К несчастью, вскоре его драгоценная птичка зачахла в золотой клетке. Возможно, привыкшую к тьме пещерянку сгубило палящее солнце этого берега, быть может, отсутствие привычных ей излучений радиоактивных минералов Хребта. Итог один — Верховный жрец Великого Солнечного Города остался без своего самого ценного военного трофея.

Но у него по-прежнему был её генетический материал.

Несколько лет назад правитель золотой страны очень серьёзно заболел. Даже лучшие из учёных-жрецов не могли точно сказать, выживет ли идеологический лидер их государства. И встал вопрос о наследнике.

Раньше таковым всегда становился лучший из образцов смешения генов нынешнего правителя и знати из касты Идеальных, но Миикель никогда не задумывался о потомках. Во время болезни его одолевало странное желание — ещё хоть раз увидеть ту прелестную жительницу пещер, что в своё время заставила его нарушить устав. И он отдал учёным одну единственную колбу с материалом, сказав, что не желает даже думать о смешении с кем-либо ещё.

Так на свет появилась одарённая солнечным взглядом Иллибэт Сильверстоун.

Да, он, в конечном счёте, излечился от болезни, хоть по-прежнему его руки порой охватывает неясная дрожь, но более не захотел иметь наследников, объявив единственную дочь преемницей престола Солнечного Города.

Дочери он разумеется всё рассказал. Почти всё… Ну, может приукрасил самую малость, чтобы скорее найти отклик в нежном девичьем сердце…

— … Мы с твоей матерью любили друг друга, — уже заканчивал свою трагическую историю жрец. — Хоть нам и нельзя было этого делать, ведь Подземный и Надземный миры слишком разные. Когда она умерла, я впал в отчаянье, и спустя какое-то время заболел — от горя. Я желал видеть рядом с собой лишь её светлый образ, — он погладил дочь по платиновой шевелюре. — Так появилась ты.

— Но почему ты рассказываешь мне всё это только сейчас? — спросила ничего не понимающая девушка.

— Случилось ужасное, — мужчина поднялся, подойдя к картине, иллюстрировавшей битву жителей Хребта и Солнечного Города. — Мутанты. За семьдесят лет без солнца, они озлобились, перестали быть похожими на людей. И теперь эти мерзкие твари идут уничтожить наш город.

— Но моя мать тоже была мутантом? — со скептической усмешкой спросила Илли. Её, похоже, забавлял весь этот фарс. — И я — мутант.

— Твоя мать была последним проблеском надежды для пещерных монстров. Но, как я и рассказывал, они пытались её сожрать. Поэтом моя возлюбленная добровольно выбрала Солнечный Свет.

— Ладно, — девушка поднялась, отводя взгляд в сторону и изображая примирительную улыбку, пообещала: — Я буду осторожнее.

Что-то подобное она давно ожидала. По крайней мере, теперь многое становилось понятным. Непохожесть наследницы на своих подданных, непереносимость прямого солнечного света, тяга к тайнам пещерной цивилизации, интерес к нечаянно найденным подземным жителям, и, наконец, непреодолимое влечение к одному из них…

Илли крепко обняла отца, незаметно считывая специальным устройством информацию с его карт.

Провал

Я не идиот, пошедший на героическую гибель ради любви и дружбы. Я просто идиот.

Мой план был хорош.

Доставшая все, какие только могла, коды доступа Илли любезно вручила мне целую кипу магнитных карт, подарила план внутренней части города и, пожелав счастья, отправила на подвиги, сказав, что задержит бдительного папашу, судя по всему, главного на базе, и что я смогу спокойно вызволить своих товарищей.

Сообщать о своём самоубийственном — решении в одиночку идти на вражескую базу — я не стал. Не хватало ещё, чтобы наш мудрый, но погибающий во цвете лет, вождь, наложил «вето». Да и в ближайшее время навряд ли кто-то, кроме меня сможет провернуть нечто подобное. Я, конечно, верю в техническое развитие Солнечных, но за неделю починить на коленке сломанную спину они вряд ли сумеют. По крайней мере, я разведаю обстановку.

Идти на такое задание с голыми руками было бы высшим проявлением идиотизма.

И я подготовился.

Основательно, с расстановочкой.

Мне так казалось.

Починил свой импульсник, прикрутив к нему пару девайсов, вроде подствольника, куда влезет несколько свето-шумовых зарядов. Если я всё правильно сделал, то при отходе можно будет их разбросать и взорвать при помощи импульсов.

Ещё я не забыл о переговорнике. Сделал сразу три штуки: один был у меня, другой у Илли, третий оставил в комнате с Найном. Если моя операция провалится, они хотя бы узнают, чего не делать в следующий раз.

Как оказалось, центр города и являлся тем самым гигантским механизмом, когда-то атаковавшим наши пещеры. Я в жизни бы не подумал, что он такой огромный! Он по площади немногим уступает нашему Пи! И у этой вундервафли где-то должны быть огромные механические лапки, которые приводят всю эту махину в движение…

Внутренняя, недоступная обычному люду, часть города, оказалась немногим меньше внешней. Но отличалась кардинально.

Всюду были лишь серо-стальные коридоры, иногда разбавляемые белыми стенами-проходами. Ни картин, ни лепнины, ни золота.

Так и выглядит вся эта механоидина без штукатурки — серая, пустая, безжизненная…

Я пробрался внутрь по воздуховоду, в котором свободно, пожалуй, смог бы ползти разве что Кади. В общем, часть с проникновением оказалась совсем не сложной.

В начале я не был уверен, что нужно делать вперёд: искать пропавших или лекарство, но вопрос отпал сам собой, когда, свернув не туда, я соскользнул в трубу над отсеком с клетками.

Тогда я думал, что, даже если не вытащу их прямо сейчас, то хотя бы узнаю, где искать в следующий раз.

Сквозь решетку воздуховода я спустил камеру невидимку на гибкой полупрозрачной проволоке.

Первой моей находкой стал Алий. Первой и единственной.

— Сайми? — почувствовавший меня трёхглазый поднялся в своей небольшой темнице. Его уже обрядили в белый балахон и зачем-то завязали оба нормальных глаза. — Как ты здесь оказался?

Я замешкался, не зная, отвечать ли ему. В конце концов, вряд ли в этом коридоре не установлено никаких систем слежения.

— У нас нет времени! Слушай меня внимательно, — полушёпотом начал экстрасенс. — «Чудо». Оно здесь! Я видел его. Ну, не совсем видел… лекарство находится в комнате с глобусом! Там в стене за портретом будет сейф… он… Он хранит лекарство для дочери… это где-то недалеко! Совсем недалеко отсюда, — Брест нервно коснулся повязки. — Не думай о нас. Просто поторопись…

Почти сразу после этого в коридоре нарисовалась стража. Я несколько секунд мучительно боролся с желанием не бросать друга, а попробовать разобраться с тюремщиками и сломать замки, но, по счастью, разум возобладал. Будет лучше если я наконец добуду это проклятое чудо, и мы всем отрядом вернёмся за ребятами.

Шестое чувство Ала не подвело. Вскоре я и вправду наткнулся на искомую комнату.

Пол здесь устилала длинношерстная шкура неизвестного мне зверя. Противоположную от входа стену закрывал огромный шкаф. Почти посередине комнаты стоял большой деревянный стол, над которым, покачиваясь, висел гигантских размеров глобус.

Предчувствуя, что может случиться нечто неприятное, я оставил включенную рацию в вентиляции, настроив её на передачу, но без приёма.

Я тихонько зашептал в переговорное устройство:

— Я нашёл чудо. Оно в кабинете с глобусом, за картиной. Судя по надписям в вентиляции, кабинет находится на этаже 4 сектор G. Если слышите, пожелайте мне удачи…

И спрыгнул вниз.

К несчастью, до меня поздно дошло, что, раз свет в помещении горит и планета крутится, то скорее всего, сейчас в этом кабинете кто-то работает.

Поэтому, стоило мне спрыгнуть через проплавленную магнитным ножом дыру в трубе вентиляции, и подойти к висящему на шкафу портрету, как в комнату вошёл хозяин кабинета.

Высокий мужчина с золотистой кожей и яркими блондинистыми волосами. Его расшитые самым распространённым в этом городе металлом белые одежды тихонько звенели при движении. В руках этот человек держал лучистую корону, украшенную огромным глазом по центру лба.