– Да-а-а… грустно. – Подытожил Сергей.

– Ожидаемо, в общем-то. – Согласился Андрей Леонидович. – По истории я помню, что людям сама идея парового двигателя была известна давно. Есть даже мнение, что в Александрийском маяке Египта был задействован паровой двигатель. И в средние века его не раз собирали. Но он никому долго не был нужен, пока не появилась специфическая потребность в возросшей промышленности. А моя попытка оказалась неудачной. Неудивительно. Меня учили болтать языком и учить людей. Этим я, в сущности, и занимаюсь сейчас. Здесь я на своём месте. Для промышленной революции нужен другой человек. – И помолчав, спросил. – А вы кем были там?

Ребята переглянулись, и ответил Игорь:

– Я закончил «Стали и Сплавов», но по специальности не работал. С самого начала засел в московском представительстве, обычным менеджером.

– Это ещё кто? – Удивился хозяин дома.

– Ну, управленец, мелкого уровня. Договора, оформление заказов и прочая бумажная волокита.

– Ясно. А вы, ребята?

– Я вообще стоматолог. – Ответил Сергей. – Только голыми руками я мало на что способен, сами понимаете.

– Зуб-то выдрать сможешь?

– Чем?

– Плоскогубцами.

– Без анестезии? – Вскинулся Сергей. – Ах, да… – спохватился он, – простите. Не знаю даже.

– А остальные?

– Мы геодезисты. – Ответил Саша. – Астрономы.

– О! Это уже интересней. Ваши навыки могут пригодиться. В навигации или картографии. Здесь работы ещё непочатый край.

– А Сашка ещё два года в мореходке учился. – Вставил Коля.

– Ну, тогда ему прямая дорога к нашему с вами соотечественнику, у которого свой корабль. – Подвёл итог Андрей Леонидович. – Но это всё лирика. Для начала вам надо освоить язык, и желательно научиться читать и писать. Без этого здесь тяжело. Ну, хвосты коровам крутить, конечно, сможете, но, думаю, вас такая перспектива не устроит.

– Мы здесь навсегда? – Грустно спросил Игорь.

Андрей Леонидович посмотрел на ребят участливо, и ответил:

– Боюсь, что да. Во всяком случае, я не знаю, как отсюда вернуться обратно. На том пороге билет выдают в один конец.

Наступила тишина. Было слышно, как где-то в соседнем доме, гремит посуда, которую мыла хозяйка после ужина, где-то смеялись дети. Уже стемнело, в окнах зажглись свечи, мелькали тени. У людей была своя жизнь, совершенно другая, в которую друзьям предстояло встраиваться, и искать здесь своё место.

– Разумеется, пока поживёте у меня. Я вам помогу, чем смогу. Незатейливой работой обеспечу – здесь не принято бездельничать даже в святом месте. А когда освоитесь, тогда и подумаем все вместе, как дальше будете жить.

– А если нас будут искать, и сюда ещё кто-то вывалится? – Спросил Игорь.

– Не волнуйтесь. Староста села их обязательно встретит, и препроводит сюда, как и вас. В любом случае сообщит о важных событиях.

На том и порешили. Хотя, как позже выяснилось, никто за ними не последовал. Может и искали. Даже наверняка. Но в порог никто не совался.

Так началась жизнь четверых пропавших в святом месте, носившем название Мелибеа. Каждый день Андрей Леонидович занимался с ними местным языком, надо сказать довольно талантливо, и очень доходчиво объясняя принципы построения предложений, а так же сложных оборотов. Когда же, спустя месяц, они могли уже сносно общаться с местными, то он начал их обучать и простейшей грамоте. Жрецы относились к ним хорошо, кривых взглядов не бросали. Ну, ещё бы! В свободное от учёбы время ребята пахали за десятерых, вырубая кирками террасы на склонах горы под новые огороды, и подводя к ним оросительные канавы от ближайшего ручья. Очень помогли в этом деле перчатки с обрезанными пальцами, которые лежали у каждого в рюкзаке. Иначе ладони они бы стёрли в начале своей трудовой деятельности в кровь. Но мышцы на первых порах ныли адски.

Кормили щедро, но без изысков. В первый же день с них сняли мерку, а спустя небольшое время, с очередным обозом из долины, прибыла их новая местная одежда. Пара узких штанов на завязках, трусы, рубашки до середины бёдер и лёгкие суконные куртки, поскольку вечерами здесь было довольно прохладно. И обувь – летние сандалии и лёгкие кожаные ботинки. По заверениям их наставника и учителя, храмовый комплекс Мелибеа находился на высоте, примерно соответствующей 1300 метров над уровнем моря. И почти столько же от долины, поскольку там высоты не превышали ста метров. Не считая паломников, в комплексе жило человек двадцать жрецов, и десяток детей. Да, жрецами были не только мужчины, но и женщины. Считалось особо правильным, если муж и жена оба посвящают себя служению богам, и у них рождаются дети. Но были и непосвящённые, как, например, жена Андрея Леонидовича. Два десятка храмовой стражи присматривали в основном за паломниками, которые останавливались в отдельной гостинице.

Когда же месяца через два ребята уже более уверенно объяснялись на местном языке, то от скуки Саша решил пообщаться с местными вояками. Начал с того, что подарил офицеру, аналогу лейтенанта, который их конвоировал сюда, последнюю банку сгущёнки, а вечером пригласил на скромные посиделки возле бани Андрея Леонидовича, конечно, предварительно согласовав это с хозяином. Тут же выяснилось, что никто из стражников ещё не был в этом странном заведении, хотя и много слышали о непонятных ритуалах, которые Парменон там устраивает. Как-то не сложилось. А напрашиваться к уважаемому здесь жрецу простые солдаты, как скромно выразился лейтенант и о себе, постеснялись. И тогда договорились исправить это недоразумение. Конечно, Саша передал пожелание, что хочет отблагодарить за сопровождение всех участников их совместного путешествия, на что офицер ответил, что всех не получится – служба.

Но то ли он правильно понял намёк странного чужеземца, то ли случайно так вышло, а среди пришедших с ним четверых солдат, были обе женщины, и, конечно же, «капральша». Попарившись в баньке, и остыв в запруде, они сидели вдевятером за длинным столом, и пробовали разведённый и охлаждённый спирт, запасы которого тоже подходили к концу. Для местных такое пойло оказалось не в диковинку, здесь уже существовало несколько вариантов крепкого алкоголя, но летом, на жаре, его потребляли мало, в отличие от зимы и дождливых дней. А Саша слушал это всё, и, поглядывая на полуголую «капральшу», думал: «Вот, как же они тут уживаются? Явно красивая женщина, которую не портит даже армейская стрижка – бритые виски и затылок. А к ней все относятся, как просто к человеку, может даже товарищу. Неужели тот же офицер ничего не пытался с ней закрутить? А если и крутил, то как он вообще живёт, имея в подчинении женщин, и запросто знакомя их с посторонними, намерения которых довольно очевидны?» Всё это было непонятно, Саша чувствовал, что не понимает ещё многих нюансов здешней психологии и взаимоотношений. Хотя, скорее всего, он просто находился в плену стереотипов – более отсталое технически общество, должно соответствовать и более примитивным нравам, с налётом патриархальности. А здесь этого не было и в помине.

Оказалось, что всё это время он смотрел отсутствующим взглядом прямо на «капральшу», которая сначала старалась не обращать на это внимания, но потом открыто улыбнулась, посмотрев ему в глаза…

В общем, ночь они провели вместе. Сначала ушли любоваться закатом на край площадки, откуда открывался роскошный вид на долину. Долго беседовали там о всякой ерунде. А когда вернулись к столу, то оказалось, что там уже никого нет, и посуду даже унесли. Коротко переглянувшись, они впились друг в друга губами одновременно. Спали на сдвинутых лавках в моечной, накрыв их плотными простынями. Сначала Саша был королём, выпуская накопившийся за месяцы пар, но после нескольких заходов силы всё же начали покидать его. Но не тут-то было! «Капральша», которую звали Постумия, была неутомимой наездницей, что и продемонстрировала ему вскоре в буквальном смысле, доведя в конечном итоге до полуобморочного состояния. Уснули под утро, оба обессилевшие, прижавшись друг к другу…