Я сглотнула.

— Я не могу убить ее сейчас. Пока нет. Я никогда никого не убивала, — призналась я.

Я даже никогда не видела, как кого-то убивают. Однажды я случайно оказалась на месте после убийства, когда отец застрелил одного из своих солдат в своем кабинете. Но человек был мертв и лежал в своей крови. Я не смотрела ему в глаза в последние минуты его жизни.

Римо пожал плечами.

— Никто не без вины.

Я фыркнула.

— Некоторые люди считают добродетелью воздержание от убийства.

— Обычно это люди, которые никогда не видели темной стороны жизни и не пробовали, насколько она может быть хороша, если подчинить ее своей воле.

— Я видела достаточно тьмы.... — я сделала паузу, пытаясь по-настоящему почувствовать себя внутри.

Я не сомневалась, что могла бы нажать на курок, если бы у меня был правильный стимул, особенно чтобы защитить себя или людей, о которых я заботилась. Но месть совсем другое дело. Она происходила из еще более темного побуждения.

И все же я хотела следовать ее зову.

ГЛАВА 16

Я чуть ли не подпрыгивал на барном стуле, ожидая, когда Динара поговорит с Римо. Меня не устраивало, что ей приходится иметь дело с ним одной.

— Римо хочет ей помочь. У тебя нет причин быть напряженным, — протянул Нино.

Он сидел на барном стуле рядом со мной, рассматривая меня со своим обычным аналитическим спокойствием.

— Ты бы расслабился, если бы Киара оказалась в одной комнате с Римо в самом начале ваших отношений?

— Киаре нужно было чувствовать себя защищенной, и она доверяла только мне. Динара кажется девушкой, способной постоять за себя. Она не позволит Римо запугать ее. Тебе не о чем беспокоиться. — он задумчиво прищурился. — Но твое сравнение доказывает, что твоё отношение к Динаре выходит за рамки физического аспекта. Ты заботишься о ней на эмоциональном уровне.

Я оторвал от него взгляд.

— Все очень сложно.

— Действительно.

Послышались шаги, и дверь в задний коридор распахнулась. Динара была ужасно бледна, входя в бар. Это взгляд, который многие люди демонстрировали после некоторого времени наедине с Римо.

Я слез со стула и поспешил к ней. Я коснулся ее плеча, привлекая ее взгляд к себе.

— С тобой все в порядке?

Динара рассеянно кивнула.

— Да, — хрипло рассмеялась она. — А может, и нет.

— Что сказал Римо?

Динара подняла листок бумаги с написанной от руки запиской.

— Он дал мне адрес бара, где работает моя мать.

— Динара, — медленно произнес я.

Римо всегда хотел убить нашу мать за то, что она сделала с ним и моими братьями. Месть была его движущей силой. Для него было невозможно понять, что не все следуют той же логике, что и он.

— Отвези меня туда, — сказала Динара, не позволяя мне высказать свои опасения.

Я чувствовал на себе пристальный взгляд Нино, который, вероятно, анализировал язык нашего тела, оценивая уровень нашей эмоциональной связи.

Я вздохнул и подавил желание войти в кабинет Римо и встретиться с ним лицом к лицу. В любом случае это было бы лицемерием, потому что месть за Динару не выходила у меня из головы с тех пор, как я узнал о ее прошлом. Но я хотел защитить ее от этого. Нино коротко кивнул нам, когда мы прошли мимо него к моей машине. Динара напряглась рядом со мной, когда я поехал по адресу. До этого я посещал этот бар всего один раз. Это был один из наших убогих борделей, не то место, где мне нравилось проводить время.

— Что ты будешь делать, когда увидишь свою мать? — я спросил.

Я вспомнил, как впервые за много лет увидел свою мать, когда был подростком. Она находилась в сумасшедшем доме, казалось бы, сломленная женщина, желавшая мира. Тогда я хотел выйти за пределы постоянной потребности моих братьев в крови и смерти. Я хотел стать лучше. Вместо этого моя отчаянная попытка изменить судьбу только толкнула меня глубже на мой предопределенный путь.

Динара повернулась ко мне, ее бирюзовые глаза расширились.

— Я не знаю.

— Полагаю, Римо дал тебе разрешение убить ее.

— Да. Он дал мне разрешение сделать с ней все, что я захочу. Он назвал это моей привилегией.

Это похоже на моего брата.

— Ты не обязана этого делать. У тебя есть выбор.

— Какой? — резко прошептала Динара. — Дело не в том, что я не думала о ее убийстве. Каждую ночь с тех пор, как я узнала, что она жива, я мечтала о том, как я увижу ее смерть. Твой брат не вкладывал мне в голову эту идею. Она была там все это время. — она постучала по виску.

Я взял ее за руку и переплел наши пальцы.

— Ты представлял себе, как убьешь свою мать до того, как вонзил в нее нож? — спросила она.

— Долгое время я верил, что убийство матери ничего не изменит. Часть меня даже надеялась, что мы сможем помириться с ней и стать, по крайней мере, неблагополучной семьей. Я ещё не родился, когда она причинила боль моим братьям. Я всегда слышал только истории, да и те были редкими. Римо пытался скрыть от меня ужасы того дня, когда моя мать пыталась убить их. Но мне нужно было осознать, какое ужасное влияние она оказала на нашу семью.

Однажды Нино рассказал, как наша мать порезала ему запястья, накачала малыша Савио наркотиками и попыталась порезать и Римо, прежде чем поджечь комнату. Римо спас Нино и Савио от жестокой участи. Наша мать тогда еще была беременна мной, и если бы ей удалось осуществить свой коварный план, я бы вообще никогда не родился. Я понял, что слишком долго молчал, погруженный в свои мысли, и поэтому продолжил свой рассказ:

— Увидев ее в тот день, когда она пыталась убить всех, кто мне был дорог, и улыбалась, делая это, я понял, кто она. Что она была корнем проблем моих братьев, всей нашей борьбы. Наш отец был не лучше ее, но он, по крайней мере, был мертв и больше не мог бросать на нас свою темную тень. В тот момент я хотел убить ее и никогда не жалел об этом. Но я рад, что мои братья сделали это. Это была их привилегия.

— Это помогло твоим братьям, когда они увидели ее мертвой? Когда убили ее сами?

Я обдумал это. Я никогда не говорил об этом с братьями. Тема смерти нашей матери была похоронена вместе с ее трупом. Она исчезла. Возможно, мои братья говорили об этом со своими женами, но определенно не со мной, и я никогда не осмеливался поднимать эту тему. Расставание с прошлым стало для меня огромным шагом на пути к счастью.

— Не уверен, что это им помогло. Это их не изменило. К тому времени мы все уже слишком запутались, чтобы встать на другой путь, но, возможно, это дало им душевное спокойствие на некоторое время.

Динара сглотнула.

— Душевное спокойствие это то, чего я хотела, когда искала тебя и правду. Я хотела раскрыть призраки моего прошлого, продолжавшие преследовать меня, хотела встретиться с ними лицом к лицу и положить им конец, но я не знала, что так много из них все еще вокруг.

— Ты имеешь в виду свою мать и своих обидчиков?

Она кивнула. Я припарковался на полупустой стоянке борделя и заглушил мотор, но не сделал ни малейшего движения, чтобы выйти, потому что Динара тоже не двигалась. Она бросила осторожный взгляд на входную дверь заведения. Это была простая стальная дверь в кирпичном здании без окон.

Я сжал ее руку.

— Я здесь.

Динара решительно кивнула и открыла дверь. Я отпустил ее и вышел из машины, следуя за ней ко входу в бордель. Она замерла перед ним и повернулась ко мне, ее глаза светились безумством. Она потянулась к кобуре моего пистолета, но я остановил ее нежным прикосновением.

— Ты не можешь застрелить ее посреди бара. Если хочешь убить ее, тебе нужно сделать это где-нибудь в укромном месте.

Динара отдернула руку, на мгновение потерявшись.

— Ты дашь мне свой пистолет, когда он мне понадобится? У меня нет при себе никакого оружия.