Спустившись вниз, переговорил с канонирами у кормовых орудий. По большому счёту, вся надежда была на них. Калибр этих пушек больше, чем у преследователей, а значит, били они дальше. Оставался шанс нанести хотя бы незначительные повреждения парусам противника, прежде чем он сможет вообще достать до них из своих более слабых пушек. А там и спасительная темнота наступит. Наказал канонирам стрелять ядрами, как только они посчитают, что можно достать.

Когда преследователи сократили расстояние метров до пятисот, бахнул первый залп. Прежде чем клубы дыма окутали корму, Саша успел заметить, что оба ядра легли с большим недолётом и в стороне. Но говорить пока ничего не стал, потому что понимал в здешней артиллерии мало. Надо же людям и пристреляться. Прошла пара минут, раздался один выстрел. Уже лучше – ядро, прочертив пологую дугу, плюхнулось в воду в паре десятков метров рядом с бортом. Когда дым рассеялся, раздался второй выстрел. Тоже мимо, но с небольшим перелётом. Ситуация с прицеливанием, судя по всему усугублялась, хоть и небольшой, но качкой. Саша уже знал, что от момента поднесения фитиля к запальному отверстию, до собственно выстрела, проходит некоторое время, иногда до двух секунд, а если к этому добавить ещё и качку, то всё становится совсем не так просто, как кажется. К тому же, на больших дистанциях, ядро летит не по прямой, а по дуге, что тоже требует неких прикидок. На глаз, конечно же.

Одним словом, в момент, когда с корабля преследователей раздался первый выстрел, ни одного попадания добиться так и не удалось. Впрочем, они тоже мазали безбожно, надеясь, что случайно удастся зацепить парус. Но судя по всему, канониры у них были действительно хорошие. В парусах появилась сначала одна дырка, а потом и вторая. Да, это были ядра, диаметром всего в 76 мм, как он уже знал, но скорости эти дырки не прибавляли, а его канониры никак не могли попасть. Между тем, дистанция всё сокращалась, скоро могли полететь и книппели. Тогда одного попадания будет достаточно, чтобы судно стало лёгкой добычей. Саша закусил губу от отчаяния. Надо было что-то делать. Второй корабль отстал очень сильно, были видны только его паруса на горизонте. До темноты оставалось совсем немного, но развязка, судя по всему, наступит раньше. Или расстояние будет настолько малым, что их будет видно даже ночью, и всё равно догонят. Наконец, у него созрело авантюрное решение, но, скорее всего, это был последний шанс.

– Левый борт и корма зарядить книппелями, правый картечью! – Крикнул Саша. Матросы бросились к орудиям. Пороховые картузы подавались из трюма, процесс был не быстрым, но минуты за три управились.

– Коис! – Позвал Саша старшего матроса, когда с орудиями было закончено. – Надо спустить паруса, пока нам их совсем не изорвали. Чую, сейчас полетят книппели.

– Мы сами пойдём на абордаж? – Удивился моряк.

– Нет, мы подпустим их поближе. Но надо заранее разложить вёсла вдоль правого борта, и развернуть реи, как для форвинда (ветер в корму).

– Понял. – Ответил Коис, и матросы под его руководством занялись парусами. Из-под шлюпки, стоявшей в центре палубы, достали вёсла, и положили на открытом месте рядом, чтобы можно было их быстро схватить. Корабль начал сбавлять ход, на пиратском корабле заулюлюкали. Слов пока разобрать было нельзя.

– Так, самое главное. – Громко прокричал Саша, чтобы его все слышали. Когда я начну свистеть вот в эту дудку, – и он показал боцманскую принадлежность в своей руке, – вы все, чем бы ни занимались в этот момент, должны немедленно упасть на палубу, а лучше всего вообще слиться ней, как камбала с дном. Всем понятно?

Странно, но почему-то такое простое решение для местных было необычным. Спрятаться за борт – это они ещё понимали. А вот лечь – нет.

– Запомните! – Повторил он. – Свисток – лечь! Тогда ваши шансы остаться в живых будут намного выше. – Люди закивали, но насколько они это вообще осознали, было не очень понятно. Ну, да ладно. Скоро всё станет ясно.

Вскоре бахнули пушки преследователей. И это были книппели. Одна адская связка пролетела мимо, а вот вторая намоталась на бизань-мачту, оборвав и брас, и фал с левой стороны. Мачта жалобно заскрипела и сильно закачалась, но выдержала. Парус на этой мачте теперь становился не рабочим, а чинить такелаж времени уже не было. «Интересно, чем у них заряжены остальные пушки?» – Подумал Саша. Присев за бортом, он выглядывал из-за него, пытаясь выбрать оптимальный момент. Когда оставалось уже сто метров, он понял, что пора.

– Корма – огонь! – Закричал он изо всех сил. – И не дожидаясь результата, продолжил. – Вёсла по правому борту в воду! Вперёд! – Восемь человек, по два на весло, быстро вставили их в пазы, и, скользя ногами по палубе, потянули за рукоятки. Вода внизу вспенилась, но сопротивление было велико, вёсла двигались медленно, на шее у матросов вздулись вены, лица кривились от напряжения. Саша быстро выглянул из-за борта, и обрадовался. Как минимум один книппель попал в рангоут, разорвав фок, и запутав такелаж на этой мачте. С пиратского корабля один за другим раздались несколько ружейных выстрелов. Одна пуля ударила в борт всего в метре от Сашиного лица, полетели щепки. Оглянувшись, он увидел, как один матрос лежит на палубе, схватившись за окровавленную голову, но шевелится. На его место тут же бросилась молодая женщина, оказавшаяся рядом. Но дело уже пошло. Вёсла двигались всё быстрее, разворачивая корпус бортом к приближающемуся пирату. Достаточно!

– Вёсла стоп! Левый борт, целься! – Закричал Саша. Канониры, прятавшиеся до этого за своими орудиями, начали их ворочать, наводя на набегающий корабль. До него уже оставалось метров пятьдесят. – Огонь! – Заорал Саша, срывая голос от волнения. – Орудия плюнули огнём почти одновременно, метя поверх вражеских бортов.

Саша даже смотреть не стал, а едва утих грохот, закричал:

– Поставить паруса на мачтах!

Матросы побросали вёсла и бросились к фалам. Белые полотнища зашелестели, расправляясь, но это казалось так медленно! Саша выглянул из-за борта, и обрадовался. Теперь пиратам порвали ещё и фор-марсель, обломав заодно и стеньгу, изрешетили грот, и привели такелаж на обеих мачтах в полнейший беспорядок. Кливер мокрой тряпкой полоскался в воде на оборванных фалах. Только на последней, крюйс-мачте, оставался парус, и тот слегка рваный. Над бушпритом показалось перекошенное от бешенства лицо пиратского капитана. Саша вскинул над бортом кулак с торчащим из него средним пальцем. Тем не менее, инерция разгона толкала вражеское судно вперёд, а вот Сашин корабль набирал скорость слишком медленно. В какой-то момент казалось, что их всё же догонят, потому что между ними оставалось всего тридцать метров. Но в этот момент стало ясно, что разрыв увеличивается. Очевидно, это поняли и на пиратском корабле, потому что на нос вскочил человек, размахивая абордажной кошкой на верёвке, с явным намерением попытаться добросить её до добычи. И в этот момент сзади грянул ружейный выстрел. Пират, взмахнув руками, повалился назад. Обернувшись, Саша увидел Гликею с ружьём, прижавшуюся спиной к грот-мачте.

– Отличный выстрел! – Крикнул он. Девушка не отреагировала. Присев на колено, она сосредоточенно чистила ствол ружья шомполом. Снова оглянувшись назад, Саша лихорадочно пытался сообразить, когда вражеские пушки будут готовы к выстрелу, потому что это, скорее всего, будет теперь картечь. А вот и они, красавцы! Суета на носу улеглась, и стал заметен вражеский канонир, подносящий фитиль к одной пушке. Саша спрятался за борт, и что есть силы задул в дудку, тараща глаза. Звук был пронзительным и очень громким, не услышать его было невозможно, но тем не менее далеко не все матросы сразу на него отреагировали. Особенно обидно было, что Гликея продолжала стоять на одном колене, теперь заряжая ружьё.

– Всем лечь! – Заорал Саша, что есть силы. До большинства матросов это дошло, и они всё же успели упасть на палубу, прежде чем железный град пронёсся над ней. По корпусу забарабанила картечь, часть пронеслась над палубой, но там все уже лежали. Только один канонир замешкался у своего орудия с банником, и получил сразу три куска железа в грудь, рухнув на палубу. На Гликее, продолжавшей заряжать ружьё, была порвана рубашка на левом плече в двух местах, и по белой материи расползались пятна крови. Но судя по тому, что она продолжала механически совершать необходимые действия, картечины прошли по касательной, лишь зацепив. А состояние стресса, а может и боевого ража, позволяло не замечать таких «мелочей». Несколько картечин даже зацепили нижние края парусов. На палубу пиратского корабля начали выскакивать ещё люди из трюма, с ружьями и пистолетами.