Дабы отвлечь жену от мук ожидания, мой супруг соблазнил меня поездкой в Зееланд: местечко на границе с Голландией. Там, остановив машину прямо на насыпи, заходящей полукруглым рукавом далеко в Северное море, и вооружившись объемными полиэтиленовыми пакетами из супермаркета, мы отправились на охоту – пиратский промысел, знакомый всем бельгийцам. В отлив море в Зееланде отступало километра на два, обнажая песок в мелких камнях, заросших лохмотьями водорослей. В ушах монотонно шумел совсем не легкомысленный здесь зюйд-ост…

Но пара-тройка часов на пронизывающем ветру, промокшие ноги, а руки, красные, как у прачки, в морском иле – и вы счастливый обладатель пяти дюжин «диких» устриц. Муж, известный «устрицеман», вскрывал их перочинным ножом прямо там, на прогулке: блестела на чахоточном северном солнце перламутровая изнанка, жемчужный язычок моллюска одуряюще пах морем. Муж блаженно подносил устрицу к губам и ел, дикарь, на ветру, безо всякого лимонного сока и бокальчика шабли. Потом блаженно прикрывал глаза:

–?Свежак.

Ну, еще бы!

Как результат, всю ближайшую неделю я ждала новостей из Москвы, сидя на устричной диете.

Свежие, запеченные, в супе…

Уже без всякого аппетита я поглощала деликатес, уговаривая себя, что «быстро подобные решения не принимаются», «такие люди не сидят и не ждут твоего тритмента», им «есть что почитать, кроме твоих убогих виршей».

– Приветствую, – начал М. Он позвонил, когда все наши устричные запасы истощились. – Прости, что так долго не проявлялся. Я тут нашел одного славного парня – владельца сети супермаркетов. Молодого, горячего. Обожает кино.

Я моргнула. При чем тут супермаркеты?!

–?Хочет вложиться в кинопроизводство на уровне пятидесяти миллионов долларов. Спрашивал меня о проектах. Я предложил твою историю.

Я перевела дух. «Молодой горячий парень» не внушал мне особенного доверия, но кто я такая, чтобы выбирать? Пятьдесят миллионов на дороге не валяются. Да что там – они не валяются даже на полу супермаркета.

–?Э… Отлично, – вздохнула я. – И что теперь?

–?Теперь все пойдет очень быстро! – пообещал мне вдохновленный перспективами, которые открывали для нас сети супермаркетов, М.

И вновь пропал.

Тщетно мерила я квартиру шагами в попытках найти душевное равновесие. Муж, выбирая между моим возможным алкоголизмом и миром в семье, начал ежедневно открывать бутылку вина: бокал бургундского за ужином – и жена почти не огрызалась и меньше ворочалась по ночам

Не выдержав, через пару недель я сама набрала московский номер.

–?Видишь ли, какое дело, – негромко сказал мне, кашлянув, М. – Тут у нас, как ты, наверное, уже знаешь, финансовый кризис…

–?Он не только у вас. У нас тоже, – нахмурилась я, полная дурных предчувствий.

–?Так вот. Тот парень…

–?Молодой и горячий суперпарень?

М. хохотнул, но как-то невесело.

–?Суперпарень разлюбил кинематограф? – похолодела я.

–?Можно и так сказать, – приятель мялся, не зная, как озвучить новость. – Скорее не любит его так горячо, как прежде. И вместо пятидесяти миллионов предлагает пять. А твое кино…

–?С пятью миллионами не снимешь, – закончила я мрачно.

–?Ну да. Сама понимаешь, натурные съемки в центре Москвы, все дела… Дорогостоящее мероприятие.

Мы помолчали.

–?Значит, все? – спросила я.

–?Нет, что ты! – всполошился М. – Подожди! История-то классная! А вот что ты скажешь, если я предложу ее на телек?

–?А что телек? – вяло пожала плечами я. – Ты сам говорил: это не телеформат. Жестокие убийства, кровь рекой, все дела…

–?Ну, ты же не обязана показывать крупным планом расчлененку, верно? – вдохновился М. – Кое-что может остаться и за кадром. Поверь, по нынешним тухлым временам, телемувик – не худший выход. А я давно хотел забабахать какую-нибудь историю, вроде моей «Федоровой»…

«Федорова», знаменитый сериал М. по еще более знаменитой книге, вышел на экраны уже лет шесть назад. Побив все рейтинги центральных каналов, «Федорова» ввела неувядающую моду на женщин-следовательниц: строгих красавиц с высоким айкью, на каблуках и с пышной пазухой. По мере продвижения расследования красавицы умудрялись еще и совратить пару-тройку холостых миллионеров.

–?А я тут как раз придумала красивую фамилию для своей героини, – робко встряла я. – Каравай.

–?Каравай? Нет, – жестко отбрил меня М. – Слишком заковыристо, для телика не катит. Давай какую-нибудь простую, распространенную. Ну, не знаю. Кузнецова, пойдет?

Я перевела глаза на весеннюю траву за окном, пожала плечами:

–?Пойдет.

–?Вот и ладушки, – удовлетворенно вздохнул на другом конце трубки М. – А я на этой неделе схожу к теленачальству – прощупаю почву. Все. Не кисни!

–?Не кисну! – как можно бодрее ответила я.

В конце концов, пусть уже не голливудский блокбастер, но это все еще был выход, лазейка для моей мечты…

Всего пара бутылок бургундского истекли с нашей последней беседы, как М. разбудил меня ранним звонком:

– Пляши, красотка! Я поговорил с главной редакторшей федерального канала. Все прошло неплохо.

–?Неплохо, но не хорошо? – из-за невозможности личной встречи и взгляда глаза в глаза я гонялась за подтекстами.

–?Неплохо – значит, неплохо, – хохотнул на другом конце трубки М. – Ей, конечно, не понравилось, что меня спустили сверху, но… Тема для сериала перспективная, да и сам сериал востребован. А то у них уже 8-й сезон «Тайн подследственных» идет, срочно нужно что-то новенькое!

–?Но ведь это же – ура?! – наученная горьким опытом, решила все-таки уточнить я.

–?Ура-то ура. Но есть один момент.

–?Валяй, – вздохнула я.

–?Героиня у нас – только что из университета. Молодая.

–?И красивая, – уточнила я.

–?Возможно. Но не вписывается в контекст. Аудитория у канала какая?

Я потерянно молчала, и М. сам ответил на свой вопрос:

–?Тетки за сорок. Им не нужна девочка едва со студенческой скамьи.

–?А кто им нужен?

–?Ну, что ты как маленькая, – ласково заворковал продюсер. – Им нужна тэжэдэ.

–?Тэжэ чего? – нахмурилась я.

–?Эх ты, молодняк! Не знаешь, что такое ТЖД! – хмыкнул М. – ТЖД – это Тяжелая Женская Доля. Аббревиатура канала, чтобы, так сказать, мгновенно очертить профессионалам задачу. То есть – одинокая женщина средних лет с дитём. А потом у тебя будет серий десять или сто – это уж в зависимости от авторского дарования, чтобы бедняжка могла эту самую неудавшуюся личную жизнь исправить с привлекательным…

–?Миллионером.

–?Зришь в корень. Живет, она, значит, ради разнообразия, вместе с отцом, – на ходу стал сочинять М. – К примеру, крупным чином МВД…

–?Он умер, – глухо сказала я.

–?Кто? – испугался М.

–?Отец. В нашей версии отец умер. Она мстит за его смерть.

–?Ну так оживи его! – разозлился М. – Жалко тебе, что ли?

–?Не жалко, – кивнула я обреченно, забыв, что он меня не видит.

–?Вот и славно, – поняв, что щекотливый момент позади, М. повеселел. – Могло быть и хуже.

–?Да неужели? – сарказма в моем голосе не услышал бы только глухой.

–?Да! – отрезал М. – Могли вообще поменять девочку на мальчика. Без всяких трансгендерных операций.

Я молчала.

–?Ну, не вешай носа! Все ж отлично! У тебя есть возможность зайти на один из крупнейших федеральных каналов с авторским проектом. Чем плохо?

Я произнесла что-то невнятное – в этот момент с работы вернулся муж и по одному выражению моего лица догадался, что нужно делать. С легким чмоканьем на кухне открылась очередная бутыль. «Женский алкоголизм неизлечим», – наставительно сказала себе я, слушая, как в кухне раздается дорогое сердцу «буль-буль-буль».

Муж подошел с двумя бокалами. Сел у моих ног и поднял вопросительно бровь: «Ну, что там?»

Я покачала головой: не спрашивай. Глотнула живительного нектара и прикрыла глаза: все-таки хорошее бургундское…

–?Ты меня слышишь? – вернул меня в московские реалии продюсер.