– Сэм'л, я тебя люблю, но ты большой паникер, – послышался приятный музыкальный голос.

Они обернулись и увидели закутанную в плащ Эвайн, спускавшуюся по ступеням. Ее роскошные волосы выбивались из-под капюшона.

– Отец знает, что я и сама могу позаботиться о себе, – продолжала она. – Да и кто будет угрожать мне? Я ничем не оскорбила виллимитов, даже если они и виноваты в том, за что их клянут. А простых, добрых людей мне бояться нечего.

Она со смехом обняла Йорама, а ее глаза встретились с глазами Риса. Тот взял ее руку и поцеловал, стараясь скрыть смятение, которое охватило его при неожиданной встрече с Эвайн, он ведь готовился к тому, что встреча будет гораздо позже. Однако он испытал большое удовлетворение, когда Эвайн притянула его к себе и легко поцеловала в щеку, обняв одной рукой. Сэм'лу тоже досталась доля шарма, который Эвайн могла излучать в изобилии, когда этого хотела, и он был вне себя от радости.

– О, сестра, дорогая, – пробормотал Йорам, – тебе следует подумать о своей безопасности. Это правда, что отец боится за тебя?

– Конечно, нет.

Она шаловливо стукнулась лбом о его лоб и состроила смешную гримасу.

– Это наши преданные слуги, вроде Сэм'ла, боятся за нас. А со мной все в порядке.

– Мне бы хотелось услышать об этом побольше, – сказал Йорам.

Он освободился из объятий сестры и дал знак Сэм'лу, чтобы тот подавал лошадь.

– Поехали домой, если ты тут все закончила. Рис, ты можешь на время погасить звезды в своих глазах? Я хочу узнать, что же здесь произошло.

– Ну вот и вся история, вернее, то, что нам известно, – закончил Камбер свой рассказ.

Был уже вечер. Все сидели вокруг горящего камина.

– Раннульфа нашла старая вдова Кларет. Она была в истерике, ведь труп был на ее земле, или, вернее, часть трупа – голова и четверть тела. Остальное… Впрочем, достаточно сказать, что несколько других семейств тоже имели ужасное пробуждение в это время. Бейлиф немедленно сообщил мне о случившемся.

Рис и Йорам кивнули, и Камбер вновь наполнил их бокалы. Друзья прекрасно понимали весь ужас создавшегося положения, и несколько минут стояла мертвая тишина.

Последний из слуг был отослан к себе уже час назад, и теперь у камина в большом холле оставались трое мужчин и Эвайн.

Рис сидел возле Эвайн и изредка прикладывался к бокалу. Он взглянул на Йорама и увидел, что тот еле заметно кивнул ему, Рис собрал все свое мужество и повернулся к Камберу.

– Сэр, я и Йорам хотим сообщить тебе нечто важное. Возможно, это имеет отношение к тому, что ты рассказал только что.

В его голосе было что-то, что приковывало к нему всеобщее внимание. Все взгляды устремились к нему. Юноша опустил голову, подбирая подходящие слова. Рис почувствовал успокаивающую руку Эвайн на своей руке. Он физически ощущал на себе взгляд Камбера.

– Вы все знаете, что я – Целитель, и поэтому мне приходится иметь дело с разными людьми.

Он нервно откашлялся и выпил глоток вина.

– Два дня назад умер один старик. Он не был важной персоной, во всяком случае, для окружающих, но история, которую он рассказал мне перед смертью, заставила меня помучиться.

Он поднял свои золотые глаза и твердо встретился со взглядом Камбера.

– Сэр, он объявил себя принцем Эйданом Халдейном, младшим сыном последнего короля Халдейна.

В ответ не прозвучало ни слова, но слушатели обменялись удивленно-встревоженными взглядами. Камбер посмотрел на Йорама, стараясь отыскать на его лице подтверждение словам Риса. Затем он молча подал Рису знак продолжать.

Рис снова опустил глаза.

– Мне пришлось сделать то, что я делаю крайне редко, – медленно сказал он. – По просьбе старика, нет, по его требованию, я проник в его мозг, чтобы получить подтверждение его словам. И он говорил правду! Он действительно был принцем Эйданом! А что еще важнее, у него был законный сын, и у этого сына тоже был сын. Сын погиб во время резни двадцать лет назад, но у нас есть все основания полагать, что внук его еще жив.

Он опять поднял голову и посмотрел прямо в глаза Камберу.

– Этот внук – принц Синил Донал Ифор Халдейн, законный наследник трона Гвинедда.

Наступила мертвая тишина, и в ней послышался мягкий вздох Эвайн, чьи голубые глаза расширились от изумления. Затем все повернулись к Камберу. Лорд дерини все еще молчал. Он взвешивал и оценивал, он читал мысли в глазах Риса, потом он прервал считывание мыслей Риса и обвел глазами остальных. Когда его взгляд касался того или иного, каждый почтительно опускал голову, почтительно, но без страха. Даже обычно дерзко-мятежный Йорам молчал, подавленный могучей личностью и авторитетом отца.

– Ты сказал, что у тебя есть причины полагать, что он еще жив, Рис. А ты знаешь, где он? Рис покачал головой.

– Не точно, сэр. Но мы думаем, что он один из пяти человек, которых мы выписали из регистрационных книг. Он – монах. Двадцать лет назад он принял обет – это последнее, что дед слышал о нем. Кроме того, мы не знаем, как звали Синила в миру. Дед перед смертью назвал только имя, которое тот взял при вступлении в братство: Бенедикт. Нам неизвестно имя, которое носил его отец, а известно только королевское, которое он скрывал – Элрой. Мы просмотрели книги Ордена и нашли пять Бенедиктов того возраста, который нам нужен. Принц Синил, если еще жив, должен быть одним из них.

– Ясно.

Камбер вздохнул, откинулся на спинку кресла и аккуратно поставил стакан вина на стол перед собой.

– Этот Синил или Бенедикт – монах. Если вы найдете его, что вы собираетесь с ним делать?

Теперь была очередь Йорама ответить.

– Мы еще не знаем, отец. Возможно, нам удастся определить, не вызывая подозрений, кто же из пяти нужен нам. Мы также рассмотрим вопрос, что нужно сделать, чтобы вызволить его из монастыря, если дело дойдет до этого, естественно. Но сначала мы должны будем определить его потенциал. Ну а затем… – Он пожал плечами. – Посмотрим.

– Хорошо сказано, Йорам. Камбер кивнул.

– Ты хитер. Говоришь об измене, а обвинить тебя в ней невозможно. Но что вы ждете от меня? Чтобы я прикрыл глаза на ваши поиски, на вашу измену? Но ведь я уже давно вышел из состава Совета Имра, потому что Имр не нравится мне как человек. И вы знаете мое отношение к тем законам, которые он ввел. Но я никогда не пойду на свержение его с трона. Неужели вы думаете, что я изменю себе ради человека, которого никогда не видел? Да и вы оба его не видели. Даже твои михайлинцы не так глупы, я полагаю. Как относится ко всему этому ваш главный викарий?

Йорам беспокойно заворочался в кресле и посмотрел на Риса.

– Я еще не говорил ему. И мы вовсе не требуем от тебя измены твоим принципам. Но ты же знаешь, что мы должны по крайней мере разобраться во всем, исследовать весь вопрос о наследнике Халдейнов. А кроме того, ты же лучше нас знаешь, каков нынешний режим. Мы надеялись получить от тебя мудрый совет, что делать дальше.

– Мой мудрый совет, а не совет михайлинцев? – мягко спросил Камбер.

– Отец, я знаю, что ты не одобряешь…

– Нет, мое одобрение или неодобрение не имеет отношения к этому делу, сын мой. Я даже не хочу пытаться заставить тебя сделать выбор между твоей семьей и твоим Орденом, – прервал его Камбер. – По правде говоря, если все начнет развиваться так, как хотите вы, то, я уверен, вам придется обратиться к помощи Ордена. Реставрация потребует больших затрат в виде солдат, а михайлинцы – одни из лучших. Без них вы не добьетесь успеха, будь ваш Синил хоть сам Господь Бог, а я уверен, что это далеко не так.

Йорам осторожно кивнул, слегка удивленный и обескураженный тем, что его отец так неожиданно поддержал михайлинцев.

– Но вернемся к вашему Халдейну, – продолжал Камбер. – Предположим, что он тупое животное или что он вовсе не желает быть королем, что весьма вероятно, если он не дурак. Предположим, что религиозные обеты для него значат больше, чем права, полученные в результате случайности рождения. Или что он знает, кто он, и не желает бороться за свое право на престол. Не кажется ли вам, что он именно по этой причине вступил в Орден, чтобы навсегда избавиться от груза своего наследства, чтобы избежать своего уничтожения? Ведь для него предъявление прав на трон равносильно самоубийству.