— Успокоиться? Вы вообще понимаете, что она из-за вас в этом дерьме оказалась, — тычу пальцем в обоих мужчин, — Девушка, где там одна находиться у врагов и неизвестно, что с ней сделают. А ты мне говоришь успокойся! — отец сердито поджал губы, но промолчал.

Я подошел к бару, плеснул себе алкоголь. И залпом выпил содержимое. Горло обожгло жидкостью и прокатилось в желудок. Мне стало чуть легче.

— С Вами связывались уже? — задал вопрос Владимиру Михалычу. Он отрицательно покачал головой.

— Вы тогда решайте ваши разногласия. Я поднимусь к себе, — и я направился к выходу. На пороге остановился. — Если с ней что-то случиться, я вас обоих не прощу. — бросил на них такой взгляд, что можно было заморозить пол планеты.

Поднимаясь по лестнице, стал набирал номер Артёма Бызова.

— Уже соскучился по мне, — послышался шутливый голос друга.

— Тёма, мне сейчас не до шуток. Можешь оказать ещё одну услугу? — парень резко стал серьёзным.

— Выкладывай.

Когда дверь за сыном захлопнулась. Абрамов старший пристально посмотрел на Владимира.

— Я смотрю, мой старший сын неровно дышит к твоей дочери.

— Я давно это понял, — Михалыч устала прикрыл глаза.

— Есть что-то ещё? О что ты умолчал?

— Я тебе уже говорил Паша, — Миронов прямо посмотрел другу в глаза. — Я тут не причем. Мне твой товар даром не нужен. Мне своего бизнеса хватает. А что произошло тогда чёрт его знает.

Отец девушки поднялся с кресла. Подошел к мини-бару плеснул в два стакана виски. Вернулся на своё место и один поставил перед другом.

Сделав глоток, он произнёс.

— Ты мне сказал перевезти товар со склада на место сделки. Я так и поступил. Проконтролировал загрузку оружия. Получил деньги, отдал товар. Всё, — наступила мертвая тишина. — Доступ есть только у твоих ребят. Ищи в своих рядах крысу, Паш, — Владимир Михайлович Миронов прямо посмотрел Абрамову в лицо.

Олеся

Ночь прошла спокойно, меня больше не беспокоили. Съев принесённый ужин, я немного расслабилась. В том, что был вечер, я узнала из разговора охранников, которых подслушала. Насытив желудок, мне стало чуть легче.

Иногда на меня накатывала паника. Поняв, что сбежать отсюда невозможно, легла, свернувшись калачиком на выделенном мне матрасе…и заплакала. Слёзы долго лились, пока всё не выплакала. А потом провалилась в спасительное забытье. Очень надеялась, что когда проснусь, это всё окажется сном. И в действительности я нахожусь дома, в своей постели. А это окажется кошмарным сном.

Пробуждение было тяжелым. Меня мутило. Соскочив с места, кинулась в угол комнаты. Меня вывернула наизнанку. Просидела с ведром в обнимку, пока не почувствовало, что тошнота отступила. Вытерла выступившие слёзы тыльной стороной руки.

Множество вопросов проносилось в моей голове. За что мне это? Кто эти люди? Почему я здесь? Чем больше думала об этом, тем сильнее накручивала себя. Нервы на пределе. Что меня ожидает не знаю. Неизвестность пугает. Заставляя все внутренности холодеть от ужаса.

Я нервно расхаживала по комнате, нарезая круги. Время тянется медленно. Сколько я здесь нахожусь, не знаю. День, может два. Без окон теряется ощущение времени.

Проснулась от ощущения, что на меня кто-то смотрит. Резко принимаю сидячее положение. Напротив сидел на стуле пожилой мужчина. Тот, кого я видела в первый день своего пребывания здесь. Он изучал меня, цепким взглядом прошелся по мне с головы до кончиков ног. Я поёжелась. Стало неуютно под таким взглядом.

— Кто вы, — спрашиваю. Голос осип, и мне пришлось откашляться, чтоб задать следующий вопрос, — Зачем я здесь?

Мужчина сидел, закинув ногу на ногу, держа правую руку на трости. Которую украшал набалдашник в виде головы льва.

— Меня зовут Азамат Рахимов. Я тот, кто заказал убийство Абрамова, — от неожиданности мой рот приобретает форму буквы «О» и я тут же ладошкой прикрыла губы.

Вот кто виноват в проблемах моего отца. Это значит, папа не имеет к этому никакого отношения. С плеч свалился тяжелый груз, что давил на меня всё это время. Стало так легко на душе. Потому что моя семья чиста перед семьёй Абрамовых.

— И подставил твоего отца тоже я. Он стал козлом отпущения. Хотел, чтобы они сгрызли друг друга, — усмехается.

— Зачем вы это сделали? — я хотела узнать причину. — Зачем втянули моего отца в это? — хотела было кинутся и расцарапать подлое лицо мужчины перед собой. Не дали.

Из ниоткуда появился охранник. Как я его раньше не заметила? Сильные пальцы схватили меня за волосы, резко дёрнули назад. Я хватаюсь за эту руку, чтобы убрать её или хотя бы ослабить захват. На глазах выступила влага, образ человека, сидящего передо мной, размыло, и я была рада этому. Прикрыла глаза, но меня снова дёргают за копну.

— Сиди смирно! — слышу грубый, резкий голос за спиной. Пришлось послушаться. Мало ли что могут ещё предпринять. Мне нельзя их провоцировать. Теперь я не одна. Я в ответе за ещё одну жизнь.

— Ты хотела знать, зачем ты здесь. А я отвечу. Потому что ты подстилка Абрамовская. Потому что сыночек его старший спутал все карты мне своим появлением. Суёт свой нос, куда не следует, — глазища свои вылупил, смотрит так дико. У меня даже мысль проскочила. Он безумен! — Похитив тебя, я убью два зайца. И выведу из бизнеса обоих. А ты мне в этом поможешь.

— Не бывать этому! — шиплю на него, как змея. «Чёрта с два, я буду ему помогать. Пусть катиться куда подальше».

Рахимов даёт мне пощёчину, и резкая боль опаляет лицо. От мощного удара меня откинула на матрас. Кожа горит. Я прижимаю к ней ладонь. И со страхом поглядываю на этого монстра.

— Молчи, сука. Ты будешь делать то, что я скажу. Из тебя выйдет отличная приманка, — смеётся. Его забавляет мой страх. Животное. — Старший сын Абрамова придёт туда, куда я скажу, без охраны. Так будет проще прищучить его, — он гордиться своим планом, это видно по его чёрным глазам. — Потом очередь дойдёт и до тебя. Я заставлю Абрамова и Миронова ощутить горечь потери.

Я сглатываю слюну. В горле стоит горечь. Страх. Обида. Злость. Этот коктейль бурлит внутри, заставляя скручиваться все внутренности.

Рахимов поднимается. Смотрит на меня свысока, презрительно, с ненавистью. Я сжалась в клубок, как испуганный котёнок. Который знает, что его дни сочтены. Палач уже вынес свой приговор.

Он разворачивается и вальяжно, на сколько позволяет его состояние нога, выходит из моей камеры. Ну вот и всё.

Моё тело расслабляется после сильного напряжения. Слёзы сами собой текут из глаз, орошая грязную, пыльную подстилку под моей щекой. Которая служила для меня постелью. Не знаю, сколько так пролежала, глотая горькие слёзы, прикрыв веки, вскоре провалилась в объятия Морфея.

Мне снился сон. Что мы с Дамиром одна большая, любящая семья. Это был мой личный островок счастья. В этой темноте…

Дамир

Ночь прошла в волнении за девушку. Похитители так и не позвонили. Где она сейчас? Всё ли с ней в порядке? Эти мысли не отпускали меня.

Я просто не мог сидеть и ждать, когда её найдут. По этому снова и снова просматривал материалы с места происшествия. У отца в органах оказались свои люди. Нам предоставил полный отчет.

Снимки, видео с регистратора в машине Миронова. Я в сотый раз просматривал ролик. Слышу крики моей девочки.

На запись попал момент, когда Олесю запихивали в салон грубо, не заботясь о том, что перед ними хрупкая девушка.

Я сжимал кулаки от бессилия. Хотелось разорвать того, кто посмел к ней прикоснуться. Снова включаю запись, всматриваюсь вновь и вновь. Номеров не видно, лица в масках. Но должно же быть хоть что-то. В ярости наношу удары в стену, разбивая кулаки в кровь. Это моё наказание.

— Дружище, постой, хватит. Ты мне всю квартиру так разнесёшь! — Артём появляется из кухни с двумя чашками кофе. — Ты чё творишь? Жди, аптечку принесу, — ставит напитки на стол, выходит из комнаты, качая головой.