Джонас хотел крикнуть вслед, чтобы она никуда не уходила, побыла с ним еще чуть-чуть, но не смог. Из горла вырвался лишь хрип.

Прежде чем покинуть комнату, мать внезапно развернулась, пересекла ее и остановилась. Джонасу показалось, что она все понимает. Во взгляде читалось нечто грустное, фатальное.

– Прости, – произнесла одними губами. – Прости меня, мой милый, бедный мальчик…

Горячие слезы лились бесконечным ручьем. Джонас громко закричал. Из его мелко подрагивающего тела яркими неровными вспышками вырвалась магия.

Очнулся он оттого, что кто-то с силой его тряс.

– Приди в себя! – далекий голос прорывался сквозь пелену отчаяния и боли. – Джонас!

Он стряхнул с себя остатки сна и принялся озираться вокруг. Лука протянул ему украденную в трактире фляжку с водой.

– Сколько времени я проспал? – спросил он лениво, выхватывая бутылку из тонких мальчишеских пальцев.

Лука поднялся, подошел к пеньку и легко запрыгнул на него.

– Спал до рассвета. Кричал и… – тот запнулся, не решившись продолжить.

– Снова магия? – спросил Джонас бесцветным голосом, так, словно они говорили о погоде.

Что поделать, если все вокруг: друзья, учителя все время повторяли, что волшебство – зло, опасность и никогда не используется во благо. Магия должна контролироваться людьми. А теперь Джонас понимал, что волшебство представляет собой не какой-то абстрактный, отвлеченный предмет, а вполне себе ощутимый и материальный. Магии не существует без носителя. Волшебника.

– Вроде бы, – неуверенно ответил Лука. – Говоря по правде, я не очень хорошо разбираюсь во всех этих магических штуках, – он замялся, – но это и правда было похоже на волшебство. Довольно странное и пугающее. В прошлый раз все выглядело весело. Искры, огоньки, солнце. А в этот… мне кажется ты не контролируешь ее, – Лука резко замолчал и принялся с усиленным интересом рассматривать свои старые запыленные ботинки.

Джонас глубоко вздохнул и выдохнул. Нужно было успокоиться и все хорошо обдумать. Какая магия? У него? Быть такого не может. Даже сама идея казалась ему абсурдной. Чтобы в ком-нибудь проснулось волшебство, нужно, по крайней мере, обладать определенной предрасположенностью к материи вероятного и невероятного одновременно. А именно, магии. Но это не может произойти без магии в его сущности, а также родителей, в чьей крови течет эта незаметная для земного глаза тонкая струйка primordiales magicae [1]. Джонас был полностью уверен в том, что его родители являли собой пример совершенно обычных людей.

– Ты точно уверен, что это была магия?

Лука закивал своей вихрастой головой.

– Полностью. Я видел ее так же хорошо, как и тебя сейчас. Ты горел, и магия пылала вместе с тобой. Мне пришлось перебраться вон в тот конец, – мальчишка махнул рукой в противоположную сторону. – Думал весь лес спалишь. Мне даже на секунду показалось… – он сглотнул и неуверенно продолжил, – что ты обратился в дракона. Все вокруг пылало – глаз не открыть, но в какой-то миг меня будто обдало жаром и на твоем месте лежал дракон. Настоящий такой, огромный, – Лука нелепо взмахнул руками, – с оранжевой и красной чешуей.

– Ты так хорошо разглядел это чудовище и все еще не уверен, видел ли его? – Джонас удивленно вскинул бровь и скептически оглядел мальчишку.

– Ну, я… ээ… – растерялся тот.

– И откуда бы тебе знать, что это я обратился в дракона, дурень? Мы в Темнолесье! Какие только твари не населяют это место! Надо же – обратился в дракона! – он весело хохотнул и почувствовал, что настроение его с каждым мигом улучшается.

Солнце светило ярче. Пели птички и стрекотали кузнечики.

– Значит, если этот дракон был не тобой, то… – Лука закусил губу. – У нас огромные проблемы, Джонас. Что, если это чудовище решит напасть? Что будем делать? Я не читал книги о том, как победить драконов. Эти твари опасны, – медленно произнес последнюю фразу мальчишка.

Джонас закатил глаза.

– Владыка, дай мне сил! Конечно, огнедышащие драконы опасны по своей природе, но кто сказал, что мы его вообще интересуем? Если не напал ночью, то бояться его днем – форменная глупость.

– Мы не знаем наверняка, – упрямо возразил ему Лука. – Драконы хитрые и подлые существа.

– А говоришь ничего про них не читал, - усмехнулся Джонас.

– Говорю же, ни в одной из книг не было сказано, как можно их убить. Кажется, их специально придумали, чтобы пугать детей.

– А ты, оказывается, кровожадный тип. Не жалко дракончика? Он тебя и… лапой не тронул, – издевательски поддел мальчишку Джонас. – Где карта?

Лука недовольно проворчал и кивком указал на соседний пенек.

Пожелтевший пергамент подозрительно подрагивал то ли от ветра, то ли еще отчего-то таинственного и неизвестного. Джонаса уже начинало тошнить от творившейся вокруг чертовщины. Безумно хотелось оказаться дома, где все было просто и понятно.

Тем временем, на пожелтевшем пергаменте обозначилась новая точка.

Дом г-жи Тауэр.

Судя по блеклым, сероватым линиям, идти казалось не так далеко. Нужно было всего лишь свернуть направо, затем снова прямо и налево.

– До вечера должны успеть, – пожал плечами Лука.

– Ну да, конечно, – вздохнул Джонас.

Никто из них в это не поверил.

Примечания

[1] primordiales magicae – первозданная магия

Дорога до жилища госпожи Тауэр оказалась не только бесконечно долгой, но и весьма ухабистой. Перепрыгивая с кочки на кочку, чтобы снова не угодить в болото, Джонас едва не свернул себе ногу.

Мальчишка, признаться, передвигался шустрее и куда более проворнее. Он то и дело останавливался и нетерпеливо переминался с ноги на ногу, когда сам Джонас, закусив губу, пытался правильно рассчитать расстояние, чтобы не плюхнуться лицом в грязную водянистую массу.

Лука махнул ему:

– Смотри, озеро!

Джонас, наконец, оказался рядом с мальчишкой. Действительно, за карликовыми кустами пряталось зеркально чистое озеро. Солнечные лучи согревали воду. Джонас нагнулся, набрал в ладони горсть воды и брызнул прохладные капли себе на лицо.

– Это все тоже озеро, – заявил он.

Лука пожал плечами.

– Скорее всего, – кивнул он.

Лука набрал воду во фляжку и довольно потянулся.

– Ох, как здесь хорошо! – произнес мальчишка довольно прищурившись.

Джонас только фыркнул. Действительно, царившая в воздухе атмосфера действовала умиротворенно. Он вдруг почувствовал себя совершенно бессильным, неспособным сопротивляться внезапно возникшему желанию остаться здесь ненадолго, окунуться в эту объятую тишиной и покоем водную гладь.

– Не знаю как ты, но я, пожалуй, освежусь, – произнес мальчишка.

Джонас машинально кивнул и принялся стягивать с себя одежду. Ему казалось, что где-то на самой глубине величественно раскинувшегося озера можно найти все, что угодно.

Озерный туман подкрался словно издалека и ниоткуда. Когда вода полностью охватила его тело, он услышал голос. Казалось, это тихий ветер завывал вдалеке, притягивал и снова отталкивал своим чудаковатым и гулким пением. Джонас не мог разобрать слов, но он знал, что эта веселая мелодия из его детства. Смутно знакомая и приятная. Именно эту колыбельную напевала ему мать перед тем, как маленький Джонас закроет глазки и погрузится в сладкий сон.

Затем его накрыло штормом. Огромных размеров волны вздымались перед ним непроходимой стеной, опускались вниз и откидывали все дальше от берега. Мелодия стала звучать громче, резче, сильнее.