Однако у многих племен, живущих в восточной части средних областей материка вплоть до границы между Квинслендом и Новым Южным Уэльсом, существует самое настоящее возбуждающее средство, оказывающее наркотическое действие. Это так называемая питчери. Женщины и мужчины жуют листья и ветки узколистного кустарника (Duboisia hopwoodii), но не для того чтобы стать выносливее в походе и храбрее в битве, а для того, чтобы прийти в «состояние транса». Мужчины знают усовершенствованный способ приготовления этого возбуждающего средства. Они сушат листья питчери и размельчают их камнями. Затем они жгут ветки акации и образовавшуюся золу подмешивают к заготовленному порошку из листьев. Полученную смесь завертывают в лист питчери. Добавление золы акации высвобождает алкалоид, обладающий такими же наркотическими свойствами, как никотин. Австралийцам известно было усыпляющее действие этого растения также и на животных, и поэтому ветки питчери бросали в водоем, к которому ходили на водопой птицы эму. От «отравленной» таким образом воды эму как бы пьянеет, и тогда уже совсем нетрудно его убить.
Это растение встречается не всюду и поэтому является ценным товаром. У племен средних областей Австралии, таких, как вонгапитча, аранда и лоритья, есть свои определенные места сбора этого растения, употребление которого точно распределено между старейшинами племени.
В первые же годы европейской колонизации начал свое триумфальное шествие по континенту табак, австралийцам прежде незнакомый. Правда, отдельным племенам, живущим около мыса Йорк, обычай курения был знаком еще до вторжения европейцев, очевидно, от жителей близкого острова Новая Гвинея. Австралийские племена, живущие на обращенном, как указательный палец, к северу полуострове Кэп Йорк, курили когда-то листья одного из видов эвгении, точно так же как это вплоть до недавнего времени делали жители залива Папуа. В деревянной или бамбуковой трубке длиной примерно в 40 см заделывается один конец и просверливается отверстие. В него вставляются свернутые листы с горящим табаком. Курильщик через трубку втягивает в себя дым. Мужчины передают такую трубку по кругу. Каждый из них сильно затягивается, что вызывает чаще всего громкий кашель, иногда даже потерю сознания на несколько минут.
Устало опускается солнце. Его последние лучи раскрашивают нежными пастельными тонами широкую равнину. Между разбросанными кустами и деревьями появляются небольшие группы женщин. Они идут друг за дружкой, гуськом, как издавна принято ходить даже по открытой местности у всех экзотических народов.
Стройные смуглые фигуры живописно выделяются на фоне пейзажа. На голове они несут деревянные миски, наполненные всякими съедобными растениями, клубнями корней, семенами трав и плодами. Не забыты даже поленья для костра и вода. Оживленно переговариваясь, направляются они к своему стойбищу, расположенному в небольшой эвкалиптовой роще. От костров подымается легкий дымок. Там расположились мужчины. Они разделывают добычу — большого серого кенгуру. Кое-кто уже вынул из костистых кенгуровых лап сухожилия. Это ценнейший связочный материал. Его тщательно завертывают в кору дерева и складывают там, где хранится оружие. У стволов деревьев стоят наготове деревянные копья. Возле них на земле лежат щиты и палицы. Двое сухощавых мужчин медленно поднимаются со своих мест и разбивают палками едва тлеющие головни, оставшиеся от большого костра. Вспыхивают крохотные, уже обессиленные язычки пламени и тут же гаснут. Едкий дым стелется по земле. Мужчинам он не мешает. Они осторожно раздвигают палками дымящуюся кучу золы, оголяя плоские камни, ранее брошенные в очаг.
Тем временем кто-то уже подтащил к костру убитое животное и, еще не сняв шкуру и не освежевав туши, положил спиной на горячие камни. Мужчины быстро покрывают ее тлеющей золой и горячим песком. Другие группы мужчин точно так же кладут свою добычу в эти своеобразные земляные печи. Удовлетворенные охотники располагаются у подножия деревьев. Им незачем теперь беспокоиться насчет «жаркого». Оно тушится в собственном соку и скоро будет готово. Тут же у костра детишки возятся с лохматыми собаками динго.
Подходят и женщины, складывают свою ношу. Мужчины и дети их как будто даже не замечают. С давних времен мужчины и женщины и каждая возрастная группа имеют свой предписанный самой природой круг обязанностей, едва ли изменившийся за многие столетия. Женщины сразу же, не отдохнув, готовят пищу. Одни насыпают на отшлифованные овальной формы каменные плиты семена какой-то травы и затем осторожно прокатывают по ним обеими руками толстый каменный валик. Зернышки с треском лопаются, их мучнистое содержимое тут же перекладывают на плоское деревянное блюдо и замешивают водой. Из образовавшегося теста делают лепешки и кладут их в еще горячую золу погасшего костра. Другие выполняют свою работу с большим шумом. Круглым куском камня они раскалывают на каменных дисках твердые косточки плодов: их едят в сыром виде. Убитую же змею и жирные личинки witchity перед употреблением в пищу тушат в кучах горячей золы.
Вот и детишки. Устав от беготни, они смотрят на своих мамаш, словно хотят напомнить о том, чтобы их не забыли при раздаче пищи. Возле костров бродят собаки, чуют, что и их вечно голодной утробе хоть что-нибудь да перепадет. Отдельные группы подходят к своим кострам и вынимают оттуда дымящуюся еду. Кенгуру потрошат, снимают с него шкуру и делят мясо согласно некоему неписаному закону. Охотник, принесший добычу, и его семья пользуются особой привилегией. Но каждый житель стойбища получает свою долю мяса. Кости кенгуру дробят камнями, а костный мозг с упоением высасывают. Другая еда, как правило, тоже достается всем жителям стойбища, но некоторые племена придерживаются при разделе добычи особых правил, связанных с магическими и тотемическими представлениями, в силу чего от употребления той или иной пищи отстраняются отдельные люди или отдельные возрастно-половые группы.
Огненный шар солнца катится за горизонт. От деревьев, кустов и людей распластались по равнине огромные тени. Сгущаются сумерки. Там и сям какие-то фигуры горящими лучинами и пылающими прутьями вновь зажигают костры, и тогда сквозь прохладную мглу опустившейся ночи разносится убаюкивающее тепло.
С давних времен австралийцы пытаются выяснить, откуда у них появился огонь — это едва ли не самое важное достояние человеческой культуры. В Австралии нет ни одного племени, которое не имело бы своей легенды о происхождении огня. Однако основная идея этих мифов почти одна и та же, так что достаточно и двух примеров.
Племена Гипсленда (крайний юго-восток) рассказывают о временах, когда ни один туземец не знал огня. И жилось тогда людям очень плохо. Они не могли ни сварить себе пищу, ни погреться у костра в холодную погоду. Огнем владели две женщины. Они не любили людей, скрывали от них огонь. Но на свете жил один мужчина, который людей любил. И решил он у тех женщин огонь отнять. И вот однажды пришел он к ним в гости, разговорился и очень им понравился. Женщины разрешили ему сопровождать их во время прогулок. Улучив момент, он выкрал пылающую головешку и принес ее людям. Теперь люди могли варить пищу и греться у очага. А этого человека они впоследствии чтили как великого благодетеля. Он принял обличье птички с красноперым хвостиком. Красные перышки и были когда-то украденным огнем.
