Ученый создает уродливого гиганта, который ненавидит своего творца и мстит ему за свое одиночество. Чудовище готовит себе погребальный костер, чтобы уйти из мира, который его отвергнул. Здесь выражено гордое сознание величия и мощи человека. Разумеется, автор романа пытается показать, что разум еще не готов к тому, чтобы вмешаться в существующий порядок. Однако сама тенденция романа очевидна.

В этой модели Вселенной, разработанной ньютоновской наукой, жизнь, сознание, люди и творческий разум рассматривались как побочные продукты, которые развились из непостижимого скопления материи. В данной научной системе люди оказываются обычными материальными объектами. Разумеется, они более развиты, чем животные или мыслящие биороботы. Но все равно это продукты эволюции, которая последовательно развертывает свой потенциал.

В этой научной системе считалось также, что наши границы определяются нашей кожей. Сознание же продукт мыслящего органа, который называется мозг. На космической сцене жизнь, сознание и разум – пришельцы случайные и поздние. Они мало что значат в картине мира. Эти три аспекта существования появились в ничтожно малой части безбрежного космоса после миллиарда лет эволюции. Жизнь же обязана своим происхождением случайным химическим процессам в первозданном океане, которые соединили атомы и неорганические молекулы в сложные органические структуры.

Далее в процессе эволюции этот органический материал обрел способность самосохранения, воспроизведения, а также клеточную организацию. Одноклеточные организмы собирались во все более крупные многоклеточные формы и, в итоге, образовали множество видов, населяющих планету Земля, в том числе и человека разумного. Ученые и философы утверждали, что сознание возникло на более поздних стадиях этой эволюции за счет сложных физиологических процессов в центральной нервной системе. Оно является продуктом мозга и как таковое размещается внутри черепа. С этой точки зрения сознание и разум суть функции, свойственные лишь человеку и высшим животным. Они определенно не существуют и не могут существовать независимо от биологических систем. Согласно такому пониманию реальности, содержание человеческой психики в большей или меньшей степени ограничено той информацией, которую мы, начиная с момента рождения, черпаем из внешнего мира посредством органов чувств.

Итак, вплоть до начала прошлого столетия ньютоновская наука отвечала за формирование весьма ограниченного взгляда у людей и за ограниченное раскрытие их потенциальных возможностей. В течение более чем двух столетий ньютоновской точкой зрения диктовались критерии приемлемости и неприемлемости переживания реальности. В соответствии с этим, «нормально функционирующим» человеком считается тот, кто способен точно отражать описанный ньютоновской наукой объективный внешний мир. Согласно этой точке зрения, наши ментальные функции ограничиваются восприятием информации через органы чувств, ее хранением в наших «ментальных банках данных», а затем, возможно, перетасовкой сенсорных показаний с целью создания чего-то нового. Любое значительное отклонение от такого восприятия «объективной реальности», по сути дела, общепринятой реальности, было бы определено как продукт бурного воображения или расстройства психической деятельности.

Однако поистине фантастические открытия в области природы материи, на которые щедрым оказался прошлый век, разрушили многие привычные стереотипы. Постепенно ученые пришли к выводу, что природа – вероятностный мир, и в ней господствует закономерный выбор возможностей, а не принудительный фатализм. По мере развития исследований сверхмалого и сверхбольшого – субатомных сфер микромира и астрофизических сфер макромира – физики вскоре поняли, что в некоторых из основных ньютоновских принципов имеются серьезные ограничения и недостатки. В начале XX в. оказалось, что атомы, которые физики сочли однажды неразрушимыми элементарными строительными блоками материального мира – на самом деле состоят из еще более мелких элементарных частиц – протонов, нейтронов и электронов. В более поздних исследованиях выявилось множество субатомных частиц.

Новообнаруженные субатомные частицы продемонстрировали странное поведение, которое поставило под сомнение ньютоновские принципы. В одних экспериментах они вели себя как материальные частицы, а в других проявляли волновые свойства. Это явление стало известно как «квантово-волновой парадокс». На субатомном уровне наши старые определения материи были заменены статистическими вероятностями, описывающими их «тенденцию существовать», и, в конечном счете, эти старые определения материи растворились в так называемом «динамическом вакууме». Это исследование микромира вскоре открыло тот факт, что Вселенная в своей каждодневной жизни, которую мы видим состоящей из плотных дискретных объектов, в действительности является сложной сетью, объединяющей события и отношения. В этом новом контексте сознание не только пассивно отражает объективный материальный мир, но и играет активную роль в сотворении самой реальности.

В исследовании учеными астрофизической сферы обнаруживаются столь же поразительные откровения. Например, в теории относительности Эйнштейна пространство не трехмерно и время не линейно, они существуют нераздельно и скорее объединены в четырехмерный континуум, известный как «пространство – время». В таком взгляде на Вселенную то, что мы воспринимали некогда как границы между объектами и различие между материей и пустым пространством, ничем новым не заменяется.

Напротив, вся Вселенная, состоящая из дискретных объектов и пустых промежутков между ними, рассматривается как единое протяженное поле переменной плотности. С точки зрения современной физики материя и энергия превращаются одно в другое. Согласно этому новому мировоззрению сознание считается неотъемлемой частью вселенской канвы и, разумеется, не ограничивается деятельностью нашего мозга. По этому поводу британский астроном Джеймс Джинс несколько десятилетий назад сказал, что Вселенная современного физика намного больше походит на великую мысль, чем на сверхгигантскую машину.

Исследования великого американского физика Д. Бома в области квантовой механики и физики микромира также опровергают традиционное описание бытия как мозаики разъединенных элементов. Мир в его экспертизе оказывается целостной и неделимой реальностью, подобной каббалистическим описаниям. В этой констатации нет ничего удивительного. Бом считает ограниченной и незавершенной любую теорию космоса, если она не включает в себя сознание как существенный ингредиент бытия. Скажем еще откровеннее: Бом, как и многие другие физики, склоняется к мысли, что Вселенная сама похожа на какой-то всепроникающий Разум.

На протяжении нескольких столетий наука развивалась, основываясь на предположении, что существует объективная реальность, действительность, и человек эту действительность исследует, наблюдает. Даже если наблюдателя нет, действительность всё равно существует независимо от существования наблюдателя. В классической механике считается, что события протекают независимо от наблюдателя. Так же и в традиционной квантовой механике рассматривается изменение только самого объекта.

Дальнейший анализ исследований привел к выводу, что это не совсем так: восприятие действительности зависит от нас самих. Эйнштейн внес поправку на скорость наблюдателя. Это всего лишь принятие в расчет происходящих во Вселенной общих процессов, которые в земных условиях быта человека не проявляются.

Квантовая теория ввела понятие «наблюдатель»: наблюдение за любым объектом является взаимодействием наблюдателя с объектом наблюдения. Причем, наблюдение немедленно меняет внутреннее состояние и объекта, и наблюдателя. Никогда нельзя говорить об изучаемом объекте, не принимая во внимание, кто его исследует, кто доносит нам свои впечатления. Всегда происходящие изменения будут определяться и изменениями самого наблюдателя. Не только будущее обладает вероятностью, но и прошлое, потому что зависит от личного психологического времени наблюдателя. «…Там, где физик-ньютонианец говорит о точных предсказаниях, – пишет в своей книге лауреат нобелевской премии по физике Стивен Вайнберг, – физик, приверженный квантовой механике, предлагает только вычисления вероятностей, что опять, похоже, дает возможность вспомнить о свободной воле или Божественном провидении»[85].