У нас в семье такого отродясь не было.
И вообще все по-другому протекало…
И я призадумалась.
Наконец-то, сказала бы мама.
А призадумавшись и включив мозг, очочки-то жизненные от розового налета протерла – все вокруг видеться стало яснее и четче.
И тут…
Вадим, одержав очередную «викторию» в споре с маман, объявил мне окончательно и бесповоротно однажды вечером:
–?Все! Через два дня беру отгул, я уже договорился с начальником, и мы идем подавать заявление в ЗАГС.
Оп-па! Приплыли!
А я что-то как-то уже и расхотела замуж-то…
Я промолчала, ничего не сказала, но и радости особой не выказала, промямлила нечто невразумительное, улыбнулась натянуто. А на следующий день, дождавшись, когда они оба уйдут на работу, я отправилась гулять.
И практически сразу поняла: надо бежать!
Какая Рига?! Какой Вадим?! За него замуж – на всю жизнь? И за его мамашу?! И братец его станет мне родственником, а друзья его – моими друзьями? И жить в этом чужом городе, за черт знает сколько километров от моего солнечного Крыма и мамы?!
Да с какой стати!
Я уже вполне наигралась в придуманную любовь, кусок семейной жизни попробовала, перспективу представила отчетливо…
Все! Хочу домой!
И я отправилась в авиакассы покупать билет.
Самолет улетал на следующий день поздним утром, ближе к полудню.
Вернувшись, я собрала свои вещи и приготовила одежду, в которой решила ехать: зябко и промозгло было все время в Риге, и я решила, что белая блузка и костюмчик – юбка с легким пиджаком, вполне подойдут. Немного официально, правда, выглядит, да и ладно. Погладила костюм, развесила его на вешалке и поместила не в шкаф, чтобы не помялся от плотно набитых в него вещей, а сбоку, на стенке шкафа. Подумав, положила во внутренний карман пиджака паспорт, в него – билет и три рубля на дорогу, чтобы не забыть, если разгорятся споры по поводу моего отъезда.
Собралась такая правильная девочка, значит. И села тихой овцой ждать прихода с работы любимого (уже не сильно) для серьезного разговора.
Спокойного разговора не получилось.
После ужина, когда мы с Вадимом удалились в его комнату, я толкнула заготовленную и тщательно отрепетированную речь:
–?Вадим, я тут подумала, что нам не стоит торопиться с женитьбой. Мне поступать на следующий год, а вот после поступления, когда я определюсь, где буду учиться, тогда можно и решать со свадьбой.
–?Зачем? – искренне подивился он. – Ничего нам ждать не надо, да и через год, скорее всего, никуда ты поступать не станешь.
–?Это почему? – пришел мой черед дивиться.
–?Да потому, что будешь замужней женщиной, а может, уже и родишь, – пожал он плечами, поражаясь моей несообразительности.
–?Ага, – тупо кивнула я, докумекав, о чем речь, и выдвинула более свежий аргумент:
–?Но мне надо подумать, посоветоваться с родителями…
–?Да не о чем здесь советоваться и какого черта тут думать! – начал заводиться Вадим. – Пойдем послезавтра и подадим заявление!
На этом терпеливая девочка Таня закончилась напрочь, уступив наконец место Тане настоящей – эмоциональной, безбашенной максималистке.
Я заявила:
–?Я за тебя выходить передумала! Я поняла, что тебя не люблю, мы не подходим друг другу! И твоя мама будет счастлива!
–?Зато я тебя люблю, – вдруг совершенно спокойным тоном ответил он мне.
И мы приступили к горячим дебатам и выяснениям… удушливым от эмоций шепотом, чтобы не подслушала Людвика Брониславовна, себе на радость.
Спорили долго – я, как мне казалось, приводила железные аргументы, Вадим все их отвергал и прибегал к легкому шантажу сексом. Что делал совершенно безрезультатно и напрасно, ибо в этом я пока по-настоящему еще не вошла во вкус, да и, честно говоря, по молодости лет и полной наивности была уверена, что его значение в нашей жизни сильно преувеличено. Повлиять на мои решения данное действо тогда еще не могло ни в малейшей степени…
–?Я завтра улетаю! – в разгар спора сообщила я. – Я уже билет взяла!
–?Ну, это мы еще посмотрим! – отрезал Вадим, заканчивая этим туманным обещанием наш спор.
Ночью он попробовал еще раз переубедить меня и образумить, и мы продолжали громко шептаться, убеждая друг друга, и в конце концов оба устали и заснули далеко за полночь.
А утром я поняла и в полной мере оценила смысл предупреждения Вадима.
Напряженные «переговоры» и практически бессонная ночь настолько меня вымотали, что я спала как убитая и не слышала, как собирались и уходили на работу Вадим и его мама.
А проснувшись и обнаружив, что нахожусь одна в квартире, порадоваться в полной мере такой везухе не успела.
Потому что – засада!
Уходя из дома, Вадим унес все мои старательно и аккуратно сложенные в сумку вещи, мою обувь и запер квартиру на ключ. И не на один, а на три замка – два в одной двери и один – в другой! Забрав при этом ту связку ключей, которой пользовалась я…
Сотовых телефонов, как вы понимаете, тогда не было и в помине. Номера конторы, где работал Вадим, я не знала, и он не был записан ни в одной из книжек, лежавших у телефонного аппарата. Так что позвонить и учинить разбор со скандалом не имелось никакой возможности.
Да и был ли смысл в этом скандале, даже если бы я дозвонилась? Человек вполне определенно показал своими действиями отношение к моему отъезду. Что и не замедлил подтвердить – позвонил сам.
–?Ну, не обижайся, – примирительным тоном попросил он. – Я понимаю, ты просто разнервничалась перед таким важным шагом, а с мамой я поговорю, чтобы она тебя больше не доставала. Все у нас будет хорошо, обещаю.
–?Обязательно будет! – бодро поддержала я тему «хорошо».
–?Вот видишь! – обрадовался Вадим перемене моего настроения и весело предложил, как наилучшим образом мне провести часы своего заточения:
–?Ты поспи еще, посмотри телик, можешь приготовить ужин, а вечером мы все обсудим.
Угу, – почти пообещала я.
Мое жизненное кредо – если тебя уже съели, то у тебя все равно еще есть два выхода!
Я предпочитала в подобных ситуациях пользоваться тем выходом, который был входом, через который меня сожрали, испортив радость гурману и игнорируя процесс полного переваривания. Нервничать и стенать я и не думала, портить себе настроение не собиралась, поэтому с большим аппетитом плотно позавтракала. Допивая кофе из большой керамической чашки, я поднялась из-за стола, подошла к окну, осматривая в задумчивости пейзажик за стеклом, и в этот момент меня осенило…
Я чуть не поперхнулась от накрывшего меня прозрения!
Так! Сколько у нас там времени?
Нормально, на самолет вполне успею!
Я даже посуду за собой помыла и навела полный лоск на кухне – эдакий поцелуй на прощание Людвике Брониславовне от интеллигентной несостоявшейся невестки, чтоб черт послал в жены младшему сыночку стервозную дрянь какую-нибудь, которая будет строить ее тут во фрунт!
И стрелой помчалась одеваться.
Два момента! Первый – вынося мои вещи из квартиры, Вадим совершенно не почтил своим вниманием приготовленный мной с вечера и наглаженный костюм в дорогу. А в его кармане так и продолжал лежать мой паспорт с билетом и тремя рублями денег на обратную дорогу.
Второй момент! Кажется, я упоминала, что дом, в котором жил теперь уже мой бывший любимый, располагался в старой части города и имел весьма оригинальную архитектуру. В нем было всего три высоких этажа и подъездная лестница, которая примыкала к дому сбоку под прямым углом. А кухонные окна всех трех угловых квартир, в том числе и той, где меня заперли, располагались перпендикулярно лестничным окнам, которые на расстоянии примерно полуметра своим верхним козырьком находились выше подоконника квартирных окон.
Девочка я крымская и несколько раз пробовала себя в скалолазании, правда, так и не пристрастилась к этому делу, но спортом занималась серьезно, да к тому же в те времена еще мало чего боялась и рисковая была!
