Мне, как никому другому, были близки чувства и переживания владельцев Мег. Они любили свою собаку и хотели помочь ей, но не понимали, что единственный способ — это прояснить, кто в доме главный. Только это могло принести в их дом покой, избавив от постоянного напряжения.

Работая с владельцами, я всегда демонстрирую свой метод на конкретных примерах. Если владельцы собак должны следовать моим указаниям, нужно наглядно показать, каких успехов можно достичь, правильно установив лидерство. Поэтому с того момента, как я впервые переступила порог их гостиной, я в упор не замечала Мег: я избегала зрительного контакта с ней, не гладила — ее для меня не существовало! Это не только помогло установить мой альфа-статус, но и убедило Мег, что я не представляю опасности ни для нее, ни для ее «подопечных». Чтобы укрепить свой статус, я постаралась вести себя так, будто я здесь не новичок или, точнее, будто это место принадлежит мне. Люди не устают поражаться тому, сколь многого можно добиться простейшими действиями. Вместо того чтобы, как всегда, разразиться бешеным лаем, Мег в ответ тоже проигнорировала меня. Даже одно это было откровением для людей, естественной реакцией для которых было прятать гостя от собаки во избежание неприятностей.

Теперь моей задачей было научить хозяев Мег вести себя в такой же авторитарной манере. Поэтому первым делом Стиву и Дебби пришлось выйти из комнаты, не обращая внимания на собаку. Затем я попросила супругов вернуться, все так же игнорируя Мег, как бы она себя ни повела. Как и большинство других владельцев, они поначалу сочли это простое действие неестественным. Оно было для них шагом в неизведанное. Я уверена, что, зная за своей собакой склонность к эксцентричным выходкам, они отчасти боялись ее реакции на эту демонстрацию пренебрежения с их стороны. Но, чем больше я объясняла им суть дела, тем лучше они понимали, что своими постоянными уступками лишь продлевают террор Мег. Всякий раз, признавая ее, считаясь с ней (в той или иной форме), они заново подтверждали ее позицию лидера. А в этом случае ничего нельзя изменить.

Подобно множеству моих клиентов Стив и Дебби твердо решили все преодолеть и согласились выполнять то, о чем я просила. Мег, разумеется, поначалу пришла в возбуждение. Собака не сводила с меня глаз, которые чуть не вылезали из орбит. Она ходила из угла в угол, тихонько рыча, и заметно дрожала. Когда она немного успокоилась, я разрешила Стиву и Дебби подозвать ее и угостить кусочками печенки, вознаграждая за уступчивость. Прошел час. Хозяева сидели рядышком со своей собакой, которая явно выглядела менее напряженной, чем когда бы то ни было. Самое главное, что у нее изменился взгляд: сердитый, агрессивный взгляд смягчился. За те годы, на протяжении которых я использую свой метод, я научилась определять такой «мягкий» взгляд как ясный и недвусмысленный признак того, что мне удалось наладить контакт с собакой. Вот и сейчас, увидев глаза Мег, я поняла, что самый трудный вираж у нас позади.

Я продолжала работать со Стивом и Дебби еще две недели, чтобы удостовериться, что они сумеют удержать свое лидерство. Они прекрасно усвоили принципы выстраивания отношений. Всякий раз, когда Мег подходила к ним без приглашения, они ее игнорировали. Все ее попытки установить контакт оставались без ответа. За любую позитивную реакцию она получала награду в виде кусочка лакомства.

Одновременно я учила Стива и Дебби, как нужно реагировать, если Мег придет в возбужденное состояние. Если она лаем оповещала о приближении молочника, один из членов семьи благодарил ее простым «хорошо». Это был сигнал, подтверждающий, что Мег выполнила свою работу, передав информацию вновь избранному вожаку стаи.

У собак искоренить старые привычки так же трудно, как и у людей. Мег еще какое-то время рычала на гостей, когда они входили в комнаты. Я объяснила Стиву и Дебби, что в этих случаях они должны сразу же вставать и выходить из комнаты. Это простое действие позволяло передать Мег сразу два важных сообщения. Первое: смотри, к какому результату привели твои действия. Второе: тебе больше не нужно решать, кому рады или не рады в этом доме. Дни, когда ей приходилось играть роль вожака, остались позади.

В конце этого периода я предложила всей семье поучаствовать в символическом кормлении. Каждый из людей должен был съесть сухарик или печенье на глазах у собаки. Только после того как их символическая трапеза заканчивалась, собачью миску с едой ставили на пол. Хозяева подавали ей сигнал: «Мы наелись, ты получишь то, что осталось». Это был, как я уже объясняла, еще один действенный способ подчеркнуть новый иерархический порядок в стае и освободить собаку от ответственности за работу, к выполнению которой она не приспособлена.

В течение считанных недель личность Мег существенно изменилась, а вместе с ней изменилась и атмосфера в семье. Доставка утренних газет перестала быть поводом для нервотрепки. Если Мег проявляла признаки возбуждения, достаточно было нескольких ободряющих слов ее владельцев, чтобы собака успокоилась. Остались в прошлом дни, когда она очертя голову кидалась к двери на каждый шум. Теперь люди могли входить в дом и выходить, не боясь, что на них нападут или испугают.

Замысел авторов телевизионной передачи состоял в том, чтобы показать зрителям собак «до и после» периода применения моего метода. Стив и Дебби перед телекамерой признались, что потрясены происшедшей переменой. Они не могли сдержать своих чувств, когда гладили и ласкали Мег — ведь прежде об этом не могло быть и речи. Дебби плакала, не скрывая этих слез радости. В такие минуты я думаю, что не зря все это затеяла. Сидя рядом с ними, я и сама не удержалась, чтобы не уронить слезинку-другую.

Самые опасные, неприятные и сложные проблемы, с которыми мне пришлось столкнуться, это, конечно, покусы. Достаточно вспомнить мою Парди, чтобы представить себе весь тот леденящий ужас, который охватывает владельца, понимающего, что его собака способна принести вред человеку. Для большинства людей, как, скажем, для моего отца, кусание означает, что животное переступило черту, совершив нечто абсолютно неприемлемое. Я давно потеряла счет тому, сколько раз ко мне обращались с просьбой сделать что-то с собакой, которой давали последний шанс. Мне посчастливилось помочь большинству этих собак, спасти их от уничтожения.

Имея дело с подобными случаями, следует, прежде всего, смотреть на вещи трезво и реалистично. Истина в том, что невозможно отучить собак делать то, на что они запрограммированы природным инстинктом. Их право на самооборону коренится в них так же глубоко, как и в нас. Оказавшись в опасной ситуации, они оказываются перед выбором из трех возможностей: убежать, замереть или сражаться. Вне всяких сомнений, они нередко выбирают последнее, и делают это, чтобы защитить себя. Все очень просто.

Вместе с тем на основании своего опыта я могу сказать: среди кусачих собак нет двух одинаковых. Причина их поведения может быть одинаковой, но манера, в которой проявляется агрессивность, уникальна в каждом случае. Это в полной мере касалось и тех трех собак, с которыми мне пришлось иметь дело, пока я еще отрабатывала свой метод.

Годы опыта научили меня распознавать некоторые типы собак настолько четко, что для этого мне не обязательно видеть животное. Такой собакой был и Спайк, белая немецкая овчарка. Два брата, Стив и Пол, из пригорода Манчестера обратились ко мне в надежде, что я смогу искоренить дурную привычку Спайка бросаться на людей, заходивших к ним в дом, и кусать их. Раз за разом атаки Спайка становились все более яростными, и дошло до того, что он стал кидаться на всякого, кто пытался выйти из дома. В тот момент, рассказывали братья, как человек клал руку на ручку двери, Спайк прыгал и кусал его, нанося серьезные травмы. Братьев и их домочадцев настолько испугала новая привычка собаки, что они перестали приглашать в дом гостей. Стив и Пол решили, что придется избавляться от любимого пса, если положение не удастся поправить.