Друзья покачали головами, с сочувствием глядя на меня. Я и сама в какой-то момент начала себя жалеть. Вот попала. И дернуло же их притащиться именно в эту академию. И почему именно я попалась на глаза их выскочкам-сыночкам. Ведь много других девушек, готовых с радостью откликнуться на предложение повес. Так нет же, именно моя персона стала камнем преткновения. Вдруг в голове возникла мысль нацепить маску. Может, тогда от меня отстанут? Хотя вряд ли. Тогда многие захотят снять маску, чтобы посмотреть, что под ней. М-да… дилемма, однако. Ладно, мысли мыслями, а делать что-то определенно надо. Знать бы что.

Я обвела комнату взглядом, словно прося помощи у каждого, кто здесь находился. На лицах друзей застыла растерянность. Это и понятно, никто не знал, как и что нужно делать. Я окончательно сникла.

— Достань кинжал, — наконец подошел ко мне ректор, я сделала так, как он сказал, обрадованная. — Теперь просунь его в отверстие на амулете, — продолжил тот. — Отлично, теперь приложи палец с перстнем к наконечнику кинжала, чтобы все три составляющие соприкасались, — и это я выполнила, только руки немного тряслись от напряжения. — А теперь направляй на них, только сначала надень на них что-нибудь, не пойдут же они по академии обнаженными с такими позорными ранами. — Хранитель не удержался от оскорбительной язвительности, так как его задело высокомерие этих типов и оскорбление меня. Он отплатил им их же монетой.

— А как мне их одеть? — снова спросила я. Мне объяснили, как применить в деле практическую магию. Хоть мы это еще не проходили, но сам процесс мне понравился. Вот говорили, что из пустоты невозможно сотворить предмет, а ведь я сотворила, правда, с чужой помощью, но ведь главное — результат, и горжусь собой.

Из небольшой туманной дымки, что вырвалась из триады, я слепила плащи для всех троих, сделала их материальными, а только потом отправила всех троих порталом к себе, чтобы они не шатались по коридорам академии. Портал открылся. А все трое в следующую секунду испарились.

— Ну вот, могла бы и не одевать, все равно воспользовались мгновенным перемещением, — озвучила я, а потом задала насущный вопрос: — А как мне сейчас обратно? А? И когда-нибудь я смогу научиться владеть собой и трансформироваться по собственному желанию? Но самое главное, как мне не терять разум во время трансформации? Это сможет кто-нибудь объяснить? А то мне страшно становится, что я могу натворить в беспамятстве, когда действуют одни инстинкты и жажда убийства. Ведь потом проблем не оберусь.

— Вот с сегодняшнего дня мы этим и займемся, — улыбнулся ректор. — А сейчас отпусти Ширу, задушишь.

— Какого Ширу? Это еще кто? — недоуменно выдохнула я, но по инерции разжала руки, х’арз ловко спрыгнул на пол, выдохнул. Даже хвост пока оставил его в покое. Он воспользовался этим, быстро покидая комнату. Я же села на кровать и стала размышлять вслух о том, что меня, можно сказать, смутило и вызвало недоумение.

— Кто-нибудь объяснит мне, что вдруг произошло с… как его там? Широй? — начала я, слегка поражаясь тому, что даже голос стал ниже, чуть грубее. — С чего такие перемены? То он от меня бегал, как от прокаженной, оскорблял, на дух не переносил, а то вдруг р-р-раз… и уже объявляет себя, любимого, моим женихом? Его укусил кто-то? Или подмешал приворотного зелья? Так мне такие чувства не нужны.

— Успокойся. Никто ему ничего не подмешивал. Дело в другом. Понимаешь… — слишком осторожно начал ректор, беря стул и садясь напротив меня. — Пока он видел только одно твое воплощение, оно у него не вызывало ничего, кроме обычного так называемого умиления пополам с пренебрежением. Ты же сама знаешь, как на тебя многие реагируют. — Я только кивнула в ответ, с досадой резко выдохнув. Тут и ходить далеко не надо было: владыки и их сынки — наглядный пример. — Ну вот, вижу, понимаешь и осознаешь. Но стоило ему только попасть в момент твоей трансформации под горячую руку, его мнение о тебе резко изменилось.

— Отчего оно изменилось? — все еще не понимала я. — Неужели чужая сущность так меняет чье-то восприятие?

— Еще как меняет, — вздохнул хранитель. — С одной стороны, тебе очень повезло в тактике ведения боя, тебя мало кто примет всерьез без твоей трансформации, а с другой стороны — неприятно, когда уважение вызывает только боевая форма. — Ректор сам же скривился от своих слов. Я снова машинально кивнула, так как он прекрасно понял мои извечные страхи и проблему. Сколько я уже успела натерпеться за свою короткую жизнь.

— Подожди, ты хочешь сказать, что он стал таким покладистым только после того, как увидел мою трансформацию? — зло процедила я, когда до меня окончательно дошли слова ректора.

— Х’арзы понимают только язык силы, — начал объяснять хранитель. — Пока ты с легкостью не отшвырнула его, чтобы не мешался, он бы и не стал тебя воспринимать и дальше. А так, именно тот факт, что ты оказалась намного сильнее, властнее и могущественнее, сыграл свою роль. Ни одна раса не откажется иметь такого союзника. К тому же… — тут этот хитрец усмехнулся, — в новом образе он, даже лишенный каких-либо чувств, почувствовал некое своеобразное притяжение и влечение. Ему очень сложно с этим примириться, так как чувства новые и неизведанные. Ведь ты же уже знаешь, что их особенность именно в отсутствии положительных эмоций влечения? А все новое всегда пугает и настораживает.

— Вот только х’арзы, видимо, плохо знают свою историю и легенды. Наверняка у них давно не было браков именно по любви, — влезла в наш диалог Кирэна. Мы уставились на нее с интересом. Девушка продолжила: — Я копалась в их летописях и нашла довольно интересную легенду. Ее суть сводилась к тому, что х’арзы могут любить, но один раз и на всю жизнь. Да и то только тогда, когда найдут свою пару. Вот так вот.

— Хм, получается, если я снова верну свой обычный облик, притяжение исчезнет? — нахмурилась, задумываясь, я. Слова ректора не шли из головы. Это был неприятный момент. Хотя легенда, рассказанная Кирэной, немного успокоила, но неприятные ощущения в груди не исчезли.

— Уже нет, — отмел мои сомнения ректор. — Не исчезнет, так как, возникнув один раз, оно уже никуда не пропадет. Более того… — снова заговорщицкий взгляд на друзей по очереди и довольная улыбка, обращенная на меня. — Когда происходит инициация, обратного хода уже нет.

— А с этого места поподробнее, — подобравшись, попросила я. — Какая такая инициация? Когда она успела произойти? И что собой представляла? Почему я об этом ничего не помню? Не в боевой же форме она происходила?

— Как ты думаешь, как тебе удалось так быстро прийти в себя? Да еще и застрять в боевой форме, но с полностью осознанным восприятием? — вместо ответа задал вопросы собеседник, пристально разглядывая меня. Мой мозг от напряжения готов был взорваться.

— Откуда же мне знать? — начала раздражаться я от таких загадок. — Именно этот вопрос меня и интересовал, когда я увидела, в каком виде очнулась. Ведь все время мое восприятие возвращалось только после исчезновения боевой трансформации. А тут… Все вышло довольно странно и необъяснимо.

— Ему пришлось целовать тебя, — выпалил хранитель, а моя челюсть резко упала вниз. — Иначе ты просто разнесла бы этих высокомерных выскочек, к тому же твоя сила от присутствия пары увеличилась, а глаза налились кровью, что четко говорило о твоих намерениях убить. А как раз этого мы и не могли позволить, вот вампиресса и посоветовала х’арзу быстро тебя целовать. Только это смогло остановить твою жажду убийства.

— И между прочим, на мой совет он откликнулся довольно охотно, — подмигнула мне клыкастая.

Я же почувствовала, как мое лицо начало полыхать.

— Но потрепать этих гадов тебе удалось знатно, как еще не лишила невинности своим хвостом — это осталось загадкой для всех. Но такого позора они бы не простили, — подхватила со смехом Кирэна, теснее прижимая к себе Вайта. Мне подобную перспективу даже представить было страшно. Это ж какой позор бы был. Да и моя голова в этом случае вряд ли осталась бы на месте. Уж этого владыки определенно мне не простили бы. И их вполне можно понять.