Джон Доэр, глава компании венчурного капитала KPCB, отреагировал на изменения в Apple, учредив iFund, обеспеченный $200 млн для финансирования новых приложений для продукции Apple. К июню 2011 г. Apple выплатила $2,5 млрд разработчикам программ, которые можно найти в App Store{120}.
Стремление Джобса уничтожать непродуктивные рабочие места привело в конечном итоге к их увеличению. Вспомните исследование Энрико Моретти, показавшее, что, благодаря Apple, в калифорнийском Купертино появилось 60 000 дополнительных рабочих мест, многие из которых не имели никакого отношения к области технологий.
Город Анн-Арбор в Мичигане был штаб-квартирой уже не существующей книготорговой сети Borders, которая в 2011 г. закрыла 399 магазинов и уволила 10 700 сотрудников{121}. Это очень много потерянных рабочих мест, но, как заметил Генри Хэзлитт, экономический прогресс часто представляет собой и уничтожение старой работы тоже. Если бы единственной целью экономики было создание рабочих мест, ее можно было бы достичь до смешного простыми способами. Если мы запретим компьютеры, банкоматы и тракторы, у нас завтра же будут миллионы рабочих мест. Компании вынуждены будут нанимать полчища клерков и наборщиков, банкам понадобятся кассиры, а вместо каждого трактора множество людей возьмут в руки лопаты. Конечно, большинство из нас будут обречены на тяжелую и скучную работу на всю оставшуюся жизнь. У каждого будет работа, но она будет изматывающей. Кроме того, отмена таких «убийц рабочих мест», как компьютеры, приведет к потере прибылей. Инвестиционный капитал уплывет в другие страны, а мы все будем работать за копейки.
Краху Borders послужило множество причин, включая ошибки менеджмента, но можно не сомневаться, что рост популярности Интернета тоже сыграл свою роль. Возможно, Amazon.com убила Borders, однако сегодня в Amazon.com работают более 33 000 человек{122}. Конечно, эффект, который Amazon.com оказала на Borders, это лишь крохотный эпизод из истории Интернета. Очень долго у авиакомпании American Airlines была касса в отеле в Чикаго и офисы продажи билетов по всей стране. Возможность покупать билеты онлайн сделала эти офисы и должности людей, работавших там, устаревшими. Если смотреть более широко, в целом, когда у путешественников появилась возможность бронировать рейсы, отели и арендовать автомобили на Expedia.com и других Интернет-ресурсах, это практически стерло с лица земли туристические агентства.
Это трудно подсчитать, но Интернет, вероятно, уничтожил больше рабочих мест, чем любая другая инновация в истории человечества. Однако Интернет возвращает их с лихвой. По оценкам Моретти, «количество рабочих мест в Интернет-секторе выросло на 634 % за последнее десятилетие (2002–2012 гг.), или более чем в 200 раз по сравнению с общим ростом количества рабочих мест в остальной экономике за тот же период»{123}.
Очевидной реакцией на заверения, что Интернет создает больше рабочих мест, чем уничтожает, будет ответ, что не каждый обладает такими техническими знаниями и способностями, чтобы работать в Кремниевой долине. Справедливо, но, возвращаясь к более раннему аргументу Моретти, нужно помнить, что технологии создают рабочие места для работников всех квалификаций. Хорошо оплачиваемым сотрудникам Кремниевой долины, в Сиэтле, Бостоне и Остине нужны услуги юристов, докторов, строителей и инструкторов по йоге.
Хорошо, но что же будет со всеми теми высокооплачиваемыми рабочими местами на производстве, где из-за развития технологий больше не нужны люди – ведь именно эти рабочие на предприятиях составляли основу американского среднего класса? Даже здесь в конечном итоге все будет хорошо.
Сегодня это сложно представить, но в 1970-х гг. журнал Тhe Economist называл Сиэтл «городом отчаяния». В 1967–1971 гг. самый крупный работодатель Сиэтла авиастроительный концерн Boeing сократил более 60 000 работников. Рекламный щит на въезде в аэропорт гласил: «Кто будет последний улетать из Сиэтла – выключите свет»{124}.
К счастью, случилось так, что Билл Гейтс и Пол Аллен выросли именно в Сиэтле. Хотя изначально они учредили свою компанию Microsoft в Альбукерке, желание вернуться домой в конце концов перевесило. Все эти убивающие рабочие места компьютеры, поддерживаемые продукцией Microsoft, сделали ненужной работу множества клерков. Но в то время как у «Боинга» было больше рабочих на производстве в Сиэтле, чем сотрудников у Microsoft, авиационный гигант создавал меньше рабочих мест в городе и окрестностях, чем Microsoft{125}. Говоря вкратце, технологические достижения, конечно, уничтожили порядочное количество мест «у станка», но в итоге из этого вышла чистая выгода.
Не каждый может получить одну из перспективных должностей в Microsoft (где средняя годовая заработная плата равна $170 000){126}, но город, полный хорошо зарабатывающих «технарей» – это магнит для множества работников из других сфер. Процветание Microsoft сделало Сиэтл привлекательным местом и для других современных фирм, например, для Amazon.
Когда-то Сиэтл, как и Детройт, был разрушающимся памятником славному фабрично-заводскому прошлому. Современный Сиэтл успешен и может принимать рабочих всех специальностей, в городе больше нет изнурительной работы у конвейера. Такая работа ушла в другие страны, а американцы увеличили стоимость своего труда в том, что сегодня называют «новой экономикой».
Ирония заключается в том, что расцвет самого Детройта сто лет назад привел к уничтожению множества рабочих мест, как в США, так и во всем мире. Запряженные лошадьми повозки и кабриолеты с ростом автомобилестроения мгновенно стали пережитком прошлого. То была «видимая» сторона, о которой только и говорят сегодняшние политики и эксперты – потеря рабочих мест из-за инноваций. «Невидимой» стороной стали рабочие места, созданные автомобильной промышленностью. А если смотреть еще шире, то и другие предприниматели смогли благодаря этому расширить сферу деятельности, потому что грузовиками (как до них поездами) теперь можно было отправлять товары на более дальние расстояния.
Уже невозможно сосчитать точно, но массовое производство автомобилей уничтожило огромное количество рабочих мест в начале ХХ века. Но это «разрушение», отнюдь не доводя американцев до очередей за бесплатными обедами, освободило место для создания новых рабочих мест, так же, как Интернет сегодня заменяет места, которые стали бесполезными из-за него, другими улучшенными вариантами работы.
Скептики считают, что такие умирающие города, как Детройт, являются доказательством вреда от уничтожения рабочих мест. Но реальный урок, который нам преподносят такие города, заключается в опасности, исходящей от преклонения перед определенным видом работы самой по себе вместо стремления увеличить прибыли даже за счет краткосрочных наймов. Принцип Стива Джобса «думайте прибыльно» – вот что привлекает живые инвестиции. Детройт потерпел неудачу не из-за невезения или бессердечия «баронов-разбойников» (один такой барон по имени Генри Форд по большому счету создал Детройт). Те, кто создают рабочие места, покинули некогда процветавший город, потому что он предпочел жить прошлым. Сегодня в Детройте негде работать, потому что якобы сочувствующие ему политики попытались сохранить его статус-кво – а это определенно дорога к нищете.
Генри Хэзлитт отмечал одну простую истину, о которой очень легко забыть: только в бедных странах работать должен каждый. В богатых странах постоянно «уничтожают» работу. В ставшей классикой книге 1946 г. «Экономика в одном уроке» Хэзлитт пишет, что именно прибыльные технологические достижения позволили США отказаться от детского труда и труда пожилых людей{127}. Благодаря деньгам и высокооплачиваемым должностям, появившимся вследствие уничтожения устаревших рабочих мест, дети больше не должны были работать на фабриках и в полях, и старикам не нужно работать до самой смерти. Напротив, работа – это нечто постоянное для каждого человека в таких бедных странах, как Гаити или Бангладеш. Технологии и свободная торговля означают, что все больше и больше американцев могут заниматься тем, что любят, в то время как в бедных странах работа нужна, чтобы выживать. Именно уничтожение рабочих мест позволило детям быть детьми, а пожилым людям уходить на пенсию и проводить время с внуками.
