Я скомкала с особым усердием листок, словно вымещала на нем злость, швырнула в распахнутое настежь окно и подожгла его на лету. Он должен был осесть на землю уже черным пеплом, который ветер подхватит, закружит в воздухе и унесет отсюда прочь, сохранив потаенные мысли в секрете. Едва закончила столь важное для меня дело, взяла книгу и открыла ее. Правда, страницы по полчаса оставалась не перевернутой, а смысл прочитанного постоянно ускользал от понимания.

12 дней

Утро следующего дня принесло неожиданное открытие. Часы показывали начало девятого, когда я нажала на ручку двери и вышла в коридор. Рука Нарины лежала на груди Натаниеля. Они походили на мило воркующих влюбленных. Заметив меня, оба в смущении резко отпрянули друг от друга и разошлись в разные стороны, будто ничего не происходило пару мгновений назад. Я же сделала вид, что ничего не заметила, и торопливым шагом спустилась в столовую, где во главе стола уже восседал Дариел. Он, как всегда, пил кофе и читал последние новостные сводки.

Мы сухо поздоровались, после чего в помещении вновь воцарилась тишина, нарушаемая только звоном посуды и стуком столовых приборов.

— Что случилось, Лилит? — в какой-то момент произнес мужчина, отложил газету в сторону и впился в меня взглядом.

— С чего вы взяли? — спросила я с наигранным недоумением и уставилась на чашку.

— Последние минут десять ты только и делаешь, что смотришь на меня. Хочешь что-то обсудить? — брюнет потянулся за кофе и сделал несколько глотков, словно позволял мне собраться с мыслями.

Застигнутая врасплох, я посчитала, что ложь станет наилучшим выходом из глупой ситуации, в которой оказалась по собственной неосторожности, поэтому коротко ответила:

— Да.

— Странно, что не решилась первой заговорить. Не думал, что ты настолько робкая. Тем не менее, слушаю, — только сейчас, в беседе, я заметила незначительные изменения в поведении Дариела: он часто хмурился, устремлял взгляд куда-то в сторону. Декан определенно чем-то был встревожен. Может, снова рыжеволосая ревнивица досаждает?

— Генри сказал, что на следующий день после званого ужина ему пришло анонимное письмо. Кто мог так скоро его доставить?

— В моем окружении имеется только два сильных мага-воздушника: мама и Лорис, — после недолгих размышлений вымолвил брюнет и вновь у него на лбу залегли глубокие вертикальные складки.

— Значит, Лорис, — пришла я к выводу, вспомнив об инциденте в парке.

— Не исключено, но не факт, — мужчина откинулся на спинку стула и сосредоточил на мне все внимание. — Они обе могли его написать и отправить.

— Зачем? — я имела в виду лиру Изабель, но Дарел неверно истолковал мой вопрос.

— Лорис — из-за чувства уязвленной гордости и желания довести начатое до конца — выпроводить тебя поскорее из этого дома, а мама — чтобы поскорее поставить точку в нашей истории.

— Какую точку? — в моем голосе послышалась озадаченность.

— Она была твердо убеждена, что мы объявим на званом ужине о предстоящей свадьбе. Может, уже и цвет пинеток выбрала для будущего ребенка. С нее станется, — упоминание о ребенке вызвало предательский румянец на моих щеках.

— Неужели лира Изабель способна на подобный шаг? — изумленно воскликнула, желая скрыть смущение.

— Не берусь утверждать, но омиелит — ее рук дело, — его признание поразило меня до глубины души.

— Как вы это поняли? — я не сводила глаз с Дариела, теребя при этом ни в чем не повинную салфетку, лежавшую на коленях.

— На нем была ее магическая печать.

— И как теперь выяснить, кто причастен к анонимному письму?

— Никак, — он повел плечом и поднялся из-за стола, всем видом показывая, что не собирается больше беседовать на эту тему. И это ввело меня в замешательство.

— Хотите сказать, что не станете искать виновного? — мой голос прозвучал громче, чем мне хотелось бы того самой. Вслед за ним поднялась и я.

— Совершенно верно, — совершенно спокойно отозвался брюнет.

— Но почему?

— Я не вижу в этом смысла, — заметив мою озадаченность, Дариел продолжил: — Давай начнем с того, что никто так просто не сознается в содеянном. К тому же будь ты на самом деле моей невестой и нас связывало не соглашение родных, а чувства, я бы не отпустил тебя невесть куда, да невесть зачем, а отправился бы с тобой и быстро разобрался с этим делом. Даже такой самоуверенный и непреклонный человек, как мой отец, пошел бы на попятную. Но если бы уже все сложилось таким образом, то я не приезжал бы с подобными претензиями и не ставил бы ультиматумы. Любил бы он тебя хоть на медяк, спокойно выслушал бы твои объяснения, поселился бы в ближайшей гостинице и каждый день навещал. Скажи, что я не прав.

— И скажу! Вы попросту бесчувственный чурбан! — внутри все кипело от негодования. Правда болью отдавалась в сердце.

— Это я-то бесчувственный чурбан?! — в черных глазах вспыхнули опасные огоньки, а потом декан расхохотался, запрокинув голову. Громко, заливисто, от души. Вот над чем он так смеется?

— Хомяк, — Дариел шагнул ко мне и погладил костяшками пальцев по щеке, заставив вздрогнуть от неожиданности.

— Никакой я не хомяк! — моему возмущению не было предела.

— Тогда перестань надувать щеки, когда злишься. Но ты бы знала, какая милая в эти минуты, — он подмигнул и окончательно выбил у меня почву из-под ног.

— Лир Уолт Невилл! — официальным тоном объявил дворецкий, и я резко обернулась, чувствуя, как ладони покрываются холодным липким потом.

Только бы ректор не стал свидетелем произошедшей пару мгновений назад сцены, иначе, пиши пропало…

Декан не отошел от меня ни на шаг — продолжил стоять непозволительно близко. Я торопливо присела в полупоклоне, едва Невилл-старший приблизился к нам.

— Ты, как всегда, без предупреждения, — проговорил брюнет после приветственного рукопожатия, нисколько не смутившись тем, что нас застигли врасплох. — С проверкой?

— Можно и так сказать. Однако я очень рад видеть вас обоих в полном здравии и прекрасном расположении духа, — в словах ректора слышался подтекст. Значит, от его внимательных глаз не укрылась неизвестно чем вызванная ласка Дариела. — Лилит, надеюсь, не будешь против, если я украду на несколько минут твоего жениха?

— Что вы, лир Невилл, конечно нет, — на моих губах появилась натянутая улыбка.

“Я буду этому только рада”, - добавила про себя.

Вскоре мужчины скрылись из виду, позволив мне перевести дыхание и сбежать в свои покои. Причина неожиданного визита ректора так и осталась для меня в секрете. Хозяин дома не пожелал поделиться ею ни во время обеда, ни после ужина.

Вечером, просидев в гостиной около часа, сослалась на недомогание и, провожаемая пристальным взглядом брюнета, поднялась к себе в комнату. Я решила этой же ночью воплотить в жизнь один из пунктов плана, поскольку время неумолимо ускользало, а после открывшейся ректору картины убедить его в отсутствии чувств между мной и Дариелом будет довольно-таки непросто.

Когда часы пробили полночь, пришла к мысли, что настал долгожданный момент, ведь все давно уже спят и мое проникновение останется незамеченным. Тихонько приоткрыв дверь, выскользнула в коридор и мелкими перебежками, подобно вору, метнулась к лестнице, постоянно прислушиваясь к звукам. Осторожно держась за перила, спустилась на первый этаж и направилась в библиотеку. По дороге к заветной цели мне не попался на глаза ни один лакей — дом погрузился в дрему.

Поскольку погода стояла ясная и в небе светила полная луна, бледный свет которой проникал сквозь оконные рамы и освещал путь к таинственной двери, я не стала зажигать ни огненный шар, ни магический светильник на письменном столе. Не обратив внимания на массивное кресло, стоявшее высокой спинкой ко входу, сразу направилась к витой лестнице. Едва преодолела всего три ступеньки, как повисла в воздухе. Чьи-то сильные руки сомкнулись у меня на талии. Через мгновение я почувствовала твердую поверхность под ногами, а вслед за этим и горячие ладони на своем животе. В нем будто поселились мотыльки и начали порхать. Судорожно вздохнув, ощутила знакомый запах парфюма Дариела. Как он здесь очутился? Что забыл в такой поздний час?