Сегодня возвращался с тренировки поздно. Димон предложил попробовать внести в их выступление новые компоненты и вся команда скейтеров увлеченно откатывала программу почти до ночи.

Погода ощутимо испортилась. До недавнего времени стояла теплынь, но октябрь брал свое. И на смену бабьему лету пришли заморозки и дожди. Андрей спешил домой, накинув капюшон куртки на голову, защищаясь от мелкой мороси. Его беспокоила только одна мысль: чем порадовать Миру и есть ли в круглосуточном магазине на углу дома рахат-лукум или стоит завернуть в супермаркет.

Но все его планам не суждено было сбыться. Завернув в арку, которая вела к дому, с удивлением уставился на трех мужчин, перегородивших ему путь. Выругался, когда понял, что и сзади появилась тройка подозрительных личностей.

Прекрасно понимал, что ситуация дерьмовая. Конечно, в клубе случались стычки и драки, но обычно не с таким численным перевесом. Его явно ожидали, так как быстро окружили, не оставляя ни малейшей возможности к отступлению.

Драка началась неожиданно. Растерявшись, Андрей едва успел уклониться от летящего в голову кулака. Но увернуться от всех, следующих друг за другом ударов с разных сторон, не мог. Кулак в бок заставил охнуть от боли и согнуться. Как следствие, пропустил следующий удар в лицо, а подсечка со спины по ногам повалила на землю. Упал на асфальт, судорожно кашляя и отплевываясь от крови из разбитого и скорее всего сломанного носа. Парень попытался подняться, но тут же получил еще один пинок носком ботинка в живот.

Выхода не было. Инстинкты подсказали, что нужно пытаться спрятать живот и голову. Парень закрыл ее руками и скрутился, защищая внутренние органы, когда со всех сторон на него посыпались удары ногами. Шестеро нападавших избивали его от души.

Боль от ударов оглушала. Андрею казалось, что все тело перемалывают в мясорубке. Не мог сдерживать стоны. В тот момент не думал, за что его так жестоко бьют. Сознание уже балансировало на грани, когда удары прекратились.

Один из мужиков присел рядом и поднял ему голову за волосы. Андрей не мог разглядеть его лица, перед глазами все расплывалось. С трудом понимал слова.

— Тебе же ясно сказали, что девка другому принадлежит. Ты не послушался — влез. Зря! — с усмешкой пояснял ему один из напавших, а Андрей даже ничего не мог ответить на это. — Подумай хорошенько в больничке. По сути у тебя один вариант — уйди с дороги. Иначе… — перед лицом демонстративно мелькнуло лезвие выкидного ножа, — тебя уберут.

Нападавшие наконец оставили его в покое и скрылись на машине.

Андрей какое-то время лежал, не пытаясь встать. Кровь хлестала из носа. Разбитые губы шевелились с трудом. Все тело превратилось в очаг боли. Даже дышать больно. Вполне вероятно сломаны ребра.

Когда попытался встать, понял, что не факт, что куда-то сможет в таком состоянии добраться. Перед глазами все плыло, голова кружилась.

Как сквозь вату услышал чьи-то ругательства над собой.

— Вот же хрень, — пробормотал парень, присев рядом. — Встать можешь? — с трудом разбирал Андрей чьи-то слова, но ответить не смог.

От попыток прохожего поднять его на ноги и дикой боли в области груди, потерял сознание.

Очнулся в больнице. Чувствовал себя отвратительно, да и мало что помнил о первых часах в травматологии. В воспоминаниях остались только обрывки: уколы, голоса медсестер и врачей.

Сюрпризом стало то, что в больницу Андрея доставил Влад. Парень ушел раньше с тренировки, так как Мира позвонила и попросила о встрече. А на обратном пути наткнулся на избитого соперника в арке. Андрей же, справляясь с приступами головной боли и вспоминая слова одного из нападавших, уже давно сообразил кому обязан своим состоянием. Отцу Миры он явно сильно не нравился. Вполне возможно, что Влад даже знал о готовящейся подставе.

О событиях первого вечера помнил смутно. Вроде как Мира приходила, но могло и причудиться. Надеялся, что если девушка и была в больнице, то брат отправил ее домой. Андрей не знал, кто постарался, но все необходимые лекарства, как и сменка одежды, полотенце и остальные бытовые мелочи, лежали на прикроватной тумбочке.

Проснувшись утром, прочувствовал все прелести своего состояния. Лицо опухло, дышать мог только ртом, так как в носу ватные тампоны. Скорее всего появились синяки под глазами и вокруг носа, голова раскалывалась, тошнит, разбитые губы мешают говорить, ребра туго стянуты повязкой на груди и при дыхании пульсирует тупая боль в корпусе. Пытался вообще не двигаться. И мысль, что после аварии было хуже в сто раз не очень спасала.

Не оставалось ничего другого как рассматривать белый потолок и выкрашенные до середины синей краской стены стандартной четырехместной палаты хирургии. Койка напротив была явно занята, о чем свидетельствовали вещи на тумбочке. Но видимо «соседа» отпустили на ночь домой. На второй кровати за поднятой в растяжке ногой в гипсе тяжело было разглядеть ее хозяина. Андрей и не пытался. Не было настроения заводить новые знакомства.

Соседняя кровать, судя по голому полосатому матрасу, опустела совсем недавно.

Поздним утром с ежедневным обходом палату посетил врач. Невысокий седовласый мужчина в белом халате и круглых очках внимательно посмотрел на него, прочитал фамилию на карточке и расплылся в улыбке:

— О, любимый пациент. Верховцев, как тебя опять угораздило?

Андрей попытался пожать плечами, но только скривился от боли. С пожилым травматологом знаком со школы. Мужчина вправил ему не один вывих, и лечил после аварии, когда родственники перевезли его из местной больницы в родной город.

— Да-да, будет больно, — комментировал свои действия мужчина, осматривая в процессе монолога травмы пациента. — Сломанные нос и трещины в ребрах — это тебе не хухры-мухры. Еще и головой приложился, — он покачал головой. — Все неймется молодым, кулаками машут по делу и без. Еще и мать явится опять тут спектакли устраивать, — покачал он седой головой.

— Надеюсь, не узнает, — в нос ответил Андрей, с ужасом представляя во что превратится его жизнь, если Агата Львовна узнает об инциденте.

— Я тоже надеюсь, — обреченно подтвердил доктор, заканчивая осмотр. — В целом — жить будешь. С сотрясением три дня постельный режим, вставать только по нужде. Если голова кружится — можешь медсестричку позвать. Ребра заживут — трещины только. Пытайся лишний раз не напрягаться без надобности. Избивали, видимо, от души, но внутренние органы не задеты. Гематомы, ссадины — но это мелочи. А вот нос. Придется недельку-другую красавцем походить пока хрящ не срастется и синяки не сойдут. Рецепт я твоей девушке отдал, медсестра знает, когда перевязывать и прочее. Отдыхай и набирайся сил.

— Спасибо, — буркнул Андрей.

Доктор уже повернулся, чтобы перейти к другому пациенту, но остановился на полпути.

— Да, чуть не забыл. Коллеги вчера о твоих травмах сообщили. Так что скорее всего придется с участковым побеседовать.

— Не стоило, — простонал Андрей, прекрасно понимая, что никого полиция не найдет, а шансы того, что о его избиении станет известно родне, повысятся.

— Так положено, — спокойно ответил врач и пошел к пациенту со сломанной ногой.

Пока не понимал, что ему делать в этой ситуации. И собственное бессилие ужасно раздражало. Привлекать правоохранительные органы бесполезно. Все равно никого не узнает. А если его предположения верны и замешан отец Миры, то девушка не будет рада аресту отца. Хотя с папашей стоит побеседовать «по душам» в ответ на такую подставу.

Девушка навестила его вечером. Осторожно зашла в палату и замерла на пороге. Увидев Андрея, не смогла сдержать возглас и испуганно прикрыла рот рукой. А в глазах тут же заблестели слезы.

— Что, красавчик? — попытался улыбнуться Андрей, но скривился от боли в разбитых губах.

— Какой кошмар, — ошеломленно пробормотала Мира, приближаясь к его кровати и садясь на соседнюю койку, которую медсестра успела застелить казенным бельем.

Новый сосед у Андрея так и не появился. Пришел обитатель третьей кровати, отпущенный на ночь домой. Но средних лет мужчина в основном общался с пациентом в гипсе. Андрей сам не стремился к общению в таком состоянии, а мужики не трогали, понимая, что с такими травмами, пока не до разговоров. Спросили только, что случилось и все.