— Рис, ты еще не закончил? — спросила она.

— Пока нет, — пробормотал он сквозь сжатые зубы.

Хелен погладила его по спине. Когда же ее ладонь коснулась ягодиц Риса, он невольно устремился к ней и сделал резкий толчок. Хелен застонала. На ее верхней губе выступили капельки пота.

Рис терпеливо ждал. Руки Хелен блуждали по его спине. Тяжело дыша, она снова спросила, скоро ли он кончит. Рис молча покачал головой, сжав зубы. И вдруг Хелен, не отдавая себе отчета в том, что делает, стала ритмично двигать бедрами в такт его толчкам. Рис увеличил темп и был вознагражден стоном наслаждения, вырвавшимся из груди жены.

Толчки Риса стали более мощными и напористыми. Хелен учащенно дышала, а ее взор заволокла пелена. Внезапно она замотала головой, и по всему ее телу пробежала судорога.

— Ну давай же, Хелен, давай… — прохрипел он. Подложив ладони под ее ягодицы, он стал помогать ей ритмично двигаться. Хелен всем телом устремлялась ему навстречу.

— Рис… — прошептала она, открыв глаза, с изумлением глядя на мужа.

Рис никогда не понимал женщин, хотя, конечно же, прекрасно изучил свою жену. Он знал, что означает этот взгляд.

Его толчки стали неистовыми. Хелен закричала, извиваясь и корчась под ним. Радость охватила Риса. Он закрыл глаза, понимая, что добился своего, и отдался на волю чувств. Они вместе достигли апогея страсти и в момент наивысшего экстаза слились в пылком поцелуе.

Вспомнив, что жена не любит, когда он наваливается на нее всем своим телом, Рис скатился с нее и лег на спину. И только тут Рис заметил, что под ними давно уже не было одеяла. Оно лежало где-то в стороне.

Ему было очень приятно прикасаться разгоряченным телом к влажной мягкой траве.

— В момент соития я лежала на постели из цветов «Звезда Вифлеема», — пробормотала Хелен, приходя постепенно в себя.

Рис почувствовал, как ему налицо упали первые капли дождя. Стройные белоснежные ноги Хелен выделялись на фоне яркой зелени. Она походила на ребенка, только что впервые в жизни попробовавшего мороженое. На ее лице застыло выражение изумления и блаженства. Рис знал, что теперь до конца своих дней будет стараться, чтобы его жена вновь и вновь испытывала это ни с чем не сравнимое наслаждение.

Он погладил ее по ноге.

— Теперь, когда мы позаботились о том, чтобы роды были легкими, может быть, закрепим свой успех, а? — лукаво спросил он.

Как и опасался Рис, через некоторое время холодные капли дождя упали на его разгоряченные голые ягодицы, однако он этого даже не заметил.

Едва элегантный экипаж остановился у дома номер пятнадцать по Ротсфелд-сквер, как из него выскочили две дамы в развевающихся шалях. Ветер трепал их волосы, но они не обращали на это никакого внимания. Одна из них потеряла перчатку, даже не заметив этого. Лик распахнул перед ними дверь как раз вовремя, иначе он был бы сметен нетерпеливыми гостями.

Две воинственно настроенные амазонки заявили, что желают видеть графиню.

В это время Хелен, удобно устроившись в библиотеке, пыталась сосредоточиться на партитуре, которую держала в руках. Рис находился по соседству, в комнате для занятий музыкой, и что-то наигрывал на пианино. Больше всего на свете Хелен хотелось пойти к нему и… и сесть рядом на скамеечку за инструмент.

«Нет, я не могу этого сделать, — говорила она себе. — Ему нужно работать». Хелен снова вернулась к партитуре. «А что, если в эту часть ввести партию валторны? — подумала она. — Пожалуй, это было бы неплохо».

В этот момент двери распахнулись и в библиотеку ворвались ее подруги.

— О Боже! — вскочив, воскликнула Хелен. — Эсме! Джина! Что стряслось? Почему вы здесь?

Время утренних визитов уже давно прошло. А для званого ужина было еще рано. Впрочем, Хелен сегодня не приглашала их на ужин. В их дом сейчас вообще не наведывались посетители, кроме двух близких подруг жены, поскольку Рис пытался скрыть от общества присутствие Хелен.

— Произошла катастрофа! — вскричала Эсме. — Скажи, Хелен, ты говорила графу Мейну, что живешь в этом доме?

— Нет. Но он сам откуда-то узнал это, — сказала Хелен, чувствуя, как ее сердце сжимается от дурного предчувствия. — Я хотела расспросить его обо всем, но забыла.

Джина захлопнула за собой дверь, едва не прищемив нос Лику. Дворецкий хотел предложить дамам подкрепиться с дороги, но не стал вмешиваться в их разговор. Вернувшись в свою комнатку, он задумался, а потом решил наведаться к своему приятелю Уоттсу. Тот тоже служил дворецким и знал обо всем, что творится в округе.

Чувствуя, что у нее подкашиваются ноги, Хелен снова опустилась в кресло.

— Мейн обещал, что никому не скажет о том, где я сейчас живу… Я верю ему и… — растерянно промолвила она.

— Тем не менее он все разболтал, — перебила ее Эсме, усаживаясь напротив Хелен. — По всей видимости, он подкупил лакея, с которым Джина передала тебе записку. Он мог от него узнать, где ты находишься.

— Это я во всем виновата, — сказала бледная как смерть Джина. — Если бы ты знала, Хелен, как я раскаиваюсь в том, что взялась передать тебе эту проклятую записку! Мейн оказался настоящим хамом!

— Хам — это еще мягко сказано, — возразила Эсме. — Мейн — настоящий ублюдок. Если кто и виноват, так это я. Ведь это я внесла Мейна в список кандидатов на роль любовника Хелен и пела ему дифирамбы!

— О Боже… — прошептала Хелен, борясь с волнением. — Так что же сделал Мейн?

В комнате установилась мертвая тишина. — До слуха Хелен доносились только тихие звуки клавесина. Рис, должно быть, пересел за этот инструмент.

— Он пустил слух о том, где ты находишься, — произнесла Эсме. — Вчера вечером Мейн был в Воксхолле.

— Граф был в Воксхолле? — ахнула Хелен. — Но я его не видела там!

— Я тоже. Но так или иначе, прошлым вечером Мейн ездил туда. Фелиция Сэвилл, которая распространяет сплетни о тебе, ссылается именно на Мейна, с которым она якобы виделась в Воксхолле.

— Фелиция Сэвилл? — растерянно переспросила Хелен.

— Держу пари, что она нанесла сегодня утром по крайней мере двадцать визитов, — промолвила Джина. — И всюду эта сплетница говорила о достоинствах графа Мейна и о твоем скандальном поведении.

— Ты думаешь, что у Мейна и Фелиции роман? — спросила Хелен, но на самом деле она желала перевести разговор на другую тему.

Ее пугал масштаб скандала, который поднимется в обществе, когда станет известно, где она сейчас живет.

— Фелиция — новая пассия графа, — поморщившись от отвращения, промолвила Эсме. — Хотя я не понимаю, как он терпит ее. Вспомни, Хелен, чем ты могла обидеть Мейна? Он ведет себя как мужчина, решивший отомстить женщине за страшное оскорбление. Говорят, что в клубе «Уайте» он держал пари… — Эсме осеклась.

— И в чем же заключалось пари? — с дрожью в голосе спросила Хелен.

— В нем шла речь о том, что ты едва не стала его любовницей. Да еще и с ведома Риса. Мейн утверждает, что может это доказать, — сказала Эсме.

— Мейн проиграет пари, — ответила Хелен. — Он побился об заклад только для того, чтобы раздуть скандал.

— Я согласна с тобой, — промолвила Джина, — но мы не должны сидеть сложа руки. Нам нужно действовать.

— А что говорят в обществе? — спросила Хелен. — Только будь откровенна, Эсме, мы ведь давние подруги.

— Твоя репутация погублена, Хелен, — с мрачным видом сказала леди Боннингтон. — Отныне ни одна порядочная дама не примет тебя в своем доме. И все же, я надеюсь, мы сумеем исправить положение. Но для этого нам нужно действовать.

— Но что мы можем предпринять? — растерянно спросила Хелен. — Мы бессильны…

Хелен откинулась на спинку кресла, чувствуя, как кровь стучит у нее в висках. Но она и не думала впадать в истерику. Хелен умела сохранять самообладание в трудных ситуациях.

— Мы должны найти выход из этого положения, — заявила Джина. — Давайте вместе подумаем, что нам делать. Может быть, нам тоже следует нанести визиты своим знакомым и распространить по городу слух, что Мейн — лжец?