Мне потребовалась каждая капелька силы воли, чтобы не забраться обратно в кровать.

- Или ты мог бы оставить его у себя, и тогда, если Фреду когда-нибудь что-нибудь будет нужно, а меня здесь не окажется, ты мог бы заскочить.

- Мог бы. Мы с этим парнишкой по-настоящему сдружились. Ты видела, как он был взволнован в прошлое воскресенье, наблюдая со мной за «Львами»?

Я засмеялась.

- Да, вы двое - это нечто. Позвонишь мне позже?

- Или, так как у меня есть ключ...

- Я, - Я колебалась, - Ммм... увидимся позже. - Я поцеловала его в щеку и пошла искать свое теплое пальто.

С той ночи, когда неделю назад Дилан остался у меня, он оставался еще на несколько ночей. Раньше я думала о том, чтобы дать ему ключ. В конце концов, у меня был ключ от его квартиры, хотя я не хотела его принимать. Он убедил меня взять его, как и убедил оставить там свою одежду. Думаю, эти две опции шли в комплекте. Однако я никогда не пользовалась его ключом. Наверное, я не чувствовала себя комфортно в его доме без него. Пока я ждала, чтобы прогрелась машина, мои холодные щеки покраснели. Я не чувствовала дискомфорта, оставляя его в своей квартире. Когда я выдохнула, в прохладном утреннем воздухе повисли слабые кристаллики льда. Мой пустой желудок сжался от осознания, что я сказала "пока" сексуальному мужчине в постели, и я почти сказала ему, что люблю его. 

Когда, черт возьми, это случилось?

На прошлой неделе, когда я по телефону сказала маме, что пригласила его к нам в гости на Рождество, можно было подумать, что я сказала ей, что одна из моих историй рассматривается для Пулитцеровской премии. Она была в восторге от того, что у меня, наконец, были постоянные отношения. Имея двух дочерей, она очень ждала внуков. В настоящее время все, что у нее было - всего лишь Фред. Мне не поздоровится, когда она узнает, что он не приедет на Рождество. Рыбку стошнит от укачивания в аквариум.

Я покачала головой. Может быть, в двадцать девять лет я была готова встретить будущее с кем-то. Я никогда бы не подумала, что это будет кто-то вроде Дилана, детектива, которого некоторые считают слишком жестким. Однако, когда мы были вместе, я не замечала эту его сторону, не видела того, что подмечали другие.

Суббота, до того, как Дилан и Фред наладили контакт за просмотром футбола, началась немного скомкано. Почему-то он был недоволен моим клубничным вареньем. Я вошла на кухню и увидела, что он рассматривает банку. Когда я спросила его, что случилось, он объяснил, что у него аллергия. Я обещала, что не буду его есть, когда он рядом, но мне хотелось съесть это варенье. Оно было очень вкусным.

Позже в тот же день мы отправились в Дирборн на фестиваль Урожая Яблок. Хотя в моем расследовании, наконец, наметилась связь, и мне хотелось продолжать работать, Дилан уговорил меня прерваться на день. Я улыбнулась, вспоминая. Я наслаждалась прогулкой. Этот день был одним из тех не по сезону теплых осенних дней, подаренных предзимними Богами. С теплым бризом и ясным голубым небом.

Мы ходили, держась за руки, разговаривали, смеялись и наслаждались засахаренными яблоками. Когда наступил вечер, мы присели на плед, другой плед был обернут вокруг наших плеч, пили шипящий яблочный сидр и слушали живую музыку. После, Дилан повез меня домой, и я задремала. Впервые я испытала чувство полной безопасности и удовлетворенности.

Позже, я сказала себе, что дело не только в Дилане. Ннаметился прогресс в расследовании, достигнутый распутыванием денежного следа вокруг этого "Света". Делая, как предложил Бернард, я, наконец, соединила несколько точек. Хотя я сделала все это без повторного рассмотрения. В Хайленд Хайтс я планировала вернуться скоро, как только выпадет первый снег. Мне хотелось доказать, что заброшенное здание вовсе не такое заброшенное. Следы за запертым забором были бы доказательством, и с тем, как стучали мои зубы сейчас, долго ждать снега не придется.

Самая захватывающая связь, которую мне удалось выявить, была та, которой я еще ни с кем не делилась. Она касалась Марселя Кларксона, благотворителя, который пожертвовал здание, где в настоящее время размещался "Свет". Марсель был также первоначальным главным исполнительным директором "Уилкинс Индастриз". Он основал эту частную компанию в 1972, и у него был единственный сын - Гаррисон Кларксон. Момент просветления для меня наступил, когда я поняла, что до 1990 года Габриэль Кларк, основатель "Света" не существовал, а после 1990 года Гаррисон Кларксон прекратил свое существование. В лучшем случае бумажный след кончины Гаррисона был нечетким. В небольшом больничном извещении было указано, что Гаррисон Кларксон умер. Тем не менее, я не могла проверить это с помощью государственных записей о смерти. Единственное упоминание о Гаррисоне было в интервью с Марселем в 1998 году, в котором он упомянул о гибели своего сына.

Хотя веб-сайт "Света" давал немного информации относительно Габриэля Кларка, во всех остальных отношениях он утверждал, что воскрес от пепла тьмы. Предположим, я была права, и он действительно был Гаррисоном Кларксоном, который, возможно, не так далек от правды. Гаррисон вырос в величественном старинном особняке в Анджелле, одном из самых дорогих районов в Анн-Арбор, штат Мичиган. Он наследник старых денег, заработанных за спинами автомобилестроителей. Его отец, Марсель, основал "Уилкенс Индастриз" и разделил семейное состояние во время бума фондового рынка, увеличив эту ценность в геометрической прогрессии. Гаррисон посещал Мичиганский университет, следовал по стопам отца и достиг вершин. Затем в конце 1980-х годов рынки рухнули, и, согласно нераскрытым источникам, последовала семейная вражда. Это произошло примерно в то время, когда исчез Гаррисон и появился Габриэль Кларк.

Если я соединила правильные точки, то Гаррисон Кларксон стал Габриэлем Кларком, божественным проповедником и пророком Божьим. 

Начало 1990-х было бумом самопознания. Мужчины и женщины, столкнувшиеся с финансовым опустошением, стекались на семинары самопомощи и мотивации. Из того, что я собрала из архивных рекламных материалов, Отец Габриэль, поскольку он назвал себя именем Архангела, поднялся на вершину. Возможно предопределяя, или, может быть, признавая финансовый потенциал, Габриэль путешествовал по стране, проводя бесплатные семинары для тысяч участников. Каждый семинар рекомендован только участникам, заинтересованным в личном успехе. Согласно данным государственной налоговой службы, в 1992 продажи от его книг, руководств, и видеозаписей превысили 10 миллионов долларов.

Незадолго до наступления нового века, в то же время, когда заболел Марсель, Габриэль отошел от путешествий и решил осесть со "Светом". К тому времени у него был круг из трех доверенных советников, которые были названы в качестве членов его консультативной комиссии. Их имена были перечислены на первоначальной заявке для безналогового статуса: Михаил (прим. пер.: не было среди архангелов Майкла) Джонс, Рафаэль Уильямс и Уриил Харрисон, интересно, что всех звали, как архангелов.

Если Уриил Харрис был Уриилом Харрисом - застройщиком, то мой круг завершен.

Без доказательной базы я предположила, что вражда между Марселем и его сыном закончилась до смерти Марселя Кларксона, потому что в 2001 году объединенные собственные капиталы Габриэля Кларка и Марселя Кларксона были переведены в "Свет". На бумаге Гаррисон Кларксон или Габриэль Кларк не имел ни гроша.

Моя теория состояла в том, что Отец Габриэль все еще был связан с "Уилкенс Индастриз", организацией, которая также владела "Энтерманн Риалти". Это было загвоздкой, и я работала над подробностями. Однако, если я была права, Отец Габриель не жил в заброшенном здании церкви в Хайленд-Хайтс. Он жил в особняке в Блумфилд-Хиллс, с собственной взлетно-посадочной полосой. Он также не был без гроша в кармане, но, основываясь на планах полета, летал на самолете стоимостью несколько миллионов долларов.