– У нее постоянно болела голова.

– А на этот раз, может быть, была какая-то особая причина?

– Да. За завтраком разгорелась ссора. Эмили очень нервная и часто ссорилась с тетей Лили.

– И в тот день за столом?..

– Да. Тетя Лили начала придираться к ней по пустякам... а потом они обе раскричались. Эмили сказала, что уйдет из дома и никогда больше не вернется, что ее попрекают куском хлеба... ну, и прочие глупости. А тетя Лили в том же тоне ответила, что чем скорее Эмили и ее муж сложат свои чемоданы, тем лучше. Но все это ничего не означало.

– Потому что супруги Крэбтри не могли позволить себе уехать?

– Да. И еще потому, что Вильям очень любил нашу старую тетушку.

– Было, я думаю, и кое-что еще.

Магдален покраснела:

– Вы имеете в виду дискуссию по поводу моего намерения стать манекенщицей?

– Этот проект, полагаю, не нравился вашей тете?

– Очень не нравился.

– А почему вы хотели стать манекенщицей? Вам так нравится жизнь, которую они ведут?

– Все лучше, чем продолжать жить здесь.

– Но теперь, когда у вас приличное состояние...

– Да, теперь все изменилось, – с удивительной простотой согласилась она.

Сэр Эдвард улыбнулся.

– А ваш брат тоже ссорился с кем-нибудь?

– Мэттью? Нет!

– У него не было никаких причин желать исчезновения тетки?

По лицу девушки словно прошла тень.

– Не было ли у него долгов? – спросил адвокат безразличным тоном.

– Были. Бедный Мэттью!

– Теперь и у него тоже все поправится?

– Да. Это, конечно, облегчение, – вздохнула Магдален.

Она так ничего и не поняла! Адвокат поспешил переменить тему:

– Ваши кузены и брат сейчас здесь?

– Да. Я их предупредила о вашем визите. Они готовы во всем помогать вам. Ох, я чувствую, что вы найдете... что виновный, наверное, не среди нас.

– Я не могу сотворить чуда, Магдален. Я надеюсь установить истину, но она, возможно, окажется не той, какую вы желали бы услышать.

– Я понимаю! Но ведь вы все можете!

Девушка вышла из комнаты, оставив сэра Эдварда в некоторой растерянности. Что она хотела этим сказать? Не хочет ли она, чтобы он приготовил еще и тактику защиты? Но для кого?

Приход мужчины лет пятидесяти положил конец его размышлениям. Мужчина был крепко скроен, слегка сутул. Одежда мятая, волосы в беспорядке. Он казался человеком добродушным, но неуверенным в себе.

– Добрый день, сэр. Очень любезно с вашей стороны выразить желание помочь нам. Но, по-моему, тут ничего нельзя обнаружить. Убийца так и останется неизвестным.

– Вы думаете, что это дело рук грабителя? Случайного человека?

– Это же ясно! Никто из членов семьи не мог... а бандиты страшно изобретательны, они лазают, как кошки.

– Где вы находились во время убийства?

– Я занимался марками в своем маленьком кабинете, наверху.

– Вы ничего не слышали?

– Нет. Когда я работаю, я вообще ничего не слышу. Глупо, конечно, но таков уж я есть.

– Ваш кабинет расположен над этой комнатой?

– Нет. В задней части дома.

Дверь открылась, и вошла маленькая светловолосая женщина, нервно сжимавшая руки и, видимо, сильно взволнованная.

– Вильям, почему ты меня не подождал? Я тебя просила...

– Прости, я забыл, Эмили. Сэр Эдвард Пелизер... моя жена.

– Добрый день, мадам. Надеюсь, мое присутствие не помешает. Знаю, как вы все желаете скорейшего прояснения ситуации.

– Конечно! Но мне нечего вам сказать, сэр, не правда ли, Вильям? Я лежала... спала... Проснулась от крика Марты.

– Где расположена ваша спальня, мадам?

– Прямо над этой комнатой. Но я ничего не слышала... да и как я могла что-то слышать? Я же спала.

Больше ничего нельзя было от нее добиться. Она ничего не слышала, она спала. И повторяла это многократно с раздражающим упрямством.

Теперь сэр Эдвард решил повидать Марту. Вильям проводил его на кухню. В холле они почти столкнулись с высоким парнем, уже собиравшимся уходить.

– Мистер Мэттью Воган?

– Да. Извините меня, но я очень спешу. У меня свидание.

– Мэттью! – закричала с лестницы сестра. – Ты же мне обещал!..

– Знаю. Но не могу. Мне нужно кое-кого увидеть. Да и чего ради повторяться? Полиция нас трепала без всякой жалости. Я сыт по горло. – И он вышел, хлопнув дверью.

Марта гладила белье. Она прервала свое занятие, держа утюг на весу. Сэр Эдвард закрыл за собой дверь.

– Мисс Магдален Воган просила меня помочь, – сказал он. – Могу я задать вам несколько вопросов?

Она внимательно посмотрела на него:

– Я знаю, что вы предполагаете, сэр. Но они не виноваты. Таких милых людей поискать на белом свете.

– Я в этом не сомневаюсь. Но этого недостаточно, чтобы их оправдать.

– Конечно, нет, сэр. Таковы уж у нас законы. Но факт, что никто из них не мог этого сделать так, чтобы я не знала.

– Но...

– Поверьте, я знаю, что говорю, сэр. Вот прислушайтесь. – Над их головами скрипнул паркет. – Это лестница. Она всегда скрипит, когда по ней поднимаются или спускаются, как бы осторожно человек ни шел. Миссис Крэбтри была в кровати. Мистер Крэбтри занимался марками. Мисс Магдален шила на машинке. Если бы хоть один из них спустился вниз, я бы слышала. Но этого не было. Нет, не было.

Ее уверенность подействовала на адвоката. «Хороший свидетель защиты», – подумал он, а вслух сказал:

– Вы могли и не обратить внимания.

– Нет. Я всегда слышу, даже не отдавая себе отчета.

– Вы сказали только о троих. А четвертый? Мистер Мэттью тоже был наверху?

– Нет, здесь рядом, в маленьком кабинете. Он печатал на машинке. Отсюда очень хорошо слышна машинка. Он не останавливался ни на минуту, сэр, я клянусь в этом. Это даже действовало на нервы.

Сэр Эдвард вздохнул, помолчал, а потом продолжил:

– Значит, это вы нашли вашу хозяйку?

– Да, сэр. Ее волосы были залиты кровью.

– Вы уверены, что никто из посторонних не входил в дом?

– Как мог кто-нибудь войти, чтобы я не знала? Дверь только одна, звонок выходит сюда. – Она смотрела прямо в глаза адвокату.

– Вы были очень привязаны к мисс Крэбтри?

Глаза ее засветились непритворной нежностью.

– О да, сэр! Мисс Крэбтри... ну, теперь можно сказать: когда я была молода, сэр, со мной случилась беда. Мисс Крэбтри не бросила меня, она приняла меня к себе на службу снова... потом. Я дала бы разрезать себя на кусочки ради нее, сэр.

Сэр Эдвард за свою долгую жизнь научился различать все оттенки правды. Марта говорила искренне, в этом не было сомнения.

– Значит, никто не приходил?

– Никто не мог, сэр.

– А если мисс Крэбтри ждала кого-то и сама открыла дверь?..

Марта молчала и выглядела невероятно обезоруженной.

– Это, вы полагаете, возможно? – настаивал сэр Эдвард.

– Да, но малоправдоподобно. Я...

Она не могла отрицать, хотя и пыталась это сделать. Но зачем? Она наверняка что-то знала. Четверо в доме. Не хочет ли Марта защитить виновного? Однако она глубоко честна, адвокат был уверен в этом.

– Мисс Крэбтри могла это сделать, – продолжал он, не спуская глаз с Марты. – Окно ее гостиной выходит на улицу. Она могла увидеть того, кого ждала, и тихо впустить его. Может, она не хотела, чтобы кто-нибудь знал об этом.

Марта выглядела совсем растерянной.

– Да, сэр, может быть, вы и правы, – согласилась она неохотно. – Я об этом не подумала. Да, так могло быть. Вполне.

– Вы, как мне кажется, последняя видели ее живой?

– Да. Я убрала со стола в гостиной после чая, потом пришла к ней представить список моих расходов и отдать сдачу.

– Она давала вам пятифунтовый банкнот?

– Пять фунтов? – переспросила весьма шокированная этим вопросом Марта. – Я никогда столько не тратила.

– Где ваша хозяйка держала деньги?

– Не знаю. Кажется, при себе... в черной бархатной сумочке. Она, возможно, запирала ее в ящик в своей спальне. Она любила запирать все, но часто теряла ключи.