— Алексей, даже несмотря на те обстоятельства, вынудившие меня прилететь в Москву, очень рад нашему знакомству. Виновные лица будут подвергнуты самому справедливому наказанию. — Он многозначительно посмотрел на стоявшую рядом императорскую чету, потом в сторону ожидавшей его французской делегации, а потом снова повернулся ко мне. — Но и вы, молодой человек, проявили чрезмерную агрессивность по отношению к моим подданным…

Повисла немая пауза. Дед с бабкой так же, как и отец с дядькой Николаем, стоявшие за императорской четой, не изменили благожелательного выражения лиц, а про Николая с Александром и говорить не приходилось, те, как мне казалось, вообще мечтали оказаться как можно дальше от всех этих проблем.

Это что получается, я в любом случае виноват? Людовик, что характерно, даже и не подумал извиниться за хамство своих людей, обозначив лишь то, что они хоть и виноваты, но не в такой степени, как я. А как же быть с ведьмой? Это-то точно огромный косяк со стороны французов! А дед что, собирается спускать корольку подобные вещи? Ладно…

— Чрезмерная агрессивность, ваше величество? — изогнул бровь я. — Позвольте мне с вами не согласиться. Если бы не красные дипломатические номера, ваш герб и наличие в одной из машин принцессы Стефании за подобное поведение сотрудников охраны вашей внучки сейчас бы в цинковых гробах уже отправляли на родину, а ведьму так и вообще в урне. И еще, ваше величество, хочу попросить не наказывать Дюбуа и его людей. Думаю, мы с Николаем и Александром вчера их достаточно наказали.

От Людовика повеялосилой и вполне ощутимым раздражением, в его глазах на секунду сверкнули злость с досадой, но только на секунду. Сделав над собой едва заметное усилие, король заулыбался еще шире и повернулся к деду:

— Николя, у твоего внука явная склонность к дипломатической службе. Так он умело фактами оперирует, а уж какое уважение к нормам и традициям международного права демонстрирует… Да и за словом в карман не лезет. Очень талантливый молодой человек! Завидую я тебе, Николя!

— Он у меня такой! — с довольным видом кивнул дед. — Мы с Марией все нарадоваться не можем. — Он приобнял бабку. — А уж Александр как рад…

Людовик опять повернулся ко мне:

— Еще пообщаемся, Алексей.

— Обязательно, ваше величество, — кивнул я.

— Николя, Мари, — он опять повернулся к императорской чете, — прошу простить, но мне надо своих поприветствовать.

— Конечно, Людовик.

К моему немалому удивлению, когда король удалился в сторону французской встречающий делегации, я не получил ни одного упрёка как со стороны деда, так и со стороны отца с дядькой, бабка так и вообще смотрела на меня одобрительно.

— Ну, будем считать, что знакомство состоялась, а инцидент по большому счёту исчерпан, — подвёл итог император и продолжил непререкаемым тоном: — Сейчас дожидаемся, когда Люда пообнимается с внучкой, выслушает доклад посла — и сразу в Кремль. Алексей, берёшь братьев и едете с нами туда же. Бал начнётся в шестнадцать ноль-ноль, оставшееся время можешь провести у себя в кремлёвских покоях. На самом балу будешь сопровождать принцессу Стефанию. Как понял? Приём.

— Есть, ваше императорское величество, — кивнул я, решив «не лезть в бутылку». — К шестнадцати ноль-ноль всенепременно будем.

— А насчёт принцессы? — нахмурился дед.

— Принято, — тяжело вздохнул я.

А про себя подумал: как бы не так, раз французский король обращается ко мне подобным образом, буду относиться к нему и его внучке точно так же. Да и про влюбленного бедолагу Александра забывать нельзя, надо предоставить брату возможность хоть как-то побыть рядом с принцессой.

— Очень дерзкий этот Алексей! — заявил Людовик Стефании, сидящей рядом на заднем диване лимузина. — Давно так со мной сопляки не разговаривали, очень давно, а кто посмел… А Николя с Мари стояли и смотрели! Русские, чтоб их!.. Никогда понять их не мог!

— Деда, успокойся! — принцесса вздохнула. — Может, ты Алексея как-то сам спровоцировал? По крайней мере, вчера в ресторане и в клубе он мне показался весьма адекватным. Ну, если не брать в расчет произошедшее до этого…

— Адекватным? В каком месте, Стеша? — уже спокойнее бросил Людовик. — Собранная информация не врет, он вспыхивает, как спичка. — И забормотал: — Не погорячился ли я, когда решил тебя сюда отправить? Но такие заманчивые перспективы открываются…

Оставшиеся полтора часа перед балом мы с братьями и воспитателем провели в моих кремлёвских покоях. Чтобы нам не было совсем скучно, стараниями царственной бабки нашим заботам поручили мою младшую сестрёнку Елизавету, которая застенчиво поздоровалась с малознакомым ей Прохором, быстро чмокнула в подставленные щеки Николая с Александром, после чего подбежала ко мне:

— Братик, почему ты так редко меня навещаешь? — Она сходу кинулась ко мне на шею. — И к себе не приглашаешь?

— Лизонька, так я сейчас в училище военном учусь, как и Николай с Александром, — нашел я объяснение своему отвратительному поведению. — Сам дома редко бываю, а до Кремля доехать вообще времени нет.

— Тогда ладно, — кивнул она, поцеловала меня в щеку и попросила: — Братик, поставь меня на пол, а то я прическу и платье помну.

— Конечно-конечно. — Я выполнил команду.

Действительно, светло-голубое платье Елизаветы была очень пышным и весьма напоминало вечерние туалеты взрослых, голубенькие же туфельки на крохотных каблучках умиляли, а уж причёска с завивкой была просто отпад.

— Лизонька, ты у меня на балу будешь самая красивая и нарядная! — совершенно искренне сказал я, а девочка чуть засмущалась. — Разреши сегодня вечером быть твоим кавалером? Или тебя уже кто-то пригласил?

— Никто меня не приглашал, — ещё больше смутилась она. — Но я с удовольствием принимаю твое приглашение, братик! — И заскакала вприпрыжку по гостиной. — Ура! У меня на балу будет собственный кавалер!

После того как у девочки улеглась первая радость, она начала делиться с нами своими горестями: из Кремля ее никуда не выпускают; старшие сестры, занятые приготовлением к балу, ей уделяют мало времени и не хотят играть; мать болеет и из своих покоев не выходит, а бабушка с дедушкой и отец заняты какими-то своими взрослыми делами. Поделилась Елизавета и последними придворными сплетнями, в которых я совершенно не разбирался, зато сразу стало ясно, что в курсе дела Николай с Александром, которые с улыбками начали расспрашивать девочку обо всяких там подробностях. Не забыла сестрёнка напроситься в очередной раз к нам в гости, а мы дружно заявили, что всегда рады будем её видеть.

Полтора часа, потраченные на общение с непосредственной Елизаветой и лёгкий перекус, заменивший нам обед, пролетели незаметно, и в пятнадцать пятьдесят пять мы попрощались с проводившим нас до крыльца Прохором, сели в наши «Волги» и буквально через тридцать секунд подъехали к парадному крыльцу Большого кремлёвского дворца, стоянка перед которым была забита автомобилями с гербами разных родов. Выйдя из машины и обогнув ее, я открыл дверь с Лизиной стороны и протянул сестренке руку:

— Девушка! Разрешите вас проводить?

— Разрешаю, молодой человек! — с важным видом кивнула она, вложила свою маленькую ручку в мою и покинула «Волгу», не забыв поправить накинутую на плечи лисью шубку.

И мы с моей дамой вступили на крыльцо, улыбающиеся Николай с Александром пристроились за нами. Через три минуты мы уже подходили Георгиевскому залу, в огромных дверях которого нас встречали Мария с Варварой.

— Добро пожаловать на бал! — улыбались они. — Очень рады вас видеть!

— Сестренки, прекрасно выглядите! — кивал и я в ответ, оценив светлое-зелёное платье Марии и сине-фиолетовое Варвары, а также их причёски и лёгкий макияж. — А я вам тут ещё одну красавицу привёл! — И отступил чуть назад, чтобы младшую сестру было лучше видно.

— Лизонька! — Мария с Варварой заулыбались ещё шире. — Ты у нас точно будешь королевой бала! Да ещё и такого кавалера отхватила!