там пролетела большая птица, ударила крыльями, смяла верхние запахи.