Пуаро вздохнул. Он свернул в сторону и тихо постучал в дверь небольшого, украшенного пилястрами, белого домика.

Через некоторое время он услышал за дверью шаги, те самые — медленные, словно нерешительные, шаги. Миссис Фоллиат открыла дверь. На этот раз ее постаревшее лицо и болезненный вид не удивили его.

— Месье Пуаро? Снова — вы?

— Разрешите войти?

— Конечно.

Он вошел следом за нею.

Она предложила чай, но он отказался. Она спокойно спросила:

— Зачем вы пришли?

— Вы, вероятно, сами догадываетесь, мадам.

— Я очень устала, — ответила она уклончиво.

— Я знаю. Теперь уже три убийства, — продолжал он. — Хэтти Стаббс, Марлен Таккер, старик Мэрделл.

— Мэрделл? — резко спросила она. — Это был несчастный случай. Он упал с причала. Он был очень стар и почти слепой. А перед этим он выпил в баре.

— Это не был несчастный случай. Мэрделл слишком много знал.

— Что он знал?

— Возможно, он узнал лицо или походку, или голос… Я говорил с ним в тот день, когда впервые приехал сюда. Он тогда рассказал мне все о семье Фоллиат — о вашем свекре и муже, о ваших сыновьях, погибших на войне. Но… погибли ведь не оба, не так ли? Ваш сын Генри погиб вместе со своим кораблем, а второй сын, Джеймс, убит не был. Он дезертировал. Возможно, в списках сообщалось, что он пропал без вести или погиб. А позже вы всем говорили, что он погиб. И никто не сомневался в правдивости вашего заявления. С какой стати?

Пуаро помолчал, а затем заговорил снова:

— Не думайте, что я вам не сочувствую, мадам. Я знаю, вы прожили тяжелую жизнь. У вас не могло быть никаких иллюзий относительно вашего младшего сына, но он был ваш сын, и вы любили его. Вы сделали все, что смогли, чтобы дать ему новую жизнь. Под вашей опекой была молодая девушка, ненормальная, но очень богатая. О да, она была богата. Вы же представили дело так, что ее родители лишились своего богатства, что девушка была бедной и что вы посоветовали ей выйти замуж за богатого человека намного старше ее. Все поверили и этой истории. Ее родители и близкие родственники погибли. Французские юристы в Париже действовали по инструкциям юристов из Сан-Мигуэля. Выйдя замуж, девушка получила право распоряжаться полученным наследством. Она была, как вы сами сказали мне, слабовольной, нежной и послушной. Все, что ее муж просил подписать, она подписывала. Ценные бумаги, вероятно, менялись и перепродавались не один раз, но в конце концов желаемая цель была достигнута. Сэр Джордж Стаббс — новое имя вашего сына — стал богатым человеком, а его жена — нищей. Он стал незаконно называть себя сэром, чтобы незаконно владеть чужим богатством. Титул внушает доверие. А деньги делают и незаконное законным. Богатый, достигший зрелого возраста (и, естественно, с изменившейся внешностью), отрастивший себе бороду, сэр Джордж Стаббс купил Нэсс-Хауз и переехал жить в свое родное поместье, в котором он не был с самого детства. Война унесла многие жизни, и в поместье никого не осталось, кто знал его. Но был старый Мэрделл. Он узнал вашего сына и держал это при себе. Он сказал мне, что Фоллиаты всегда будут в Нэсс-Хауз, и я разгадал его хитрость.

Итак, все обернулось хорошо. По крайней мере, вы так думали. На этом, я совершенно уверен, ваши планы и заканчивались. Ваш сын был богат, жил в родном доме: и, хотя жена его была ненормальной, она была красивой и послушной, и вы надеялись, что он будет к ней добр и она будет счастлива.

Мисс Фоллиат тихо промолвила:

— Именно так я и думала. Я думала, что буду ухаживать за Хэтти и заботиться о ней. Я не могла себе представить…

— Вы не могли себе представить, а ваш сын постарался скрыть от вас, что, когда он женился на Хэтти, он уже был женат. О, вы навели справки. Ваш сын женился в Триесте на девушке из преступного мира, которая укрывала его, когда он дезертировал. У нее не было желания расставаться с ним, и он тоже не имел такого намерения. Брак с Хэтти был для него лишь средством разбогатеть, и с самого начала он знал, как поступить с Хэтти.

— Нет-нет, я не верю! Я не могу поверить… Это все она… та подлая тварь!

Пуаро неумолимо продолжал:

— Он задумал убийство. У Хэтти не было ни родственников, ни друзей. Сразу же по возвращении в Англию он привез ее сюда. Слуги ее почти не видели в тот первый вечер, а на следующее утро они увидели не Хэтти, а ту, другую, — его итальянскую жену. Она по возможности загримировалась под Хэтти и грубо подражала ее поведению. И снова все могло кончиться на этом. Лже-Хэтти прожила бы жизнь, как настоящая Хэтти, а ее умственная неполноценность, несомненно, прошла бы под воздействием «новых медицинских средств». Мисс Брэвис уже догадывалась, что с головой у нее все в порядке.

Но случилось нечто совершенно непредвиденное. У Хэтти объявился кузен. Он ехал в Англию, и, хотя не видел Хэтти многие годы, вероятно, не смог бы не заметить подлога… Странно, — прервал сам себя Пуаро. — Мне приходила в голову мысль о подлоге, но я подумал о де Суза. А ведь истина была рядом.

Он продолжал:

— Из создавшегося положения они могли выйти по-разному. Леди Стаббс могла избежать встречи под предлогом болезни, но если де Суза задержался бы в Англии- на длительное время, ей было бы нелегко отказать ему в приеме. Но к тому времени их беспокоило другое. По-старчески болтливый Мэрделл часто разговаривал со своей внучкой. Она одна, вероятно, еще терпела его болтовню, хотя и считала, что он «немного того». И тем не менее его рассказы о женском трупе в лесу, о том, что сэр Джордж Стаббс — на самом деле мистер Джеймс, произвели на нее известное впечатление, и она попробовала намекнуть об этом сэру Джорджу. Этим самым она подписала себе смертный приговор. Сэр Джордж и его жена не могли допустить, чтобы пошли слухи. Я полагаю, они давали ей небольшие суммы, чтобы она молчала, а сами обдумывали свой зловещий план.

Все было очень тщательно рассчитано. О дне прибытия де Суза в Хельмут они уже знали. Он совпадал с днем празднества. План предусматривал гибель Марлен и исчезновение леди Стаббс при обстоятельствах, которые должны были бросить тень подозрения на де Суза. Отсюда и ссылки на то, что он «дурной человек», и обвинение, что «он убивает людей». Леди Стаббс должна была исчезнуть навсегда и переменить имя. Возможно, сэр Джордж при удобном случае «опознал» бы ее труп. В сущности, сейчас «Хэтти» просто может вернуть себе свое прежнее итальянское имя. Все, что ей нужно было сделать, это сыграть двойную роль в течение немногим более двадцати четырех часов. С помощью Джорджа это было нетрудно. В день, когда я приехал, «леди Стаббс» оставалась у себя в комнате до чая. Кроме сэра Джорджа, ее никто не видел. В действительности она незаметно выскользнула из дома, на поезде или на автобусе добралась до Эксетера и вернулась оттуда в компании девушек-студенток, которые летом в большом числе ежедневно разъезжают по здешним местам. Им она сочинила историю о своем мнимом друге, отравившемся мясным пирогом и вынужденном оставаться в Эксетере. Она приезжает в молодежную гостиницу, нанимает себе клетушку и выходит «ознакомиться» с окрестностями. Перед чаем она уже в гостиной. После обеда леди Стаббс уходит рано спать, но спустя некоторое время мисс Брэвис замечает, что она тайком выходит из дома. Она ночует в гостинице, рано утром выходит оттуда и за завтраком в столовой Нэсс-Хауз она снова — леди Стаббс. И снова она проводит утро в своей комнате с «головной болью». На этот раз она разыгрывает роль нарушителя границ поместья Нэсс-Хауз. Из окна спальни своей жены на нее и на ее спутницу кричит сэр Джордж и заставляет их вернуться обратно. Сэр Джордж делает вид, что отходит от окна, чтобы успокоить лежащую в постели жену. Преображать свою внешность и костюм ей было нетрудно — под роскошным платьем на ней были шорты и рубашка с открытым воротом. Тщательная косметика и широкополая шляпа, оттенявшая искусственную белизну кожи ее лица, — для леди Стаббс; для итальянской девушки — яркая косынка, смуглая кожа и красно-каштановые локоны. Никому и в голову не могло прийти, что эти двое были одним и тем же лицом.