— Мы с Анной просто старые друзья. Я был рад возобновить наше знакомство.

— Как мило, но неужели тебя не беспокоят сплетни, дорогой братец? Я уверена, все вокруг уже обсуждают завещание. Многим было известно о папиной интрижке.

Налдо сжал кулаки.

— Твоя страсть к драматизму, как всегда, впечатляет. — Он бросил взгляд на Анну, которая была занята ужином и, очевидно, не понимала, о чем идет речь. — Нам обоим известно, что отец предпочел сохранить верность маме, оставаясь один даже после ее смерти.

— В данных обстоятельствах у него не было выбора. — Изабелла сощурилась, и Налдо показалось, что она готова немедленно раскрыть правду о смерти их матери.

То, о чем члены семьи поклялись никогда не говорить.

Комната погрузилась в напряженную тишину.

— Расслабься, Налдо. — Изабелла провела пальчиком по краю бокала. — Я только хотела сказать: все мужчины одинаковы. Вряд ли можно представить, что де Леон женится на собственной поварихе.

— Что? — Анна подняла взгляд.

— Не обращай на нее внимания.

Она уставилась на Изабеллу.

— Вы хотите сказать, ваш отец и моя мать…

— Не обращай внимания на глупые сплетни, — уговаривал ее Налдо.

Изабелла разразилась неприятным смехом, напоминающим звон разбитого стекла.

— О Налдо! Только такие мужчины, как ты и отец, думают, что им удастся годами хранить подобного рода секреты. — Она смяла салфетку и встала из-за стола. — От обсуждения всех этих семейных тайн у меня началось несварение. Я поужинаю в своей комнате.

Налдо еще крепче сжал кулаки, когда его сестра вышла из комнаты.

— Налдо. — Голос Анны напоминал шепот. — Сказанное Изабеллой — правда?

— Ерунда. — Он залпом выпил бокал вина.

— Но тогда все становится на свои места. Я имею в виду то, что он оставил ей землю… — Она ухватилась за край стола, костяшки ее пальцев побелели. — По выражению твоего лица я могу сделать вывод: это правда. — Она пристально смотрела на него, желая наконец-то узнать, как на самом деле обстояли дела. — И, невзирая на твое отношения к происшедшему, ты признаешь это?

— Да. Больше всего на свете мне хотелось бы, чтобы это было не так. — Налдо поставил локти на стол. Его пронзила резкая боль. — Это твоя мать стала виновницей смерти моего отца.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Что? — воскликнула Анна, не веря своим ушам.

— Ее смерть убила его. — Он взглянул на нее с упреком.

— Она погибла в автокатастрофе. Разве в этом есть ее вина?

Налдо пристально смотрел на Анну, какое-то время его лицо оставалось непроницаемым.

— Когда моему отцу сообщили о том, что твоя мать погибла, мне пришлось отвезти его в больницу. Летти была уже в морге. Когда он увидел ее там…

Анну зазнобило, стоило ей представить свою мать в больничном морге.

Налдо сделал глубокий вдох.

— У него случился сердечный приступ. Его немедленно отправили в реанимацию, но он так и не пришел в сознание. Врачи сказали, что это был обширный инфаркт. Еще в течение трех суток он был подключен к аппарату искусственного питания, но так и смог выкарабкаться. Или не захотел…

Анна закусила губу. Казалось, черные глаза Налдо смотрят сквозь нее.

— Она никогда ничего мне не рассказывала.

А ведь мы были так близки! По крайней мере, мне так казалось.

— Возможно, она понимала, что это неправильно.

— Но что здесь плохого? Твой отец был вдовцом! А мама вообще никогда не была замужем. Я уверена, они, как все взрослые люди, полностью отдавали себе отчет в своих действиях.

— У отца были определенные обязательства перед моей матерью. — На его лице появилось горькое выражение.

Анна нервно вздохнула.

— «И даже смерть не разлучит их», — продолжил Налдо. — Я не сомневаюсь, он любил твою мать, но это вовсе не означает, что он должен был умереть вместе с ней. Разве тебе не хотелось, чтобы он был счастлив?

— Он был счастлив! — вскричала она. Его напряженный взгляд, казалось, вот-вот прожжет дырку в ее коже. — Да. Очевидно, он был счастлив с моей матерью. — Черт возьми, ну почему Налдо хотел сохранить в секрете роман своего отца с ее мамой? Что еще он скрывает? — А сегодня утром ты проник в коттедж, желая уничтожить доказательства их любви? Следы от твоих ботинок были по всему дому.

Налдо опустил глаза.

— Да, я кое-что искал.

— Что именно?

— Драгоценности. Фамильные реликвии, которые мой отец отдал твоей матери.

Анну снова охватил озноб.

— Он подарил их моей матери, а ты решил отобрать?

— Эти украшения принадлежали моей семье более века. Они — часть семейного достояния.

— Они дорого стоят?

— Да. Вообще-то я собирался компенсировать тебе их полную стоимость.

— О, неужели? — Она ни капли не верила его словам. — Почему же тогда ты просто не спросил меня о них?

— Потому что тогда бы ты начала расспрашивать, как они попали к твоей матери.

— А ты не хотел, чтобы я узнала об отношениях твоего отца с моей мамой. — Анна нахмурилась. — Должно быть, он на самом деле ее очень любил, раз подарил ей семейные драгоценности.

— Им просто было хорошо вместе, только и всего.

Она уже с трудом могла сдерживать раздражение.

— Сейчас понятно, почему твой отец оставил землю и коттедж моей матери. Он знал: если когда-нибудь с ним что-нибудь случится, ты заставишь ее уехать. Твоей отец очень не хотел, чтобы мою маму едва ли не силой выгнали из дома, который она так любила.

— На вырученные деньги она могла бы купить домик и получше.

— В наши дни на двести пятьдесят тысяч не слишком-то разгуляешься.

Налдо снова сощурился.

— Хорошо. Четыреста тысяч долларов.

Его желваки ходили ходуном. Анна побледнела от гнева.

Неужели ему так не терпится от меня избавиться? Да еще в такой грубой форме!

— Это включает стоимость украшений? — Ее голос прозвучал холодно как лед.

— Если драгоценности будут найдены, то их цену мы можем обговорить дополнительно. Надеюсь, я могу рассчитывать на твое молчание. Нам обоим будет весьма неприятно, если наши родители станут предметом грязных сплетен.

— О, неужели? Возможно, отдав моей матери драгоценности, твой отец тем самым хотел купить ее молчание? Чтобы никто не знал о его тайной любовнице. — Анна вскочила на ноги. Сердце выпрыгивало у нее из груди. — Я стыжусь знакомства со всеми вами. Моя мама была самой доброй и любящей женщиной на свете, но ее опозорило отношение моего отца, да и твоего тоже.

— Ты не понимаешь до конца всей ситуации. — Ледяной голос Налдо заставил Анну содрогнуться.

— Я понимаю все, что необходимо понимать. Моя мама вполне подходила для постели, но не для брака. — Слезы угрожали вот-вот хлынуть у нее из глаз. Ей приходилось ловить ртом воздух, чтобы хоть как-то их сдержать. Нечестно, что мужчины могут использовать женщин и получать все, что им нужно, не давая взамен никаких обещаний. Почему женщины позволяют им так с собой поступать?

Сжав кулаки, не в силах больше спорить, она вылетела из столовой. Она пробежала мимо испуганной Пилар и с силой ударила входную дверь ногой.

Налдо не бросился за ней. Он знал: она обязательно вернется за своими деньгами.

Анна тоже знала, и от этого на душе у нее становилось еще тяжелее.

Налдо стоял у окна своей спальни, всматриваясь в темноту. Почему Анна не могла отнестись ко всему спокойно?

Слабый свет в окне коттеджа свидетельствовал о том, что она не может заснуть так же, как и он.

Она продаст. Здесь ее больше ничего не держит. Нужно только договориться о цене. Разве что-то может измениться от того, что теперь она знает: наши родители были любовниками? Все это в прошлом.

Налдо смутно видел силуэт Анны в освещенном окне. Вот она резко откинула волосы назад. Несмотря на то что он не мог видеть все подробности, его воображение тут же нарисовало, как она переодевается в ночную рубашку, как мягкая ткань обтягивает ее высокую, упругую грудь.