У Алмаза с утра ныло сердце от неприятного предчувствия. Он поехал в Старо-Татарскую слободу проверить сарай. Алмаз хорошо ориентировался среди небольших и узких улиц, знал тупики и скрытые проходы через дворы, позволяющие незаметно оказаться на другом конце населенного пункта.

Алмаз медленно ехал по знакомым улицам и вспоминал свое босоногое детство. Местные ребята хорошо знали и уважали его. Многие из его сверстников считали его счастливчиком, потому что не каждый из них мог похвалиться собственной тачкой.

Некоторые из ребят, с которыми он провел свое детство, обращались к нему с различными просьбами, в том числе просили обслужить свадьбу или оказать помощь в других делах — Алмаз никогда не отказывал.

Он ехал по одной из самых узких улиц поселка. Перед поворотом направо его внимание привлекла одиноко стоявшая легковая машина. В салоне сидели трое крепких мужчин. Алмаз знал практически всех местных, а тем более тех, у кого были машины. Но эти были явно чужими и, как ни пытались укрыться, их неудачно припаркованная машина всем бросалась в глаза.

Алмаз медленно проехал мимо и в заднее стекло увидел, как один из пассажиров что-то записал.

«Что они здесь делают? — думал Алмаз. — Явно кого-то ждут».

Проехав метров сто, он остановил машину и вошел во двор друга детства. Застав его дома, Алмаз спросил, что произошло в поселке, и почему на улицах стоят машины с неизвестными людьми.

— Да, вроде, все было тихо, ни драк, ни стрельбы, зачем милиции стягивать сюда силы, — пожал плечами товарищ.

— А почему ты решил, что это мусора? — спросил Алмаз.

— Да я утром ходил за водой и видел, как к этим подъезжала машина, в которой был мой знакомый водитель. Он недавно устроился в милицию. Он как раз и передавал тем, сидящим, термос и пакет с едой.

— Ты можешь собрать местную шпану, пусть пробегут по улицам, а мы посмотрим, — попросил Алмаз.

Зачем это надо — товарищ не понял, но отказывать не стал. Они вышли из дома, Алмаз сел в машину, а его товарищ скрылся среди частных домов и заборов.

Не прошло и часа, как улицы поселка уже наполнились воинственными криками пятнадцатилетних юнцов, одетых в телогрейки и в одинаковые вязаные шапочки. Ребята бежали по улицам, размахивая металлическими прутьями. В руках у многих были металлические шары, которые они швыряли в незнакомые машины.

Алмаз видел, как один из пареньков швырнул шар в лобовое стекло стоящей недалеко машины. Оттуда сразу же выскочили трое мужчин и погнались за пареньком. Быстро догнали и закрутили руку, парень закричал, но мужчина не обращал на его муки никакого внимания и прижимал его к земле.

Вдруг на помощь пареньку бросились его друзья. Они кричали и размахивали прутьями, готовые пустить их в ход. Мужчина достал удостоверение милиционера и предупредил, что он из милиции.

Первым к нему подбежал щупленький паренек и ударил его металлическим прутом по спине. Второй удар по голове позволил задержанному выскользнуть из-под мужчины, и они с криком побежали дальше, в сторону сарая, где хранились шкуры. Вдруг из этого сарая выскочили еще трое мужчин и побежали навстречу ребятам. Один из парней что-то крикнул, и вся группа, как по команде, рассыпалась в разные стороны.

Ребята перепрыгивали через заборы, заскакивали во дворы, растворяясь в них, как сахар в воде. Через минуту улицы поселка опустели, и о набеге говорило лишь разбитое стекло машины и множество милицейских автомобилей.

Алмаз понял, что место хранения обнаружено, а в самом сарае засада.

— Слава Богу, — прошептал Алмаз.

Он, уже не спеша, направился на выезд из поселка. Дороги в город были перекрыты постами милиции. Пока он выезжал, его трижды останавливали. Проверяли не только салон, но и заставляли открывать багажник.

Прорвавшись за поселок, он из телефона-автомата позвонил Максиму и предупредил, что сарай обнаружен, и в нем засада. Никто из них не мог тогда и подумать, что причиной провала стал случайный пьяница.

В тот же день Алмаз решил заехать к Лиле и предупредить, что шкур не будет. На подъезде он заметил серую шестерку, стоявшую метрах в сорока от ее дома. В салоне сидели три человека, которые, увидев машину Алмаза, стали азартно резаться в карты.

Чутье подсказывало, что это неслучайные люди. Он даже останавливаться не стал и проехал мимо. Отъехав на приличное расстояние, парень остановился и стал наблюдать. Он сидел в машине уже больше четырех часов, но серая шестерка по-прежнему стояла на месте. Ноги у Алмаза затекли, и ему хотелось уехать. Но вдруг серая машина тронулась, а ее место заняла другая — белая.

«Все ясно, пасут», — решил Алмаз. Но кого конкретно могли пасти оперативники, ему было неясно.

Сердце Алмаза опять сжалось от плохого предчувствия.

Он приехал домой, поужинал и снова поехал к Лиле. Прошло более трех часов, как он уехал оттуда. Но белая машина стояла на своем месте.

Алмаз задворками прошел к дому Лили и, как можно незаметнее, проник в подъезд. Там на всякий случай разбил лампочку и тихонько постучался к Лиле. Но та, видимо, не слышала. Алмаз постучал посильнее, через минуту она открыла.

— Что случилось? — первым делом спросила его Лиля. — Я уже не ждала!

Она была явно встревожена его поздним визитом. Алмаз не стал ее пугать, просто сообщил, что их общий товарищ из Башкирии уехал месяца на два в командировку, и они не смогут больше привозить шкуры.

Его сообщение расстроило ее еще больше, потому что она уже получила несколько заказов от знакомых по дому и терять хороший заработок очень не хотелось.

Алмаз попросил, чтобы она без него никуда не ходила и поменьше общалась со своими подругами и соседями. Лиля была в недоумении. Парень ничего не уточнял, не объяснял и быстро попрощался. В коридоре он посмотрел в окно — белая машина была на месте.

Было заметно, как засуетились люди в машине, когда Алмаз вышел из подъезда. Поравнявшись с преследователями, даже сквозь темноту салона он заметил, как напряглись сидевшие. Алмаз хорошо запомнил лица оперативников и государственный номер их машины. Он отошел метров на сорок и оглянулся — человек в темной куртке следовал за ним.

— Ну что, давай, поиграем, — прошептал Алмаз и ускорил движение.

Алмаз ускорял и ускорял шаги, и человек, преследовавший его, делал то же самое. Метров через сто Алмаз резко развернулся и пошел навстречу человеку в темной куртке.

Оперативник явно не ожидал подобного поворота и слегка растерялся.

«Молодой, вот и засуетился», — мысленно усмехнулся Алмаз.

Расстояние между ними таяло с каждым шагом. Наконец, они сошлись.

— Прикурить не будет? — спросил Алмаз.

Несмотря на то что от оперативника воняло за три версты табаком, он с трудом вымолвил:

— Извини, братан, не курю.

Развернувшись, Алмаз вновь направился вдоль улицы. Пройдя метров двадцать, он оглянулся. Оперативник стоял в нерешительности — то ли вернуться, то ли провожать дальше, и медленно направился в сторону машины.

— Ну, проводил? — спросил его старший.

— А что его провожать? Он живет через дом. Его около дома встретила не то жена, не то мать, и они вместе зашли. Я не стал смотреть, в какую квартиру. Ясно, что объект не наш, что терять зря время, — доложил оперативник.

— Зря, нужно было проводить до конца! — укоризненно воскликнул старший смены.

Пройдя задворками, Алмаз через десять минут уже был около своей машины. Часы показывали около двенадцати часов. Он не стал звонить Максиму и решил, что завтра расскажет о своих наблюдениях.

Я сидел за столом у себя в кабинете и изучал сводки наружного наблюдения. Вот уже неделя прошла с момента установления наружки за швеей Сулеймановой. Но за все это время не было получено ничего, что могло бы нас заинтересовать.

Лиля, словно догадываясь, никуда, кроме магазина, не ходила, ее квартиру никто из посторонних не посещал.