– Ах да! Бабочки и цветы. Вы занимаетесь ими вместе с вашими друзьями… или они ваши родственники?

– Друзья, и ничего более.

– Очевидно, вы много бываете вместе, потому что у вас общие интересы?

– Да. Мы путешествовали вместе несколько лет.

– И наверно, у вас было несколько увлекательных приключений?

– Едва ли, – ответила Эвелин. Ее голос звучал уныло и невыразительно. – Приключения всегда случаются с другими. – И она зевнула.

– Ни опасных встреч со змеями и хищниками, ни столкновений с дикими туземцами? – продолжала мисс Марпл, думая про себя: «Что за чушь я болтаю!»

– Только с кусачими насекомыми, – заверила ее Эвелин.

– Знаете, бедного майора Пэлгрейва однажды укусила змея, – сообщила мисс Марпл заведомую ложь.

– Неужели?

– А он никогда не рассказывал вам об этом?

– Может быть, и рассказывал. Я не помню.

– Он всегда рассказывал множество интересных историй.

– На редкость нудный старик, – вмешался мистер Рэфьел. – И к тому же глуп как пробка. Он бы не умер, если бы следил за собой как следует.

– О, пожалуйста, мистер Рэфьел, – взмолилась миссис Уолтерс.

– Я знаю, что говорю. Если следишь за своим здоровьем, то все будет в порядке. Посмотрите на меня. Врачи уже несколько лет назад признали меня безнадежным. «Отлично, – сказал я. – У меня есть собственные медицинские правила, и я буду им следовать». И вот, как видите, я до сих пор жив. – И он гордо огляделся вокруг.

То, что он был до сих пор жив, и в самом деле казалось чудом.

– У бедного майора Пэлгрейва было повышенное давление, – заметила миссис Уолтерс.

– Чепуха, – отрезал мистер Рэфьел.

– Но это действительно так, – подхватила Эвелин Хиллингдон. В ее голосе неожиданно послышались твердые нотки.

– Он сам вам это сообщил? – осведомился мистер Рэфьел.

– Кто-то мне говорил.

– У него было очень красное лицо, – вставила мисс Марпл.

– Это еще ничего не значит, – возразил мистер Рэфьел. – К тому же у него не было повышенного давления, и он сам мне об этом сказал.

– Что вы имеете в виду? – спросила миссис Уолтерс.

– Я видел, как он много ест и без передышки поглощает пунши, и как-то прочитал ему мораль: «В ваши годы нужно помнить о кровяном давлении, соблюдать диету и не злоупотреблять алкоголем». А он ответил, что ему это незачем, так как для его возраста у него прекрасное давление.

– Но он, кажется, принимал какое-то лекарство от гипертонии, – снова вмешалась мисс Марпл. – Как будто оно называется «серенит».

– По-моему, – сказала Эвелин Хиллингдон, – ему просто не хотелось признаться в своей болезни. Очевидно, он принадлежал к людям, которые боятся болезней и, как ни странно, именно поэтому не говорят, что они больны.

Глядя на ее темноволосую голову, мисс Марпл подумала, что эта тирада чересчур длинна для Эвелин Хиллингдон.

– Беда в том, – наставительно произнес мистер Рэфьел, – что люди слишком интересуются чужими болезнями. Они считают, что каждый, кому больше пятидесяти, обязательно должен умереть от гипертонии, коронарного тромбоза или чего-нибудь в этом роде. Чепуха! Если человек говорит, что с ним все в порядке, значит, так оно и есть. Люди должны знать о собственном здоровье. Сколько сейчас времени? Без четверти двенадцать? Мне уже давно было пора окунуться. Почему вы не напомнили мне об этом, Эстер?

Миссис Уолтерс не выразила протеста. Она встала, помогла подняться мистеру Рэфьелу и, поддерживая его, вошла вместе с ним в море.

– Как безобразны старики! – промолвила сеньора де Каспеаро, открыв глаза. – Пожалуй, людям следовало бы умирать в сорок или даже в тридцать пять лет.

К ним подошли Эдуард Хиллингдон и Грегори Дайсон, скрипя ногами по песку.

– Как вода, Эвелин?

– Как обычно.

– Да, здесь температура всегда одна и та же. А где Лаки?

– Не знаю, – ответила Эвелин.

И снова мисс Марпл задумчиво на нее посмотрела.

– Ну, пожалуй, я изображу кита, – сказал Грегори. Он сбросил яркую рубашку, побежал по пляжу, бросился в воду, пыхтя и отфыркиваясь, и быстро поплыл кролем.

Эдуард Хиллингдон сел на песок рядом с женой.

– Искупаемся? – спросил он.

Она улыбнулась, надела купальную шапочку, и они вдвоем зашагали к морю, делая это значительно менее эффектно, чем Грегори.

Сеньора де Каспеаро снова открыла глаза.

– Сначала я думала, что у этих двоих медовый месяц – он с ней так мил, но они, оказывается, женаты восемь или девять лет. Удивительно, правда?

– Интересно, где миссис Дайсон? – заметила мисс Марпл.

– Лаки? С каким-нибудь мужчиной.

– Вы… вы в самом деле так думаете?

– Конечно, – подтвердила сеньора де Каспеаро. – Она – женщина именно такого типа, хотя и не так уж молода. А у ее мужа тоже глаза бегают повсюду. Уж это-то я знаю.

– Безусловно, знаете, – согласилась мисс Марпл. – В этом я не сомневаюсь.

Сеньора де Каспеаро бросила на нее удивленный взгляд. Очевидно, она не ждала от мисс Марпл подобного ответа.

Мисс Марпл тем временем продолжала смотреть на волны с выражением святой невинности.

– Могу я поговорить с вами, миссис Кендал?

– Да, конечно, – ответила Молли, сидящая за письменным столом в кабинете.

Виктория Джонсон в белой крахмальной униформе подошла ближе и закрыла за собой дверь с таинственным видом.

– Я хотела рассказать вам кое-что, миссис Кендал.

– Да? Что-нибудь не так?

– Не знаю. Я не уверена. Это касается старого джентльмена, который умер во сне.

– Ну и что же?

– В его комнате была бутылочка с таблетками. Доктор спрашивал меня о них.

– Да?

– Доктор сказал: «Позвольте мне взглянуть, что у него стоит на полочке в ванной». Там были зубной порошок, желудочные таблетки, аспирин, каскара и пузырек с надписью: «Серенит».

– Да? – снова повторила Молли.

– Доктор увидел эту бутылочку и казался вполне удовлетворенным. Но потом я вспомнила, что раньше ее не было в ванной, – я там ее не видела. Зубной порошок, крем для бритья, аспирин и прочее там всегда стояли, но таблеток серенита я никогда раньше не замечала.

– Значит, вы думаете… – Молли казалась удивленной.

– Не знаю, что и думать, – сказала Виктория. – Я только поняла, что здесь что-то не так, и решила рассказать вам. Может быть, вы сообщите доктору? А вдруг кто-то подсунул ему эти пилюли, чтобы он проглотил их и умер?

– Едва ли, – возразила Молли.

Виктория покачала курчавой головой:

– Кто знает. Люди часто совершают дурные поступки.

Молли посмотрела в окно. Место казалось земным раем. Солнце, море, коралловые рифы, музыка, танцы… Но ведь даже в саду Эдема появился змей. «Дурные поступки» – как мерзко звучат эти слова.

– Я наведу справки, Виктория, – быстро ответила она. – Не беспокойтесь и, пожалуйста, не распространяйте нелепых слухов.

Как только Виктория неохотно удалилась, в комнату вошел Тим Кендал.

– Что-нибудь случилось, Молли?

Молли колебалась, но ведь Виктория могла пойти и к Тиму, поэтому она передала ему рассказ девушки.

– Чепуха какая-то! При чем тут эти пилюли?

– Ну, я не знаю, Тим. Доктор Робертсон, когда он приходил сюда, говорил, что они как-то действуют на кровяное давление.

– Ну и что из этого? У майора ведь было высокое давление, и он, наверное, принимал эти таблетки.

– Да, – неуверенно продолжала Молли, – но Виктория, кажется, думает, что он из-за этих таблеток мог умереть.

– Знаешь, дорогая, это уж чересчур мелодраматично! Ты имеешь в виду, что кто-то мог заменить таблетки от давления на что-нибудь другое и тем самым отравить майора?

– Это звучит абсурдно, – виновато сказала Молли, – в твоих устах. Но Виктория как будто думает именно так.

– Глупая девчонка! Конечно, мы могли бы пойти к доктору Грейему и все у него выяснить. Но, право, это такая чепуха, что не стоит его беспокоить.

– Я тоже так считаю.