Я — нечто. Зовите меня Бармалеем, пиратом и отморозком.

— Расслабьтесь, парни, шучу. А хотите, расскажу вам забавную историю о герое Гражданской войны, который утонул в сибирской реке?…

К тому моменту, когда вернулись Сван и Ворон, я уже готов был попросить сигарету. Надо же попробовать напоследок. Привыкнуть все равно не успею. Без кода мой ошейник долго не протянет, его надо регулярно подкармливать специфическими комбинациями.

После того как я поведал пяток историй из славного прошлого красного командира и его пулеметчицы, черногорцы задымили так, будто собрались напитать свои тела никотином на много лет вперед.

— Помогите! — крикнул майор.

Голова его на миг высунулась из дыры и тут же скрылась из виду.

Я схватил автомат и метнулся к забору, на ходу прикидывая, с какой напастью придется иметь дело. Кровосос? Псевдогигант? Или же карликам-бюрерам надоели подвалы и теперь они загорают под весенним солнышком? После смышленых зомби, марширующих строем, я уже ничему не удивлюсь. Так думал я и в который раз ошибся.

Я присвистнул, обнаружив по ту сторону забора двух вспотевших мужчин и столько же деревянных ящиков, выкрашенных в темно-зеленый цвет. Счетчик Гейгера, встроенный в мои часы, пищал, как придавленная сапогом мышь.

— Что это? — спросил я, переведя дух.

Сердце в груди колотилось из-за выброса адреналина в кровь.

— Это то, чем мы будем встречать караван, — ответил Сван. — Наш первый сюрприз.

Подмигнув, Ворон продолжил:

— Это хлеб-соль. Для дорогих гостей.

Я кивнул, оценив шутку юмора. Присев на корточки, пробежал глазами по маркировке на боковине ящика. Так-с, и что тут у нас?

Да уж, это такой хлеб, что лучше уж совсем без соли обойтись… Булочки и батоны еще советской выпечки, шестьдесят пятого года прошлого века. Если кто не понял, майор решил установить мины на пути следования каравана. Вот вам и еще одно наше преимущество. И без лекций к тому же, что особенно ценно.

— Столько всего… — кивнул Сван в сторону складских корпусов. — Лет на сто хватит. Или на две-три войны.

Это уж точно. Годы и годы народ таскает с этих складов оружие, а такое впечатление, что его не становится меньше. Но не все так просто. Наведываться на армейские склады очень опасно, сталкеры и мародеры приходят сюда лишь в самом крайнем случае. Уж слишком много здесь мутантов и аномалий. Лишний ствол не стоит риска. Проще купить ПММ у того же Сидоровича или поторговаться за «Винторез» с бабой Надей, чтобы ей не холодно было. Попридержите, дамочка, мне место рядом. Только чур, чтоб сковорода была с тефлоновым покрытием!

Ящики погрузили на коляски и хорошенько привязали. Не хватало еще, чтобы по пути они свалились и чуточку взорвались. Это бы очень помешало нашим планам. А потом Сван и Ворон сходили на склад еще раз и принесли пару цинков с патронами.

— В путь! — скомандовал майор.

Я заметил, что ему правятся пафосные команды. Небось он представляет себя капитаном брига или каравеллы. Он, значит, на мостике, любуется в подзорную трубу горизонтом, а мы, грязная матросня, подыхаем от морской болезни и мечтаем подложить начальству черную метку.

Мне вдруг жестоко захотелось ямайского рома. И потому я изрядно приложился к очередной фляге. Спасибо Брунгильде, перцовка получилась славная!

Дальше ехали медленно, аккуратно, чтоб чего не случилось. Я бы пешком нас обогнал, причем вразвалочку. Душан и Эмир, брюнетистые моджахеды, так сильно прониклись соседством с опасным грузом, что побледнели на зависть арийцам-альбиносам. Будто, если рванет, зацепит только их. Нет уж, парни, нам всем мало не покажется.

Метров через сто нам попались сначала два «трамплина», а потом две «жарки».

Во-первых, ни я, ни Ворон не припомним, чтобы сдвоенные аномалии встречались так часто. А во-вторых, что особенно приятно, мы без труда их миновали — зазоры между ловушками были внушительные. Определив границы аномалий с помощью гаек и болтов, сталкер и я провели остальных карателей почти без риска для жизни. Почти — потому что Зона не любит самоуверенных.

А когда на дорогу перед нами выскочил кабан и, склонив голову, попер на мой мотоцикл, Сван первым же выстрелом прошил череп мутанта насквозь. Я добавил пару очередей, чтобы радиоактивное мясо не восстало вдруг из мертвых.

Патроны теперь можно не экономить. Таскать с собой фонящие боеприпасы — радости мало. Если уж обзавелся наследством предков, трать его быстрее, пока оно не отправило тебя к праотцам. Мне пришлось вырубить счетчик Гейгера в своих часах, иначе от бесконечного писка я сошел бы с ума. Ворон и Сван сделали то же самое, а у братьев вообще не было часов.

Небо заволокло тучами. Я и Ворон сошлись во мнении, что скоро начнется дождь. Сван заявил, что в прогнозе, присланном на ПДА, об осадках ни слова. Братья в обсуждении участия не принимали.

— Командир, синоптикам нельзя верить и за Периметром. А уж в Зоне…

Ворон кивком подтвердил верность моих слов:

— Нам надо найти укрытие.

Дождь в Зоне весьма отличается от дождя, к примеру, где-нибудь в Воронеже или в Риге. Лучше попасть под грозу в Харькове, чем под робкие капли на Милитари или у Янтаря. Почему так? Да хотя бы потому, что за Периметром вы рискуете промокнуть и слегка простудиться, а в Зоне непогода грозит химическими ожогами. Были бы каратели как следует экипированы, имело бы смысл прокатиться под косыми струями. Покрышки протянули бы километров несколько благодаря специальному составу, которым их смазывают «Ангелы». Но у нас не было элементарных ОЗК, не говоря уж о правильных «скафандрах».

Говорил я Свану, что надо было затариться по полной из закромов покойной старушки. А он все надеялся на Кажана…

И вот теперь нам жизненно необходимо найти крышу над головой. Да такую, чтобы не протекала. И от теплой перины я бы не отказался, но сгодится и топчан. Да что там, я могу спать на полу, не принципиально. Лишь бы не на нарах.

— Укрытие? — Сван притормозил, чтобы сориентироваться по карте. — Если надо, обязательно найдем. Но сначала выйдем в точку встречи. Иначе все напрасно.

В его словах было рациональное зерно. Если мы не уничтожим караван, можно смело раздеться и выйти под прохудившиеся облака. В детстве я любил гулять под теплым летним дождем, когда вовсю светило солнце…

Но это было в детстве, когда я был счастливым, и добрым. А сейчас у меня депрессия и я злой. Так что суицид отменяется, никаких прогулок.

— Бог с тобой, Край, я тоже еще пожить хочу, внуков понянчить. Конечно, никаких прогулок голышом! — категорично заявил Ворон, а я открыл рот от удивления и не потому, что, как выяснилось, опять рассуждал вслух.

Внуков? Значит ли это, что у сталкера есть дети? Я поймал себя на мысли, что меня чересчур уж интересует личная жизнь самого известного беглеца Зоны. Прям какое-то болезненное любопытство. Надо обратиться к своему психоаналитику. Именно это я тут же и сделал — изрядно отхлебнул «Хиросимы».

— Ты слишком много пьешь, — заметил Душан, выдувая через нос струйку дыма.

— Зато я не умру от рака легких, — сострил я.

— Я тоже. — Черногорец сказал это так, будто смирился с неизбежностью.

После того злополучного подвала он изменился. Я вдруг подумал, что причиной его бледности может быть вовсе не панический ужас. В голову лезли страшилки о вампирах в длинных плащах и с зализанными назад волосами. Мол, если тебя укусит вампир, ты и сам станешь кровопийцей. Жаль, меня нельзя назвать верующим человеком, а то достал бы сейчас крестик да прогнал нечистую силу.

Командир и сталкер изучали карту и о чем-то спорили. Мне не хотелось вникать в их дела. Куда больше меня волновал настрой Душана.

— Ты, это… может, тебе хочется вцепиться мне в горло?

Черногорец щелчком отбросил оплавленный фильтр.