Если Будда отрицает всякую культуру (как источник страданий), Христос указывает на идеальную соборную культуру (царство Божие), то Шри Ауробиндо провозглашает «культуру идеальной личности» (обожествленного, эволюционирующего человека). Люди в такой культуре (по терминологии Шри Ауробиндо – «гностические существа») согласуют свое поведение и действие не с обществом, в котором живут, а осознавшим себя, раскрывшимся Духом (Чистым Атманом).
«Духовный человек – это тот, который находит свою Душу, кто живет в ней, сознает ее и наслаждается ею; ему уже не нужно ничего внешнего для полноты жизни… Гностическая личность будет завершением духовного человека. Все его существо, все мысли, действия будут руководствоваться огромной универсальной силой Духа…» («Божественная жизнь»). Любовь и сострадание к другим людям явятся побочным результатом искупления и становления гностического существа. «Быть занятым добром всех существ, принимать радость и горе других, как свои собственные, – и есть признак освобождения и осуществления духовного человека».
Как мы видим, Шри Ауробиндо мыслит весьма последовательно и строго (естественно, в рамках индуистского умозрения). В какой мере он прав, возможна ли эволюция, совершенствование личности вне культуры, без смены культур – вот в чем вопрос. И могут ли совершенные личности (которые, действительно, время от времени появляются в культуре) существенно влиять на других людей? Опыт европейской культуры заставляет ответить на последний вопрос отрицательно, но ведь европейская культура далеко не идеал, во всяком случае, для энтузиастов эзотерического движения, к какой бы школе они ни принадлежали.
5. Шри Ауробиндо считает, что одной из главных ценностей европейской культуры является разум. «Философия, науки и некоторые отрасли искусства, – пишет он, – результаты многолетней работы критического разума в человеке» («Человеческий цикл»). Эта точка зрения вполне оправдана в его системе: если Культура как развивающееся целое для восточной философии не существует, то движущей силой цивилизации приходится считать ее индивидуальный эквивалент – Разум, или Ум, который, на первый взгляд, ответственен за поступки человека, управляет ими. Но, подчеркнем, только на первый взгляд. Исследования европейских философов показывают, что Разум и тем более Ум сами являются продуктами культуры, а поведение людей детерминируется не только разумными (умственными) началами, но и многими другими факторами (психическими, этическими, ситуативными и т. п.). Но это в европейской философии, а Шри Ауробиндо мыслит иначе. В том, что поступки человека рассматриваются как детерминированные разумом, он видит ограниченность европейского пути развития. С его точки зрения, разум не в состоянии разрешить основные проблемы, мучающие человека, поскольку упрощает их.
«Все затруднения разума в попытке управлять нашей жизнью заключаются в том, что благодаря своей врожденной ограниченности он не в состоянии обращаться со сложностями жизни или ее интегральными действиями; он принужден разделять жизнь на части, делать более или менее искусственные классификации, строить системы с ограниченными и противоречивыми данными, которые должны быть постоянно видоизменяемы другими данными, для того чтобы не сделать выбора, который, в свою очередь, разрушится прорывом новых волн, еще не регулированных сил и возможностей» («Человеческий цикл»).
Более того, хотя благодаря разуму цивилизация продвинулась вперед, именно разум, по мнению Шри Ауробиндо, ответственен за те «негативные последствия, от которых страдает современный человек».
«Современная наука, – пишет он, – преследуя свой безразличный и беспристрастный путь, сделала открытия, которые, с одной стороны, послужили практической гуманитарности, а с другой – создали чудовищные оружия эгоизма и взаимного истребления.
Разум сделал возможной чрезвычайно эффективную организацию, которая была использована отчасти для экономического и социального улучшения стран, но также и для агрессии, разрушения и кровопролития.
С одной стороны, разум сделал возможным рациональный актуализм, а с другой – оправдал безбожный эгоизм, витализм и вульгарное стремление к власти и успеху.
Он сплотил человечество и дал ему новую надежду, но в то же время обременил его чудовищным коммерческим духом, и нельзя сказать, как это часто утверждается, что это произошло благодаря разрыву с религией или же просто отсутствию идеализма» («Человеческий цикл»).
Аргументирует эту позицию Шри Ауробиндо, в частности, тем, что разум всегда является лишь слугой других сил, помогающим оправдать и обосновать их устремления и желания, которых, однако, сам не понимает.
«В сущности, разум всегда мог быть использован для оправдания какой угодно идеи, теории или социально-политической системы, личного идеала или коллективного действия, к которому человеческая воля имела склонность… когда он применяется к жизни и действию, он становится подвластным тому, что он (разум) изучает в настоящий момент; он и слуга, и советник сил в неясной и малопонятной борьбе, в которую он вмешивается… Разум достигает своего предела, и его функция заканчивается, когда он может сказать человеку: „Есть в мире и в человеке Душа, Дух, Бог, скрыто работающий, и все существующее есть его постепенное самооткрытие. Я его слуга, и моя задача – медленно открывать ваши глаза, снимать толстую оболочку с вашего зрения до тех пор, пока не останется только моя собственная светлая вуаль, отделяющая нас от Него. Устраните и эту вуаль, отождествите души с Божеством и вы познаете себя и откроете наивысший и самый сокровенный закон вашего существа, и сделаетесь владельцами или, по крайней мере, орудиями высшей воли, и тогда вы, наконец, постигнете истину и смысл человеческой и в то же время Божественной жизни“» («Человеческий цикл»).
В утверждениях Шри Ауробиндо много верного, в частности, интересна мысль о детерминированности разума со стороны других сил или о невозможности существования общества на разумной, рациональной основе. («Чисто рациональное общество вообще не может возникнуть, но если бы и могло, то жизнь стала бы бесплодной и окаменелой. Коренные силы человека внизу – иррациональны, а наверху – сверхрациональны» («Человеческий цикл»).) Близкую мысль мы встречаем и у Михаила Лайтмана. «Любые наши действия, – пишет он в книге „Наука каббала“, – основываются на наших желаниях. Разум при этом играет лишь вспомогательную роль. Разум осознает только то, что входит в ощущения, он как бы просчитывает, анализирует их»[155].
Однако в целом критика разума, которую вслед за буддистами проводит Шри Ауробиндо (ее можно встретить и у Кришнамурти), исходит из оснований, малопонятных для западной культуры. Европейские мыслители никогда не принимали всерьез (или просто не знали) утверждение о том, что «Я» не совпадает с разумом (и другими «частями» человека – позиция Будды) или что поведение человека определяется только разумными соображениями. Напротив, они считали разум сущностно причастным к «Я», а поведение и сам разум определяли (часто не осознавая этого) через культурный контекст.
Например, для Аристотеля разум или единое – это, с одной стороны, чистый ум (ум об уме: «…разум в силу причастности своей к предмету мысли мыслит самого себя… так что одно и то же есть разум и то, что мыслится им»), с другой стороны – это Божество, Бог (т. е. идеальное бытие: «И жизнь без сомнения присуща ему: ибо деятельность разума есть жизнь, а он есть именно деятельность: и деятельность его, как она есть сама по себе, есть самая лучшая и вечная жизнь»)[156]. Для Канта разум – трансцендентальное основание синтеза знаний (а следовательно, и божественная, и человеческая инстанция). Мысль же Шри Ауробиндо о невозможности общества на рациональной основе заслуживает пристального внимания. Надо признать, что многие проекты совершенного общества (если не большинство), начиная с «Государства» Платона, строятся именно на рациональной основе, рациональных идеях, разумных отношениях между людьми, рациональной организации хозяйства и т. п. Однако анализ реальных культур дает совершенно иную картину: рациональные и разумные отношения действуют только в сфере умозрения и в проектах.
