Вот и во вчерашней сводке вновь одна вода за весь день. Сулейманова лишь раз вышла из дома и сходила в магазин за хлебом.

Заканчивая со сводкой, я обратил внимание, что наружной службой было замечено лицо, которое могло посетить ее квартиру. Однако заходил ли этот неизвестный к ней, установлено не было. В коридоре, по всей вероятности, перегорела лампа и было слишком темно.

Установить данное лицо и подтвердить посещение адреса не представилось возможным, так как был зафиксирован лишь факт выхода неизвестного из данного дома.

«Неужели работаем вхолостую, — подумал я, — но ведь должна же быть какая-то связь между обнаруженным складом похищенной овчины и Сулеймановой. Кто-то ведь должен привозить ей меха, забирать готовые изделия? Сколько вопросов, и пока ни одного ответа! Значит, мы делаем что-то не так, но что?» Я терялся в догадках.

Раздался стук в дверь и вошел Станислав:

— Шеф, сотрудники опергруппы проверили все комиссионные магазины Казани, но установить какое-то одно лицо, которое сдавало бы шубы в комиссионки, им не удалось. Практически во всех магазинах отсутствовала запись о сдаче на комиссию шуб и ни одной повторяющейся фамилии, представь себе!

Однако отрицательный результат — это тоже результат. Из его доклада выходило, что приемщики в магазинах стараются не регистрировать эти моменты.

— Из этого следует, — ответил я, — что приемщики магазинов самостоятельно занимаются реализацией шуб. А это говорит о многом.

Я дал команду, чтобы Балаганин лично переговорил с приемщиками комиссионок:

— Вызывай их по одному в министерство, и разговаривать только здесь. Ты же знаешь, все-таки это МВД и, тем более, «Черное озеро». Я думаю, эти факторы должны сыграть положительную роль в этом разговоре.

Получив указание, Балаганин, забрал с моего стола сводки наружного наблюдения и вышел.

«Что делать дальше? Снимать или не снимать наблюдение за Сулеймановой, — думал я. — Держать ее адрес целыми сутками слишком дорого и малоэффективно. Вот если бы войти к ней и проверить, имеются ли там шкуры или готовые изделия, тогда было бы ясно, держать наружку или нет. А так не ясно, может, просто теряем время».

Я позвонил Станиславу и попросил зайти еще раз.

— Слушай, Стас! Кажется, у тебя есть человек, который знаком с Сулеймановой? Ты не знаешь, бывала ли она когда-нибудь у Сулеймановой дома? Нужно, чтобы она под каким-то благовидным предлогом посетила ее в самые кратчайшие сроки. Понимаешь, нам необходимо установить, есть ли у нее дома меха. Пусть попросит Лилю сшить ей шубу, пусть при этом сошлется на отсутствие шкур. Вот только тогда, я думаю, и будет принято решение о целесообразности дальнейшего наблюдения. Я считаю, что это, наверное, наилучшее решение на данный момент.

Сергей Иванович Ермишкин все глубже погружался в пучину любовной страсти. Он не помнил, когда и как это все произошло. Дни летели, словно минуты, и он с каждым прожитым днем все больше понимал, что ему трудно без Татьяны.

Ермишкин впервые в жизни испытывал чувство ревности. Он ревновал ее к коллегам, руководству, соседям и даже прохожим. Ему иногда казалось, что он медленно сходит с ума. Он каждый день после работы мчался к Татьяне на работу. Многие его поступки явно не вязались с его возрастом и статусом. Вот и сегодня он ушел раньше положенного срока с работы и поехал в ресторан «Заря».

Ему захотелось поделиться с Татьяной радостью — исполком ему выделил две туристические путевки в Болгарию, и он хочет поехать с ней.

Татьяна была на кухне, и ее властный голос гремел под сводами помещения. Начальница увидела его и сразу понизила голос.

— Ты не поверишь! — начал Ермишкин. — Мне выделили две путевки в Болгарию, и я решил пригласить тебя в это путешествие. Тебе приходилось бывать в Болгарии?

Получив отрицательный ответ, Ермишкин, продолжил:

— Только представь себе — синее море, золотистый песок, и мы с тобой вдвоем!

Женщина представила, как уже через три недели будет нежиться на Лазурном берегу. Ей захотелось запеть прямо здесь. Однако обстановка и окружение подчиненных слегка охладили ее пыл.

— Принеси мне свои документы, — приступил к делу Сергей Иванович, — нам нужно открыть визы.

— Я все поняла, — кивнула она и спросила, не желает ли он проехать к ней на часок-другой?

У Ермишкина было много свободного времени, и он согласился.

Вечером он впервые за долгое время домой приехал вовремя, чем очень удивил жену.

У Сергея Ивановича было отличное настроение, он что-то напевал, и давно забытая Светланой улыбка не сходила с лица. Она уже не помнила, когда муж приходил домой в таком настроении, и полюбопытствовала:

— У тебя такое хорошее настроение, что-то произошло?

Его лицо моментально стало смурным — именно такое она видела каждый день. Можно подумать, что она — причина его вечно плохого настроения.

Сославшись на усталость, муж отказался от ужина и прошел в зал. Вслед за ним прошла и Светлана. Он сидел в кресле и с отрешенным видом смотрел телевизор.

— Чай будешь? — спросила она, и получив положительный ответ, поспешила на кухню.

— Света, не хотел тебя огорчать, но, видно, все равно придется, — сделав глоток, начал Сергей Иванович, — мне предстоит длительная служебная командировка на две недели.

Он врал, что их, чиновников его ранга, приглашают на учебу в Туапсе, и руководство решило направить его.

— Ты знаешь, — вновь обратился он к ней, — я бы попросил тебя съездить со мной завтра в магазин. Хочу купить новый костюм, если ты, конечно, не против.

Светлана была удивлена — уже больше двух лет Сергей Иванович не покупал одежду местного производства и, как правило, ездил за вещами в Москву.

— Ты же не носишь местные костюмы. Вот поедешь через Москву, там и купишь.

Он не стал спорить и моментально согласился.

Накануне Максим предложил Светлане съездить вместе в Москву. Там у него были дела, он должен был поговорить с людьми о возможной поставке мехов.

Светлане наскучило быть одной в доме, и она с удовольствием согласилась на этот вояж. И сейчас, используя благоприятный момент, попросила разрешение у мужа, на поездку в Москву, где они якобы должны были встретиться с однокашниками по институту. Сергей Иванович, ни минуты не раздумывая, дал согласие. Светлана предупредила, что вернется в Казань за три дня до его отъезда в командировку и соберет его в дорогу.

Ермишкин молча кивнул ей и сосредоточился на телевизоре.

Утром, около десяти часов, к Светлане заехал Максим.

— Как дела, что нового?

— Я поеду с тобой в Москву, у тебя там дела, я тебе мешать не стану, у меня есть огромное желание встретиться с однокурсниками, — радостно сообщила она, обняла и страстно поцеловала его. — Ты не представляешь, как я рада этой поездке. Мне так надоело в этой «золотой клетке» каждый день ждать пьяного Сергея. Он думает, я дурочка — не знаю, что он крутит романы с каждой юбкой. Как мне это осточертело!

Схватив Максима за руку, Светлана повлекла его в спальню.

— Знаешь, совсем недавно я узнала, что Сергей прячет большие ценности. Случайно увидела, что он что-то складывает в полу у нас в спальне, а утром, когда он ушел, заглянула в тайник. То, что там лежит, стоит очень больших денег. Только не понимаю, почему он от меня скрывает?

— Не знаю, почему он от тебя прячет, но могу сказать, что твой муж изрядная сволочь, хуже любого вора. Ворует, прикрываясь государственной должностью. Его трудно разоблачить — они там все прикрывают друг друга. Попадись он один, непременно потянет другого. Эти люди сильнее любой преступной группы — у них все схвачено, и милиция, и прокуратура. Я раньше не хотел тебе говорить, думал, не поймешь. Ты думаешь, мне он просто так выделил машину? Я переплатил ему цену в полмашины! Вот откуда деньги, которые он прячет от тебя. И даже не от тебя, а от милиции. Все это ворованное.