Хочу ли я уйти? Если бы хотела, то куда мне идти? Взяла бы снова грузовик Джейкоба? Почему я взяла его в последний раз? Может, это было из-за страха? От страха перед Джейкобом или кем-то другим? Садиться за руль - не вариант. Я не могу видеть, а еще гораздо меньше умею водить. Но я могу уйти... куда, к кому? Может, меня и раньше посещали такие вопросы? Тогда куда я собиралась?

Когда я вспомнила о белых медведях, то услышала отчетливый звук открывающейся двери гаража. С тяжелым сердцем я знала... я точно знала, что на этот раз это Джейкоб.

Вцепившись в остатки моих некогда длинных волос, я обдумывала свои варианты. Подойти к двери, признаться, что задавала вопросы Брату Тимоти, и получить наказание; или остаться в ванной комнате, закрыть дверь, спрятаться, и, конечно же, получить наказание. Когда я гладила свои обрезанные волосы, я знала, что вариантов у меня не было. Джейкоб мог сказать, что у меня был выбор, даже Брат Тимоти сказал, что это был мой выбор, но это не так. Как и все, с тех пор как я очнулась, моя судьба зависела от Джейкоба.

Впервые с момента, когда Сестра Лилит взяла ножницы и остригла мои волосы, я не смела притронуться к тому, что осталось. Оставив аккуратно собранные пряди на туалетном столике, я подняла пальцы к концам, которые свисали по бокам моих щек. Мой пустой желудок скрутило узлом, когда я потрогала затылок. Там волосы были еще короче, чем спереди. Слезы, я снова дрожу, в горле комом застряли мои не вырвавшиеся всхлипы. Я горевала, не столько о том, что мне предстоит получить, сколько о том, что я потеряла.

Все происходило, как в замедленной съемке, даже закрытие двери гаража. Но, наконец, звук прекратился. Прижав подбородок к груди, обернув руки вокруг талии, закусив нижнюю губу, и заставила себя пройти через кухню, обойти вокруг стола, за которым Брат Тимоти лишил меня венца, которого я, по его мнению, не заслуживаю, и остановилась у двери. Стыд от моей потери оставил зияющую дыру в сердце, когда я остановилась именно там, где Джейкоб сказал мне быть. Когда ручка двери повернулась, мои воспоминания вернулись к тому дню, когда он напомнил мне, где и как я должна приветствовать его: и даже дал мне выбор.

У меня больше не было сил встретиться лицом к лицу со своим мужем. Мне было стыдно от того, что ему снова придется терпеть из-за меня позор. Я выбрала тот вариант, который еще меньше недели назад казался мне невозможным. Когда открылась дверь, я опустилась на колени.

Лишь взявшись за ручку двери, я услышал всхлипывания Сары, которые разносились приглушенным эхом по всей комнате.

Что, мать вашу, произошло?

- Сара? - позвал я, включая свет. Легкость от того, что мы успели вернуться в «Северное Сияние» как раз к службе Отца Габриеля исчезла. Моя жена была на полу, ее тело сотрясалось, и она всхлипывала.

Потянувшись к ее плечам, я поднял ее с пола и подавил вздох. То, что я увидел, было, несомненно, причиной ее терзаний. Ее красивые волосы были подстрижены — не аккуратно подрезаны, а искромсаны. Это зрелище разожгло огонь внутри меня, детонируя ярость, какую я успел позабыть, с тех пор как был молодым парнем и ушел добровольцем на войну. Но эту ярость я не хотел вспоминать. Сжав челюсти, я дал ту же клятву, что и тогда.

Это не разрушит... нас.

Однако, эта клятва была другой. На этот раз одно слово в ней было другим.

Сара задрожала, когда я обнял ее миниатюрное тело. Я прижал ее к себе, позабыв, о моей холодной кожаной куртке. Хотя холод, несомненно, и добавил дрожь ее телу, но больше ее трясло от рыданий. Все, о чем я мог думать, когда держал ее рыдающую в своих объятьях, это о том, как спрятать ее от того, кто это сделал.

Кто это сделал?

- М-мне так жаль, - пробормотала она.

Ее извинения разрывали мое сердце в клочья.

- Тсс, с тобой все хорошо.

- Нет, не хорошо.

Ее слова прозвучали глухо. Когда я поднял Сару на руки, ее тело обмякло.

 - Все в порядке, я уже здесь, - я пытался успокоить ее, пока нес к дивану. Когда я усадил ее, она протянула руку и прижалась ко мне, уткнувшись лицом в изгиб моей шеи. От ее слез моя шея стала влажной.

- Сара, дай мне снять куртку. Все будет хорошо. Я не знаю, что произошло, но обещаю, все будет в порядке.

Она сжала меня крепче.

- Н-нет, мои волосы... они никогда не будут в порядке.

Я поцеловал ее в макушку. Я только частично видел, что произошло, но сейчас, при комнатном свете, я отчетливо разглядел растрепанные кончики ее когда-то длинных волос. Нежно гладя ее спину, я подождал, пока она сделала глубокий вдох и ее всхлипы станут реже реже. Сняв куртку, я позволил упасть той на диван. Я снова притянул Сару и спросил:

- Расскажи мне, что случилось. Ведь это сделала не ты, правда?

Ее голова двигалась из стороны в сторону на моей груди.

- Кто? - спросил я снова.

Она не ответила, икота не давала ей спокойно дышать. Я поднял ее подбородок.

- Сара, скажи мне. - Мой голос был жестче, чем я хотел. - Скажи мне, кто сделал это с тобой.

- Они сказали, что это была моя вина, мое напоминание о том, что я наделала. - С каждым словом она безуспешно пыталась опустить подбородок. Настойчиво возвращалась моя ярость, я отказывался ослабить свою хватку.

Они?

Я знал. Я понимал, кого она имела в виду, но мне нужно было услышать это от нее.

- Они? Кто они? И что ты сделала?

Словно жидкость, ее организм сам освободился от моих объятий, она сползла с моих коленей на пол. Когда Сара схватилась за мои ноги, ее рыдания вернулись. Сначала причитания были непонятными, но вскоре я разобрал.

- . . . сказал, что я соврала или это ты солгал. Они не позволили мне ждать тебя. Я пыталась. - Ее голова опустилась ниже. - Я говорила им, что не могу обсуждать это... ты не давал мне разрешения. Прости, я знаю, что ты собираешься сделать. Я знаю, я была неправа. Я не... я не... понимаю, зачем они сделали это... я спрашивала... - Она качала головой, ее лоб почти коснулся пола. - Ты не говорил, что я могу... я пыталась... он сказал, что я предположила… Я не... я не... но она сказала, что я нуждаюсь в наказании... - ее голос колебался, как и скорость слов, некоторые она проговаривала быстро и незаметно, другие же медленно и громко. С каждой фразой мышцы ее шеи все сильнее натягивались - Мне так жаль...

Когда я снова взял ее за плечи, Сара молча сопротивлялась, ее тело было безвольным, она хотела оставаться на полу.

- Сара, прекрати извиняться. - От ее отчаяния мое сердце разлеталось на куски. - Пожалуйста, позволь мне обнять тебя. Ты не должна быть на полу.

Ее лицо повернулось в мою сторону. Красные пятна покрывали щеки, шею и грудь.

- Должна, - заявила она убежденно. - Я не заслуживаю тебя. Ты заслуживаешь жену, которая не будет тебя позорить. Я расстраиваю...

- Остановись сейчас же. - Я ждал, но ее слова тонули в потоке слез. И потребовал снова, - Сара, вставай. - Ее тело подчинилось. - Я просил тебя раньше. Больше никаких извинений. Мне нужны имена. Не заставляй меня напоминать тебе, что ты должна была ответить еще в первый раз.

Она обхватила свою талию руками, все ее тело дрожало. Даже ее длинная юбка развевалась при движении. Наконец, она ответила:

 - Брат Тимоти и Сестра Лилит.

Я сжал подлокотник дивана. Каждая клетка моего тела жаждала отправиться в общину и встретиться лицом к лицу с подлыми трусами, которые сделали это в мое отсутствие. Мне не понятны их претензии. Но как бы то ни было, эти проблемы надо решать со мной, а не вымещать свое недовольство на Саре. Но я не мог сейчас сорваться и отправиться в общину. Не сейчас. Я не могу бросить Сару в таком состоянии снова одну. Она стоит передо мной, обхватив себя руками, и дрожит так сильно, как если бы раздетая находилась на холоде Аляски, а не внутри хорошо обогреваемого помещения. Сделав глубокий вдох, я сдержал гнев. Сейчас Саре было нужно кое-что другое.