Ртуть заметил, что пауки зашевелились. Он понял: им мешал свет, ведь эти насекомые живут в потемках и вылезают из укрытия только за добычей. Капитан направил на пауков луч фонарика. Зверюги задвигались, засуетились и начали спасаться бегством. Свет преследовал пауков. В ужасе, охваченные паникой, они разбежались по щелям.

Узник осмотрел стены и облегченно вздохнул:

– Что лукавить – такое соседство мне не по вкусу. Надо убираться отсюда как можно скорее.

Ртуть обследовал все стены своей тюрьмы. При ближайшем рассмотрении он обнаружил остатки лестницы.

Ноги Ртути вязли в растительной гнили. Он посмотрел повнимательнее. Ошибки быть не могло: это не колодец, а лестничная клетка. Старая лестница, изъеденная временем…

Наш герой привязал фонарик к пуговице, чтобы руки были свободны. За поясом у него два пистолета – один, правда, разряженный, зато другой еще послужит – и мощный складной нож, лезвие которого закреплялось на специальном зубце. Подобный нож, как мексиканский мачете, служил грозным оружием и орудием труда одновременно: им можно было убить человека и прокладывать дорогу в тропическом лесу.

«С таким оружием, – размышлял юноша, – я хозяин своей судьбы! Через час выберусь из застенка, или я не лучше барышни. Смелее, Ртуть! Правда, у тебя сегодня нет зрителей, но речь идет о жизни и смерти, нужно спасаться».

Капитан посмотрел на фонарик и вздохнул. Свечка быстро таяла, надолго ее не хватит. Он открыл рамку и задул огонь. Предстояло работать в темноте.

Если раньше здесь была лестница, то она куда-то вела. Не может быть, чтобы ступеньки уходили в никуда. Капитан взялся счищать ножом растительные наросты, которые опутали камни и загородили выход. Не зря нашего героя прозвали Ртутью! Как будто огонь бежал в его венах, а мускулы обладали нечеловеческой силой.

Сначала юноша работал ножом, потом, зажав лезвие в зубах, принялся обрывать корешки и стебли пальцами и откидывать назад. Образовалась дыра, и вот показался край почти нетронутой ступени.

Значит, подтвердилось предположение о том, что лестница прежде вела в подземный ход, по которому из убежища матадоров можно было выбраться на склон холма. Так осажденные могли бежать. Теперь условия изменились: иностранные войска, преследующие партизан, не отваживались забираться в глушь. Никому не нужный подземный ход осыпался и зарос.

Поработав с часок, Ртуть решил снова зажечь фонарик. Радостный крик вырвался из его уст. Он прорыл более чем на метр в глубину и теперь явственно различал хорошо сохранившиеся ступени. Итак, освобождение – дело времени.

Однако давал о себе знать голод. Спазмы желудка мешали работе. Сколько же времени у него крошки во рту не было? Летаргический сон приостановил все жизненные процессы в организме. Но сейчас природа брала свое.

– Черт возьми! – пробормотал Ртуть. – Это мрачное местечко не больно похоже на ресторан (и даже на кафе Реверди), где достаточно стукнуть по столу кулаком и крикнуть «Моzо!» («Человек!»), и тут же о вас позаботятся. Просто мучение – чувство голода! Оно мне так мешает. Хо-хо! Как говаривал Ричард Третий[113], царство за краюху хлеба!

Вдруг узник, о чем-то вспомнив, удовлетворенно усмехнулся. Из своего бездонного кармана он извлек маленький кожаный кисет и вытащил оттуда щепотку коричневого порошка. Кока![114].

– Дамы и господа, – обратился Ртуть к воображаемой публике, – я не претендую на то, что эта чудесная вещь навсегда заставит вас отказаться от бифштекса или жаркого… Но смею вас уверить: на несколько часов желудок успокоится. Следовательно…

Фраза повисла в воздухе. Слой перегноя под ногами капитана не вынес тяжести человеческого тела и провалился. К счастью, Ртуть инстинктивно успел ухватиться за край ступени, обернулся вокруг своей оси и… благополучно уселся.

Пришлось снова прибегнуть к Fiat lux. Спичка чиркнула – свеча зажглась. Луч осветил место происшествия… Из широкого отверстия веяло удивительной прохладой. Прислушавшись, Ртуть ясно уловил журчание полноводного ручья. На каком расстоянии, судить было трудно. Во всяком случае, глубина небольшая.

Усложнилась или облегчилась ситуация? Пока сказать нелегко. Щепотка коки подействовала успокаивающе. Ртуть, уверенный в своих силах, уселся на каменной ступеньке, чтобы хорошенько поразмыслить.

«Наметим план действий, – рассуждал он сам с собою. – До сих пор я, кажется, действовал неплохо. Все логично. Вряд ли бандит сбросил меня в колодец, чтобы потешить приятной прогулкой с удобным подземным ходом. Да, действительно, раньше лестница вела в тоннель. Но, скорее всего, тоннель стал непроходимым. Судя по звуку, в двух-трех метрах отсюда под землей бежит вода. Туда и рассчитывал меня окунуть гнусный карлик. Не могу сказать, что я ему очень благодарен… Какова же альтернатива?[115] Или я пытаюсь подняться по оставшимся ступенькам и разбиваю голову о крышку наглухо задраенного люка, или спускаюсь вниз и погружаюсь, как картошка в котелок, в бурный поток, который унесет меня неведомо куда…»

Философствования закончились логическим выводом:

«Вверху, как и внизу, – ничего веселого. Но нужно выбираться. Во-первых, мне бы не хотелось закончить молодую жизнь в сыром подвале с отвратительными пауками. Во-вторых, я должен выполнить свою задачу, я обещал матери все выяснить. И наконец, в-третьих, необходимо свести счеты с предводителем матадоров, этот негодяй должен быть убит. Ну что же, для начала попытаемся выйти туда, откуда вошли».

Юноша предпринял попытку подняться, цепляясь за остатки лестницы. Но, как бы силен и ловок он ни был, скоро понял, что предприятие если и не безнадежное, то слишком трудное… Остался второй вариант.

«Посмотрим, что за поток!»

Читатель помнит, как люди Переса, прибыв в убежище, пересекли мост над бурным потоком, разбивающимся о камни с ужасным ревом. Поток огибал холм, на котором стояла ферма. Ртуть рассудил правильно, предположив, что вода пробила стену до лестницы, ведущей в подземелье.

Поток увлек за собой деревца и пни, которые постепенно образовали довольно прочный свод, расчищенный сейчас нашим героем. Значит, он верно оценил ситуацию.

Загнанный в угол Перес нажал на пружину, приводящую в действие крышку люка. Он знал, что жертва не сможет выбраться из застенка, но только забыл, что имеет дело с французом, а француза этого зовут капитан Ртуть… Ртуть, который проходит везде, находит выходы в безвыходных положениях, на редкость хладнокровный человек, верящий в себя и в свое дело.

Экономя свечу, юноша стоял и размышлял в полной темноте. Вокруг него ползали и шуршали омерзительные насекомые. Пришлось взять себя в руки, чтобы отогнать страх. Что вы хотите? В мире нет совершенства. Ртуть не побоялся бы вступить в единоборство с отрядом в сто человек, но эти мерзкие пауки внушали ему ужас.

Вдруг узник почувствовал на левой руке прикосновение бархатной шерстки какой-то зверюшки. Страх пронзил его…

– Эй, Ртуть! – сказал он себе вслух. – Без глупостей! Не падай в обморок, ты не кисейная барышня!

И все же он не мог совладать с собой. Правая рука стала свинцовой и непослушной. Юноша испытывал настоящие страдания, скорее, впрочем, моральные, чем физические: он сознавал, что бояться глупо, но трусил.

Рука, на которой пристроилось отвратительное существо, ощутила внезапно легкий укол, как будто прикосновение тонкой иглы. Ртуть оцепенел.

Наконец правая его рука вновь заработала и изо всей силы обрушилась на врага. Животное жалобно, по-мышиному, запищало и упало к ногам человека.

Ртуть поспешно наклонился и увидел летучую мышь из породы вампиров. Случаегся, по ночам они сосут кровь у спящих людей, вызывая паралич, который проходит лишь через несколько дней.