Труднее разобраться в ситуации, когда впадают в гнев люди, которых не оскорбляли. Я понимал, что жена Джима сердится на него за все то, чего он не делал. Но она не понимала, что неисполнение ее желаний не было грехом против нее. У нее не было оснований нападать. Если бы ей не хотелось так многого, то она и не злилась бы. Обида, существующая независимо от наших чувств и желаний, возникает, когда нас оскорбляют по-настоящему.

Иисус указывает на это в истории о хозяине, который платил работникам ровно столько, сколько обещал. Некоторые из них разозлились, потому что хотели, чтобы им заплатили больше (Мф. 20:15). Иисус прочертил границы, чтобы было ясно, кто ответственен за гнев. Хозяин сказал работнику, обвинявшему его, что не сделал ничего плохого, и призвал его разобраться со своим завистливым сердцем. Если хозяин не заплатил бы работникам, сколько обещал, тогда бы он согрешил против них, и они имели бы право на справедливое негодование.

Речь идет о принятии ответственности за свои собственные чувства, а не за чувства другого. Это ключ к успешной жизни. Мы все можем разозлиться, но после этого у нас два выхода из ситуации: 1) мы высказываем свои обиды тому, кто оскорбил нас, и прощаем его; 2) снижаем планку своих требований к окружающим, которые вызывают у нас гнев. Поступая так, мы сможем спокойно общаться с людьми и перестанем делать попытки управлять чьей-либо жизнью.

Когда мы подробнее рассмотрим, что такое нарушенные границы, то увидим, что часто не владеем собственными установками, принимая вместо этого ответственность за внутренние позиции других.

Люди часто жалуются на то, что другие «возлагают на них свои ожидания». В детском возрасте мы впитываем в себя родительские ожидания, но, становясь взрослыми, мы должны отделиться от их позиций и создать свои собственные установки, отличные от родительских. Признавая себя ответственными за собственные позиции, мы тем самым освобождаемся от гнета ожиданий, возлагаемых на нас другими людьми.

Когда мы чувствуем себя «жертвами» ожиданий других людей, нам нужно отыскать свою собственную позицию. Несоответствие между чужими «ожиданиями» и собственными установками угнетает нас. Представления жены Джима о том, что он «должен» делать, были ее проблемой, а не его. Его проблема была в следующем: он думал, что «должен делать то, чего хочет она». Если бы его установкой было: «я должен тщательно взвешивать все, что она требует от меня, и только потом решать, что я хочу ей дать», он смог бы быть честным со своей женой, и ей впервые пришлось бы принять на себя ответственность за свою жизнь. Однако, пока Джим принимал на себя ответственность за ее ожидания и позволял ей контролировать свои установки, их семья распадалась.

Джим изменил свои внутренние позиции, не боясь, что они перестали совпадать с ожиданиями его жены. В конечном итоге Джейн также начала понимать, что ее установки в отношении мужа должны быть приведены в соответствие с реальностью. Она увидела, что у нее всего два пути: либо изменить своего мужа, либо постоянно испытывать разочарование. Именно это преподносит нам реальность. Она показывает нам, насколько может быть искажено наше представление о мире, и вынуждает работать над этим. Если кто-либо, оберегая нас, принимает на себя ответственность за наши установки, мы перестаем расти. Нарушать границы — это значит присваивать то, что не является нашим, и отказываться признавать то, что принадлежит нам.

Если мы испытываем давление со стороны других, то это наша проблема, а не проблема тех, кто многого требует от нас. В действительности «ощущение давления» выявляет в нас тенденцию согласиться с установками других, вместо того чтобы противопоставить им свои собственные. Мы должны ясно представлять, как мы попадаемся на крючок, когда говорим «да», а не обвинять других за то, что они пытаются давить на нас.

История Донны

Донна была самой злой женщиной изо всех, которых я когда-либо встречал. Ее злили завышенные ожидания семьи. Ее мать требовала, чтобы Донна звонила ей каждую неделю и сопровождала ее в магазин. Отец требовал, чтобы она была дома на воскресном ужине. Сестры ожидали, что она будет покупать подарки их детям на день рождения и Рождество. Братья хотели, чтобы она сидела с их детьми, если они, собираясь куда-нибудь пойти, заранее не позаботились о сиделке.

Я согласился с Донной, что требования, предъявляемые к ней семьей, были слишком высокими. Но когда я заметил ей, что ее семья все равно не изменится и она сама должна освободиться от их ожиданий, изменив свои установки, она страшно на меня разозлилась. Она думала, что если я не воспринимаю ее как жертву, значит мне все равно. Я объяснил ей, что ее действительно выбрали на роль жертвы, когда она была еще ребенком, и теперь ей нужно остановить этот процесс. Для этого она должна освободить себя и от ожиданий семьи, и от своих собственных ожиданий.

— У меня нет никаких требований к ним, — ответила она, — они же постоянно утверждают, что «я должна».

— С другой стороны, — сказал я, — ты точно такая же, как они. Они говорят, что ты должна приехать на воскресный ужин, а ты говоришь, что они должны прекратить давить на тебя.

Другими словами, у нее были требования к своей семье; она требовала, чтобы они не возлагали на нее никаких ожиданий.

На протяжении всего курса лечения, включающего частые встречи, я пытался помочь ей увидеть свою ошибку: пока она не признает, что ее собственной установкой являются требования к семье, она не сможет стать свободной. Так как я не мог согласиться с ней, что ее семья должна измениться, чтобы ей стало лучше (этим процессом она не может управлять), мы никуда не продвинулись в ее лечении.

Она прислушивалась ко мне, только если я соглашался, что она несчастна по их вине, а не по своей. Я же мог согласиться только с тем, что они глубоко ранили ее и были источником ее боли. Но они не были ею в настоящий момент. Она была уже взрослой, могла контролировать свои действия, однако же позволяла так к себе относиться. Но так как она думала, что я «на их стороне», она прекратила лечение.

Когда я увидел ее через три года после этого, она находилась в том же плачевном состоянии, по-прежнему обвиняя свою семью за их позиции и за их ожидания от нее.

История Роберта

Роберт пришел на прием, потому что не мог удержаться ни на одном месте работы. Чрезвычайно талантливый и образованный человек, он был воспитан очень любящей матерью и грубым критичным отцом. Ни одно дело, которое отец просил его сделать, он не мог довести до конца. Мать, защищая его, выполняла работу за него.

Она распространила свою любовь даже дальше, возлагая на него, пока он рос, очень мало обязанностей. С годами она внушила ему, что мир должен заботиться о нем, потому что он «особенный», что большинство работ существует для менее одаренных людей; причем в список входило очень много специальностей. Роберт впитал в себя образ мыслей своей матери: «Я особенный и поэтому требую особого отношения. Мир должен мне предоставить возможности, которые другим не положены».

Когда он стал вращаться в мире бизнеса, он обнаружил, что босс не разделяет его убеждений. Установка босса была следующей: «Я ожидаю работы от того, кому плачу деньги». Можете представить, какие записи оставались в трудовой книжке Роберта, когда сталкивались эти, столь противоположные позиции.

Дальше ситуация усложнилась женой Роберта. Она разделяла его образ мыслей до тех пор, пока кредиторы не стали стучать в дверь.

В процессе терапии Роберту нужно было понять, что это его установки вызывали большие проблемы, а не установки «придурков» с работы. Ему нужно было принять ответственность за свое неправильное представление о работе. Кроме того, его жене нужно было понять, что она поощряла его удерживать эти позиции.

Постепенно он начал менять свои взгляды. В результате ему удалось наладить контакт с людьми и удержаться на очередном месте работы. Если бы с самого начала он не принял ответственность за свои установки, он никогда бы не изменился, а так бы и продолжал прыгать с работы на работу. Как сказал Иисус: «Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф. 7:5). Роберт не мог ясно видеть других, потому что он обвинял их за проблемы, вызванные его собственными установками. Когда он вытащил бревно из своего глаза, он четко увидел окружающий мир.