— Нет, Станислав, Маркова просто так не расколешь! — подытожил я. — Необходимы другие комбинации, новые люди, притом авторитетные, про которых он слышал или знает. Только эти люди в состоянии его расколоть. Бомжи здесь не ходят.

Балаганин вышел из кабинета, а я, в который уже раз, начал листать протокол обыска в квартире Маркова.

«Неужели мы ошиблись и сейчас зря тратим время на этого Максима? — думал я. — И обыск его квартиры нам ничего не дал. Если бы он повел себя более лояльно в момент задержания, то его вообще пришлось бы отпустить. Вот и оперативная установка, сделанная сотрудниками по месту проживания Марковых, была настолько положительной, что по ней можно было награждать, а не сажать».

Марков, как утверждали все его соседи, был воспитанным молодым человеком, всегда вежлив в отношении соседей. За все время его ни разу не видели в нетрезвом состоянии. Соседи считали, что он работает в каком-то кооперативе и зарабатывает неплохие деньги, так как совсем недавно их семья приобрела в свое пользование автомашину. После смерти отца парень стал более замкнутым, и в последнее время их квартиру практически никто не посещал.

Я отложил протокол обыска и вышел на улицу. Стоял теплый летний день. В парке «Черное озеро» играли дети, на скамейках сидели взрослые. Я взглянул на часы, было время обеденного перерыва. Постояв под солнышком еще пару минут, я направился в столовую.

После обеда я прошел в кабинет руководителя службы наружного наблюдения.

— Привет, — поздоровался я, — не отрываю от дел?

— Все нормально. Что тебя привело? — спросил меня начальник отдела.

Я ему коротко рассказал о своих проблемах и поинтересовался розыском Фазлеева Алмаза.

— Порадовать тебя ничем не могу. Мы держим адрес, но домой он не приходит. Я думаю, что он уехал из города. А что ему мешает — денег море, живи, где хочешь!

Попрощавшись, я вышел и направился к себе.

Через минуту позвонил Стас и предложил мне встретиться с агентом, которого поднял Юрий Зимин.

Я вошел в кабинет и увидел парня, сидевшего за столом и что-то старательно писавшего.

Увидев меня, он перестал писать и вопросительно взглянул на Юрия.

— Не переживай! Это мой начальник, — успокоил его Юрий.

— Расскажи-ка мне, Наиль, о Маркове, — попросил я. — Как он ведет себя в камере, что рассказывает о преступлениях, о своих друзьях. Вообще, все о Маркове.

Парень сказал, что Марков очень умный и внимательный человек. Он больше предпочитает слушать, чем говорить. У него не голова, а компьютер! Считает себя попавшим в милицию в результате провокации. Рассказывает о том, что, испугавшись, он разбил несколько милицейских машин и готов за это ответить. Уверен, что его с кем-то путают, потому что «наверху» его постоянно грузят каким-то разбоем. Недавно прошла очная ставка, и потерпевший его не опознал. Он очень переживал, что оперативники уговорят потерпевшего, и тот просто покажет на него.

О своих друзьях ничего не рассказывает, беспокоится за больную мать, которая находится в больнице. Это, говорит, хорошо, что его задержали, пока мать в больнице, там хоть есть кому помочь. Было бы хуже, если бы она была дома одна.

Я слушал агента и думал, думал, думал. Страшно было ошибиться в объекте задержания. И сейчас, чем больше агент говорил, тем меньше во мне было уверенности в правильности моих действий.

Я вышел из кабинета Зимина и направился к себе. Через минуту ко мне пришел Юрий.

— Срочно убери от Маркова этого человека. Он не способен с ним работать! Неужели ты не понял, что он его просто расколол, когда попросил достать карандаш и бумагу для малявы. У кого и где задержанный может достать бумагу и карандаш? Только у оперативников! Это ясно даже дураку. Не опускай его в камеру, если не хочешь погубить. Марков убьет его.

Зимин вышел из кабинета. Я понял, что Максима может разработать только тот агент, который будет для него явным авторитетом.

Где найти такого человека — неизвестно, и поэтому я стал звонить заместителю начальника Следственного изолятора N1 по оперативной работе. Мы были с ним знакомы давно и не раз выручали друг друга в разных щекотливых ситуациях.

Я вкратце рассказал ему о происходящем и попросил помочь. Он пообещал найти достаточно авторитетного преступника, который бы сотрудничал с органами внутренних дел.

На следующий день он позвонил мне и попросил, чтобы я прислал к нему оперативников за сидельцем.

Я срочно вызвал Балаганина и отправил его с двумя сотрудниками в СИ-1.

Через час ко мне в сопровождении Балаганина вошел мужчина в возрасте тридцати лет.

— Как тебя зовут? — поинтересовался я.

— Моя фамилия Фомин, зовут Сергей, — представился он. — Трижды судимый и в настоящее время нахожусь под следствием. Думаю, прогнать следующую легенду: оперативники раскопали еще несколько преступлений, совершенных мной, и теперь копают под меня. Ранее судим за убийство. Отсидел восемь лет. Начинал с малолетки и закончил срок на двойке. Еще дважды судим за разбой. Последний раз осудили на девять лет, и этот срок я отбывал в Мордовии.

Я не стал информировать его о Маркове, ибо посчитал, что если агент опытный, он сам узнает все о своем сокамернике.

Его легенда была довольно простой и понравилась мне.

Станислав отвел Фомина в камеру к Маркову.

Теперь оставалось только ждать.

Алмаз не выходил из дома уже больше недели. Купленные продукты заканчивались, и он вместе с Лилей отправился на Центральный колхозный рынок.

На рынке они приобрели все необходимое и собирались уже ехать домой. Неожиданно в дверях лабаза Алмаз лицом к лицу столкнулся со своей соседкой. Ему ничего не оставалось, как поздороваться.

— Здравствуйте, Фаина Ильдусовна, — произнес Алмаз и, не останавливаясь, проследовал дальше.

Изумленная Фаина Ильдусовна встала как вкопанная — она знала, что Алмаз в розыске, и его усиленно ищет милиция.

Когда он отошел уже метров на тридцать, она потихоньку двинулась за ним и заметила, что Алмаз вместе с молодой черненькой женщиной сел в трамвай второго маршрута.

Дома бдительная соседка позвонила участковому и рассказала, что видела Алмаза на колхозном рынке, и что он был там с женщиной.

Фаина Ильдусовна была доверенным лицом местного участкового уполномоченного и часто выполняла его поручения, связанные с жильцами близлежащих домов. Она периодически информировала участкового о неработающих лицах, местных пьяницах и других, представляющих интерес для правоохранительных органов. И сейчас, вспомнив об информации участкового, она не могла не доложить ему об Алмазе.

Уже через час об этом знал не только я, но и мое руководство.

Собрав у себя небольшое совещание, я проинформировал сотрудников и дал команду сообщить всем участковым и оперативным сотрудникам, чьи зоны работы каким-то образом соприкасаются с движением второго маршрута трамвая. Особо были проинформированы работники ГАИ, так как мы не исключали, что разыскиваемый может передвигаться на своей машине.

Перебирая информацию в оперативном деле, которое в свое время вел Балаганин, я наткнулся на адрес Сулеймановой Лили, которая проходила по его делу как швея. Ее адрес проживания был не так далек от конечной остановки второго маршрута — улицы Волкова. Эта догадка, как молния, пронзила мой мозг и я, схватив трубку, стал звонить Станиславу.

Он понял меня с полуслова и с двумя работниками уголовного розыска тут же выехал по этому адресу.

По дороге он заехал в опорный пункт милиции и забрал с собой участкового инспектора.

Достав оружие, участковый позвонил в дверь Сулеймановой.

Через минуту подошла женщина и спросила, кто там.

— Откройте, это ваш участковый инспектор, — потребовал работник милиции.

Станислав услышал, что женщина с кем-то советуется.

— Откройте дверь, или мы будем вынуждены ее взломать, — повторил участковый.